ГЛАВА 20

ГЛАВА 19

Его облегчение должно было быть вызвано тем, что ей не удалось разрушить его планы, а не тем, что она всё ещё дышала. Когда ему позвонили, и когда он услышал, что с ней всё в порядке, его сердце вырвалось из временного паралича. Когда он увидел её на полу, когда понял, как только вошел в комнату, что Джаск проговорился, он почувствовал не триумф, потому что она, наконец, узнала, и не разочарование от того, что он не смог насладиться, рассказав ей это сам, его одолела тоска. Тоска из-за того, что она сидела одна на полу, рухнув на колени. Он и представить себе не мог, что её взгляд пронзит его так глубоко.

Кейтлин молчала рядом с ним всю короткую обратную дорогу в машине, прислонившись головой к стеклу и уставившись в окно, стиснув руки на коленях. Слёзы от шока, без сомнения, также и от боли, иногда капали из её глаз, и не раз он видел, как она поспешно вытирала их. Впервые сдержанная и собранная Кейтлин выглядела близкой к срыву.

Она всё ещё дрожала, несмотря на включенный обогреватель, её губы были светло-голубого оттенка, цвет лица бледный. Никогда ещё она не выглядела такой хрупкой, такой эмоционально измученной, и это не доставляло ему удовольствия. Ему не доставляло удовольствия видеть печаль и замешательство в её глазах. То, что она узнала правду, возможно, было худшим сценарием на этом этапе, но он должен был найти способ снова всё изменить. Он, конечно, не мог позволить себе руководствоваться сочувствием, когда идеальный исход был так близок.

Он дистанционно открыл электронную дверь гаража и въехал внутрь, позволив ей закрыться за собой. Выключил фары и двигатель.

Он посмотрел на неё, и она встретилась с ним взглядом. Её глаза были покрасневшие.

— Джаск лжёт, Кейн. Он лжёт, чтобы защитить свою собственную шкуру. Я знаю, что случилось с твоей сестрой. Мой отец, Макс или Роб никоим образом не имели к этому никакого отношения.

Он внимательно изучал её глаза, в которых кипели негодование и паника. Негодование и паника либо от осознания того, что тщательно охраняемый секрет её семьи был раскрыт, либо — если она не знала правды, — паника и негодование, поскольку она изо всех сил пыталась принять то, с чем столкнулась.

— Джаск не лжёт, Кейтлин.

— Он держит тебя за дурака, Кейн. Разве ты не видишь, что он делает всё, что в его силах, чтобы предотвратить гражданскую войну третьих видов? Мешает тебе отомстить его родственникам? Вот в чём дело. Эти ликаны облажались, и Джаск знает это, и он использует людей, которые мне не безразличны, в качестве козлов отпущения.

— Потому что всё подразделение безупречно чистое, верно? Точно так же, как твои намерения преследовать меня были чисто профессиональными.

— Так где же твои доказательства? Твои улики? На месте происшествия ничего найдено не было. Единственная причина, по которой эти два ликана были задержаны, заключалась в том, что они признались. Признались, Кейн. Я читала эти признания. Этого никогда не должно было случиться, но это случилось. И это не имело никакого отношения к моей семье.

Но сейчас было не время спорить. Не в том состоянии, в котором она была. Он вышел из машины, закрыл водительскую дверь и открыл для неё пассажирскую.

Он протянул руку, чтобы помочь ей выбраться, но она оттолкнула его, даже не взглянув на него.

Он отступил назад, ненавидя наблюдать за её борьбой. Она потеряла равновесие, ударившись о капот, прежде чем захромала к двери, полная решимости сохранить свою гордость. Это раздражало его, но в то же время лишь заставляло восхищаться ею ещё больше.

Кейн добрался туда первым, отперев и распахнув дверь, прежде чем вошёл внутрь. Он подошёл к кровати, которая всё ещё была отодвинута от стены. Натянул коврик обратно на люк и вернул кровать на место. Не имело значения, что она это видела, она ни за что не сдвинет кровать самостоятельно – не то, что она снова исчезнет из его поля зрения. Она была в шоке, и она была зла, и это делало её более непредсказуемой, чем когда-либо, а это означало, что он будет охранять её сильнее, чем когда-либо.

Она прислонилась к стойке, явно не в силах перенести вес на ногу, и опёрлась локтем на поверхность, чтобы не упасть. Она всё ещё дрожала, но, казалось, это было больше связано с шоком, чем с тем, что ей было холодно. Румянец вернулся к её щекам и губам.

Он зашёл в ванную и начал наполнять ванну, прежде чем вернулся в гостиную.

— Нам нужно привести в порядок твою ногу, а то в ней разовьется инфекция.

— Как будто это что-то изменит, — сказала она, раздражение наполнило её глаза.

Он потянулся к её руке, но она отстранилась.

— Не прикасайся ко мне.

Он мгновенно снова подхватил её на руки. Она запротестовала, несмотря на свою слабость, извиваясь в его объятиях.

— Отпусти меня!

— И ты вся в крови?

Он ни за что не оставит её с такой сильной болью на следующие сутки. Боль, которую она пыталась игнорировать, потому что была так поглощена собственной яростью.

Он отнёс её в ванную, не обращая внимания на тщетные протесты, и положил полностью одетую в наполовину наполненную ванну. Она вздрогнула, но избегала зрительного контакта, явно зная, что у неё нет выбора, кроме как уступить. Вместо этого она подтянула колени к груди, подняв ногу, которая причиняла ей боль. Её глаза излучали поражение.

Он сел на ступеньку и потянулся через ванну за мылом, а затем протянул его ей.

— Вот.

Она неохотно взяла кусок, медленно намыливая в ладонях, и потом стала промывать раненую ногу.

— Тебе повезло, что это единственное повреждение, от которого ты страдаешь. Ты могла бы серьёзно пострадать там, Кейтлин. О чём, чёрт возьми, ты думала, убегая от меня?

— Больнее, чем застрять здесь с тобой? Разочарован, что не ты был тем, кто рассказал мне свою безумную теорию? — спросила она, сердито глядя на него.

Но она опустила взгляд так же быстро, как встретилась с ним, вернув своё внимание к своим ступням и икрам.

— Ты совершаешь ужасную ошибку, Кейн.

— Нет. Твой отец, Макс и Роберт совершили ужасную ошибку в тот день, когда согласились привязать мою сестру к столбу и натравить на неё тех ликанов.

— Это не было подстроено, Кейн. Это именно то, во что Джаск хочет, чтобы ты поверил. Я знаю свою семью. Они бы никогда этого не сделали. Они никогда не были бы способны на это.

— В то время ты была ребёнком. Что ты могла знать о чём-либо?

— Я не была ребенком, когда была с Робом. Отнюдь нет. Он не смог бы скрыть это от меня. Мы...

— Делили постель. Я знаю. И мне не нужно напоминать.

Кейтлин уставилась на него, её глаза излучали отвращение, стыд.

— Это одна из причин, по которой ты переспал со мной? Было ли это частью твоей мести? Так вот к чему были все эти вопросы о моих отношениях с Робом? Дело не только в том, что ты забираешь мою душу. Я замешана в твоём маленьком заговоре мести, не так ли? Ты используешь меня. Заставляя меня заплатить столько же за то, что, по твоему мнению, они сделали с Араной. Вот почему ты выбрал меня, — её глаза расширились от паники. — Неужели меня постигнет та же участь? Это то, что ты планируешь?

— Они распространили слух, что она отправилась туда, чтобы встретиться с ликанами для своего нового кайфа. Они стояли в стороне, когда её пытали и оскверняли, и позволили этому случиться. Твоя семья и бойфренд лишили меня единственного, о ком я мог заботиться, и всё потому, что Ксавьер не добился своего. Они намеренно оставили её там, чтобы я мог найти. Они убили её, чтобы добраться до меня. Как, чёрт возьми, по-твоему, я себя чувствую?

Казалось, она на мгновение испугалась яда в его голосе, яда, который он больше не мог подавлять, когда она так горячо защищала своих близких.

— Это был несчастный случай, Кейн. Арана оказалась не в том месте, не в то время с ликанами, которые должны были знать лучше. Это не было заговором. Это не было подстроено. Ты серьёзно веришь, что Ксавьер дошёл бы до такой степени, что убил бы Арану только для того, чтобы привлечь тебя на свою сторону? В этом нет никакого смысла.

— Нет, что ты, моё возмездие ликанам, не дало бы ему всех столь необходимых доказательств того, что я вышел из-под контроля. То, что я представляю угрозу спокойствию в округе, не дало бы ему всей необходимой власти, чтобы взять меня и удерживать, пока он бы торговался со мной за мою свободу. Картеру и в голову не пришло бы использовать единственное, что меня ещё волновало, в последней отчаянной попытке показать мне, кто здесь главный. Точно так же, как он не послал бы тебя сюда в качестве шпиона, несмотря на то, что знал всё это.

Она покачала головой, но в её глазах читалось размышление.

— Ты параноик.

— Ты собираешься добавить это к остальной части твоей безошибочной психологической оценки? — он протянул руку. — Давай посмотрим на твою ногу.

Она вытащила её из воды, словно соглашаясь с тем, что ей нужно с этим разобраться, хотя бы для того, чтобы уменьшить боль.

Он изучал её пятку. Теперь она была достаточно чистой, чтобы он мог её видеть.

— У тебя пара мерзких осколков. Нам придётся их вытащить.

— Тебе нужно отвезти меня в больницу.

— Нет ничего такого, в чём я не мог бы разобраться, — сказал он. — Согрейся и обсохни, а я достану их из тебя.

— Я так не думаю.

— Чем скорее они выйдут, тем лучше.

Она уставилась на него.

— Оставь их в покое, Кейн. Я предупреждаю тебя. Не прикасайся к людям, которые мне не безразличны, или ты ничего от меня не получишь.

Она верила каждому своему слову. Её глаза, смотревшие на него в ответ, не были глазами человека, пытающегося замести следы. Кейтлин понятия не имела, и поэтому было не время и не место рассказывать ей остальное. Было не время видеть, как рушатся последние из её надежд, когда она узнает, что у неё нет шансов выбраться из этого живой. Потому что, он знал, что в ту минуту, когда она узнает это, она полностью замкнётся в себе. А у него было слишком мало времени, чтобы так рисковать.