Блейн вмиг из капризного мажора превратился в уже знакомого мне безжалостного Бессмертного. Он прижал меня к стене и всучил рюкзак.

— Стой здесь. Никуда не уходи.

И исчез.

Я выдохнула, колени дали слабину. Соскользнула вниз, приземлившись попой на пол. Глубокие вдохи и медленные выдохи не сильно помоги. Одержимость тёмной душой — это пипец как неприятно.

— У тебя всё хорошо?

Я подняла глаза на незнакомую девушку. Должно быть, она только что вышла из кабинета одного из консультантов.

— Да. Нет. Кажется, меня сейчас вырвет.

Она отступила на шаг и выкрикнула что-то. В следующую секунду мне под нос сунули мусорное ведро. Я уткнулась в него лицо, и меня стошнило, словно тело пыталась исторгнуть из себя все следы пребывания в нём Дэва.

На моё плечо опустилась чья-то рука, и я подпрыгнула, но это была просто уборщица. Она забрала у меня ведро, указала на дверь в конце коридора и что-то протараторила. Я разобрала только слово "туалет", где мне отчаянно захотелось спрятаться и больше оттуда не выходить. Никогда. Рвота — это то, что должно быть только закрытыми дверями, даже при самой уважительной причине.

Я не сразу смогла подняться на ноги, мне помогли несколько нежелательных рук. Я не узнала их владельцев. И хорошо, иначе бы я потом не смогла смотреть им в глаза.

— Спасибо, — пробормотала я и поплелась по коридору.

— Наверняка это опять то странное мясо, — произнёс кто-то.

Супер. Продолжаем валить всё на школьную столовку. При всём моём сочувствии к директору, лучше уж пусть все грешат на плохую еду, чем распространяют сплетни о моей беременности или булимии. Я толкнула дверь и скрылась внутри. Один взгляд на зеркало, и я скривилась при виде своего отражения.

Отвратительно — это ещё мягко сказано. Всё тело болело, словно я дралась с мясорубкой и проиграла. Я прополоскала рот и облила лицо водой.

— Кора? — позвал Блейн у двери. Я развернулась и вымученно улыбнулась ему. У него был мой рюкзак и кочерга. Не успела я спросить, как он показал мои артаво и убрал их в боковой карман рюкзака на молнии.

— Спасибо. Дрю в порядке?

Блейн нахмурился.

— Жить будет.

— Где он сейчас?

— В своей постели. Я перенёс его домой. К счастью, его родители ещё на работе, а домработница не стала задавать вопросов. Я использовал руны, так что он об этом не вспомнит, но побочные эффекты одержимости никуда не денутся. Чуть позже ещё раз к нему загляну.

Раньше Блейн жил вместе с Дрю, пока не переехал несколько месяцев назад, так что домработница хорошо его знает.

— А как ты объяснил, почему он без сознания?

— Футболисты помогали студенческому совету подготовить спортзал к выпускному. Дрю поскользнулся и ударился головой. Шишка тому доказательство. Домработница скажет ему, что я его подвёз до дома. Со всеми этими грузовиками и фермерским оборудованием на их винограднике очень легко не заметить, приезжала машина или нет.

— Прошу прощения?

Мы оба повернули головы к миссис Феньер. Как много она успела услышать?

— Кора, ты в порядке?

Я кивнула.

— Я... эээ... позвонила твоей матери и сказала, что ты плохо себя чувствуешь, — с доброжелательной улыбкой сказала миссис Феньер. — Она уже едет сюда.

"Не надо!", — хотелось крикнуть мне, но я не могла. Сама ведь сказала, что больна, чтобы не идти на выпускной. Каждый раз моя ложь оборачивается против меня.

— Спасибо, — ответила я сквозь зубы и подождала, пока она не уйдёт.

— Видимо, вместе пообедать в особняке не получится, — пробормотал Блейн.

— Я позвоню маме и скажу ей, что поеду к Рейн.

Я потянулась за телефоном.

— Не самая лучшая идея, — сказал Блейн.

Я хмуро посмотрела на него. Жаль, у меня нет с собой Twizzlers. Во рту привкус рвоты.

— Почему?

— Высока вероятность того, что их воспоминания были... — Он сделал вид, что вытирает что-то перед собой ладонью.

Норны. Блин! И как мне теперь разговаривать с мамой? Я набрала её номер и поднесла телефон к уху, держась за руку Блейна. Я всё ещё чувствовала себя слабой, ноги казались ватными. Блейн же не возражал против того, чтобы я на него опиралась.

Мама ответила после первого же гудка.

— Мам?

— Мы уже выходим, милая. Оставайся там, пока мы не приедем.

— Не надо меня забирать. Бле...

— Ты же не сядешь за руль в таком состоянии, Кора? Не надо было вообще тебя отпускать сегодня в школу.

— Блейн отвезёт меня домой.

Школьники в коридоре смотрели на нас, как будто мы зверюшки в цирке. Не удивлюсь, если фотки, где меня тошнит, уже разлетелись по всем чатам.

— Блейн? — переспросила мама.

— Ты же помнишь Блейна Чепмена? Квотербека?

Умоляю, скажи, что ты его помнишь.

— Ну конечно я помню Блейна. Но ведь сейчас квотербеком стал парень Рейн?

Я засмеялась от облегчения. Воспоминания на месте, ура!

— Да, Блейн был квотербеком до Торина. — Мы с Блейном обменялись улыбками. — Мы уже в пути. — Мама неохотно отступила. Ухмылка пропала с лица Блейна. — Можешь не везти меня, если у тебя другие планы.

— Это странно, — медленно произнёс он, словно сам себе.

— Отвезти меня домой или иметь другие планы?

— Нет, я про другое. Всем в школе стёрли память, а твоя мама помнит Торина.

— Видимо, мою семью решили не трогать, — сказала я, пока мы выходили из школы. Блейн скривился, но ничего не ответил. Тот факт, что моим родителям не подтёрли воспоминания, беспокоил его. Не меня. У лучшей подруги Рейн определённо есть привилегии.

Риз и Нара появились рядом с машиной Блейна, когда мы перешли улицу. И хотя невероятно дорогой спорткар Блейна был просто символом роскоши, я хотела свою машину и пачку Twizzlers.

— Куда вы пропали, ребят? — спросила я, подходя к двум гримнирам.

— В вашу школу проникли несколько тёмных душ, — сказал Риз. — Видимо, Малиина прощупывала наши возможности.

— Мы надрали им задницы, — похвасталась Нара.

— Нет, это она надрала вам задницы, — усмехнувшись, возразил Блейн. Открыл свою машину и забросил мой рюкзак на пассажирское сиденье. — Пока её тёмные души отвлекали вас, она напала на Кору.

Гримниры в ужасе уставились на меня. Сто пудов представили реакцию Эхо.

— Я в порядке. И раз уж никто не пострадал, не считая Дрю, то не будем распространяться об этой ситуации.

Они поняли намёк: Эхо о произошедшем знать не обязательно. Ухмылка на лице Блейна говорила о том, что он тоже правильно истрактовал мои слова.

— Как ты спаслась? — спросила Нара.

Я достала из рюкзака кочергу, поцеловала железный прут и помахала перед их лицами.

— Ни разу ещё не подводила. Один взмах — и Малиина повержена. Она начала растворяться. Видели бы вы её лицо! Но затем Дэв сделал нечто странное. Словно бы поглотил её.

Улыбки пропали с лиц гримниров.

— Что? — спросила я.

— Нам надо его найти, — сказал Риз. Через секунду их уже не было.

— Эм. Это было странно. Ты понимаешь, что происходит? Как может одна душа поглотить другую? — спросила я, садясь в машину и прижимая к себе рюкзак.

Блейн покачал головой.

— Я мало что знаю о душах. Да и не особо хочу знать.

— Трусишка.

Он засмеялся.

— Бессмертные пекутся о живых, а не о мёртвых. Ты единственный чистый бессмертный медиум, о котором я когда-либо слышал. Ведьмы тоже бывают медиумами, но они смертные.

Да уж, я такая везучая. Надеюсь, Дэв в порядке. Когда я подняла глаза, Блейн странно смотрел на меня.

— Что?

— Ты серьёзно не расскажешь об этом Эхо?

Я закатила глаза.

— Поехали уже.

— Серьёзно? — повторил он, заводя двигатель и выезжая с парковки.

— Блейн, я не отчитываюсь перед ним обо всём, что со мной происходит. Впервые за много лет он доверился им. Я не хочу, чтобы этот случай с Малииной снова вбил клин между ними. Они его единственная семья. Ты не представляешь, как нам повезло, что у нас есть родители и друзья.

Он состроил гримасу, но глаза потемнели от грусти.

— У большинства Бессмертных либо вся семья считает их мёртвыми, либо самым близким стирают воспоминания, а самих Бессмертных Норны переселяют как можно дальше.

Это звучало как нечто, что он узнал на собственном опыте.

— Это если они не бессмертные, как твои родители.

Он сильнее сжал руль.

— Чепмены — не мои родители.

***

Я уже почти задремала, когда мы приехали к моему дому. Мама выбежала нас встречать, глаза были распахнуты в тревоге. Выходя из машины, я запнулась, чем только усугубила сложившееся впечатление.

— Я должен остаться с тобой до возвращения гримниров, помнишь? — шепнул Блейн.

— Знаю. Мам, всё в порядке, — уже громче добавила я, когда она бросилась к нам. Но её это не успокоило. Папа беспокоился ничуть не меньше, когда мы подошли к нему.

— Снова съела что-то не то в школе? — спросил он.

— Я ничего не ела. Наверное, просто кишечное расстройство. Честно говоря, я умираю с голоду.

Мама спросила Блейна, обедал ли он, и затем повела нас на кухню. Мне дали куриный бульон. Скучный, безвкусный. В то время как мне хотелось пойти наверх, достать пачку Twizzlers и съесть их все. Блейну дали сытные сэндвичи, яблочный сидр и большой кусок вишнёвого пирога, которые он умял с большим удовольствием. Ненавижу его.

— Можно я на выходные останусь у Рейн, мам? Похороны завтра утром, но ей понадобится моя поддержка. Обещаю, что в воскресенье вечером буду уже дома.

Она замотала головой.

— Нет, пока не выздоровеешь. Мы пойдём завтра на похороны всей семьёй. Если будешь хорошо себя чувствуешь, проведёшь время с ней. Но я должна присматривать за тобой. Вдруг тебя снова затошнит? При необходимости отвезу тебя к врачу.

Я слёзно уговаривала её, но она осталась непреклонна. Хуже того, её поддержал папа. Когда они выступали единым фронтом, я всегда проигрывала.

— Пойду прилягу. Блейн, пойдём со мной.

Я мотнула головой в сторону лестницы. На его лице отразилась неловкость, но всё же он последовал за мной.

Мама проводила нас, но остановилась у лестницы.

— Ты ещё собираешься поехать на выпускной?

— Нет, мам. Без Рейн это как-то неправильно.

— А что насчёт "Лунной террасы"?