ГЛАВА 22

ГЛАВА 21

Кейтлин уставилась на Макса и Роба, приближающихся из открытой двери гаража с всё ещё поднятыми пистолетами, затем опустила взгляд снова на Кейна, лежащего ничком на полу.

Макс поспешил к ней.

— Ты в порядке, Кейтлин?

Она кивнула, словно на автопилоте. Она должна была бы ликовать, испытывать огромное облегчение. Вместо этого в глубине её души шевельнулось беспокойство. Всё, о чём она могла думать, это о том, что сказал Кейн. Эти слова были не о том, чтобы заполучить её душу, они были о том, чтобы обнажить его собственную – душа, которой не существовало, но, тем не менее, была представлена глубиной, болью и смятением.

Она перевела взгляд с бесчувственного тела Кейна обратно на Макса. Его лицо казалось другим, незнакомым, как будто её не было несколько недель. Но она знала, что дело не в этом. Он казался ей незнакомым из-за просочившихся наружу секретов. Секрет, который она нуждалась, чтобы он отрицал, даже больше, чем она нуждалась, чтобы это отрицал Роб. Ей нужно было знать, что её отец и Макс – мужчина, который тогда занял брешь после потери отца, – не были способны на то, что теперь казалось слишком реальным в её голове.

И она почувствовала тошноту. Почувствовала физическую боль, когда Кейн заглянул глубоко в её глаза в те последние мгновения и рассказал ей, что он чувствовал. Потому что она поверила в то, что он сказал. И прямо там, прямо тогда, ей нужно было знать, что она не совершила худшую ошибку в своей жизни, позвав их на помощь.

Макс прошёл мимо Кейна и поспешил к ней, убирая пистолет обратно в наплечную кобуру. Он быстро оценил ссадины на её коленях и костяшках пальцев, повязку на ноге.

— Что он с тобой сделал?

— Что на самом деле случилось с Араной, Макс?

Она не хотела, чтобы всё произошло так быстро. Так напрямую. Она даже не была уверена, что была готова спросить.

Тишина была осязаемой. Паника и замешательство в его глазах были единственным подтверждением, в котором она нуждалась. Но он паниковал не потому, что она узнала. Макс паниковал, потому что понял, что Кейн узнал.

Её сердце колотилось так, что почти оглушало её. Её внимание переключилось на Роба. Его пистолет всё ещё был направлен на Кейна. Выражение его глаз только подтвердило правду, стоящую в глазах Макса.

Макс сделал ещё один шаг к ней.

— Кейтлин... — начал он, приняв тон переговорщика, который был ей слишком хорошо знаком.

Она сделала шаг назад, не зная, как отреагирует, вздрагивая и морщась от боли в ноге, несмотря на щедрую перевязку.

— Скажи мне, что ты не помогал её подставлять. Что ты не отдавал её тем ликанам.

— Кейтлин, сейчас не время и не место. Я не знаю, что Кейн...

— Скажи мне! — потребовала она, отчаянно дрожа.

Макс потянулся к её руке.

— Хорошо, Кейтлин. Нам нужно вытащить тебя отсюда. Мы поговорим у меня.

Она сжала кулаки и сделала ещё один шаг назад, к горлу подступила тошнота.

— Кейн сказал мне, что Ксавьер хочет его живым. Это правда? Что он хочет, чтобы тот работал на него. Что ты убил Арану, чтобы заставить его сделать именно это. Что Ксавьер подставил его, потому что он не добился своего.

Макс вздохнул, его взгляд был угрюмым, но терпеливым.

— Кейтлин, даже ты не знаешь, насколько опасен Кейн. Как ты думаешь, почему он переехал в этот район? Он хочет владеть этим местом. Точно так же, как он владел любым другим местом, куда ему позволяли проникать. Он возьмёт всё на себя. Наше подразделение, всё, за что мы выступаем, ничего не значило бы по сравнению с тем влиянием, которое он будет оказывать. Мы не могли позволить ему такую власть.

— Значит, ты его подставил.

— Мы должны были что-то сделать, чтобы подстрекнуть его. Мы должны были заставить его пойти за ликанами. Нам нужно было собрать достаточно, чтобы сразу осудить его.

Она проглотила гнев, вызвавший комок в её горле. Она никогда не чувствовала необходимости защищать кого-то так сильно. Кого-то, кто сейчас лежит на полу у её ног из-за того, что она сделала.

— Я читала эти отчёты, Макс. Я читала, что с ней случилось.

— Мы сделали то, что должны были. Мы сделали это на благо этого района.

— В отчётах говорилось, что ликаны привязали её к столбу, но они этого не делали, не так ли? Ты её привязал. Вы всё это сделали. А что потом? Ты стоял в стороне и наблюдал?

— Кейтлин, мы перепробовали всё остальное. Он не был невинным. Ты знаешь, какие преступления он совершил. Ты же знаешь, как невозможно было что-либо на него повесить. Ксавьер пытался в течение многих лет. Это был последний шанс.

— И поэтом он нацелился на единственное, что было небезразлично Кейну.

— Он уже проложил себе дорогу в общество. Тот факт, что мы не смогли заставить никого выступить против него, был доказательством этого. С Кейном у власти у этого района не было бы ни единого шанса. Всё, что у нас есть для поддержания порядка, было бы исключено. Это то, к чему мы стремимся – не дать им стать слишком могущественными, защитить массы. Ты выступаешь за это.

— Я бы никогда не стала защищать то, что случилось с Араной, чему она подверглась. Если Ксавьер был в таком отчаянии, он мог бы убить Кейна. Он не неприкасаемый. Он мог бы послать оперативную группу, чтобы казнить его. Но он хотел, чтобы он был живой, верно? Ксавьер хотел, чтобы Кейн Мэллой был у него под каблуком, чтобы расширить свою собственную власть. Речь идёт о его стремлении к власти, а не Кейна. И ты согласился с этим.

— Это моя работа. Это наша работа.

— Наша работа состоит в том, чтобы поддерживать мир и держать третьи виды в узде, но только для того, чтобы защищать их от своих же собственных в той же степени, что и людей.

— Будь реалисткой, Кейтлин. Ты знала, что за кулисами происходит нечто большее, чем просто комната для допросов. Ты действительно думаешь, что чтецы теней это наш единственный способ добиться осуждения? У этого бизнеса есть две стороны. Ты знала, что ПКВ это тёмная сторона правоохранительных органов. Когда ты присоединялась, тебя предупреждали, что происходят вещи, которых, вероятно, не должно быть. Но мы боремся с вещами, которые не имеют никакого отношения ни к принципам, ни к морали, ни к законам любого рода.

— И некоторые из нас борются с этим честно и законно, отстаивая то, что правильно.

— Кейн был риском для всех нас. Для всего, что мы защищаем. Он мог бы уничтожить наше влияние в течение нескольких месяцев, и тогда воцарилась бы анархия, и пострадали бы такие, как мы. Люди попадают под перекрёстный огонь войны. Это факт. На этот раз это была Арана.

Она уставилась на Макса. Единственный мужчина, которому она доверяла последние несколько лет, теперь ощущался чужим.

— Сколько времени им потребовалось, чтобы убить её?

— Всё закончилось через час.

— Час, — её желудок свело. — Ты простоял рядом целый час. Ты позволил, чтобы с ней жестоко обращались и убили, и ты ничего не сделал. Ты убил невинную вампиршу только для того, чтобы взять под контроль её брата.

— Она не была невинной, — вмешался Роб. — Ты и половины не знаешь. Она была такой же опасной и неуправляемой, как и он. Это был наш единственный вариант, чтобы защитить себе подобных и уязвимых представителей третьих видов.

— Чтобы защитить их? — она резко выдохнула. — Если бы Кейн не узнал правду, вы могли бы начать гражданскую войну из-за своей глупости! Это именно то, чего хотел Ксавьер, не так ли? Раздор в рядах и Кейн — зачинщик. Или каждый ликан, жаждущий его крови, пока он не сделает в точности то, чем интересовался Ксавьер, и не обратится к нему за защитой. Ксавьер, должно быть, был очень разочарован, когда всё стихло. И вы, должно быть, думали, что вам это сошло с рук.

— Мы прикрывали свои спины и спины тех ликанов. Это было частью сделки. Ликаны сдались, и мы предложили им анонимность, чтобы защитить их семьи.

— Ты хочешь сказать, что поставили их в безвыходное положение. Обреченные, если сделали это; обреченные, если не сделали. И они предпочли провести всю жизнь в заключении, чем столкнуться с гневом Кейна. И вы приняли их, потому что не хотели рисковать тем, что они расскажут правду. И Ксавьер оставил их в живых на случай, если они когда-нибудь пригодятся ему в поимках Кейна.

Она посмотрела в пол и покачала головой, прежде чем снова посмотреть на них.

— Просто скажи мне, что Ксавьер заставил тебя это сделать. Просто скажи мне, что он угрожал тебе, как угрожал тем ликанам. Он угрожал моей матери. Или мне. Скажи мне, что у тебя не было выбора.

— Мы делали то, что было хорошо для округа.

Их решительность приводила её в ярость.

— Незаконно и аморально. Моя мама знала об этом? — спросила она, боясь, что Макс может сказать "да".

Макс покачал головой, и искренность в его глазах сказала ей, что это была правда.

— Нет.

— Нам нужно идти, — сказал Роб. — Сейчас. Этих успокоительных хватит ненадолго.

— Боишься встретиться с ним лицом к лицу, потому что будь я на твоём месте, я бы боялась. Я была бы в ужасе.

— Уверен, что он рассказал тебе не всю историю.

— И он, и Джаск достаточно мне рассказали.

В глазах Макса вспыхнула паника.

— Джаск?

– Да, Макс, Джаск. Они оба знают. Они оба поделились этим со мной. Эти два ликана отправились к Джаску, прежде чем пришли к вам.

Макс взглянул на Роба, затем снова перевёл взгляд на Кейтлин.

— Машина стоит снаружи. Мы возьмём Кейна, а потом поговорим.

— Все эти годы, — сказала Кейтлин. — Все эти годы ты ничего не говорил. Ты позволил мне преследовать его, ты позволил мне отправиться на это задание и ничего не сказал.

— Я пытался отговорить тебя от этого, — напомнил ей Макс.

— Ты должен был рассказать мне факты в ту же минуту, как я вышла из комнаты для допросов!

— Я пытался остановить тебя. Но как я мог, не сообщив тебе обо всём остальном, что произошло?

— Ты имеешь в виду, не сказав мне правды.

Она переключила своё внимание на Роба.

— Ты мог бы сказать мне об этом в ту ночь, когда приходил. Если бы я была тебе хоть сколько-нибудь небезразлична, ты бы так и сделал.