Предав её.

Возвращаясь к своей машине, Кейн проверил телефон. Он открыл пассажирскую дверь, достал книгу и положил её на капот машины.

Она знала, чего он ждёт. Почему он смотрел на телефон. Была половина второго. Он ждал трансляции.

А потом он улыбнулся, хотя и мимолетно.

Она могла слышать голоса, когда он вернулся к ней и протянул телефон, чтобы она увидела.

— Похоже, с твоими близкими всё в порядке, — сказал он.

На экране были Макс и Роб, оба сидели за столом, держа перед собой микрофоны.

— Это коррупция высшего порядка, — сказал один из журналистов. — Признание в этом навлечёт на всё подразделение дурную славу. Почему вы вот так выступили с заявлением и почему именно сейчас?

— Сообщество заслуживает правды, — раздался в телефоне голос Макса. — Это был только вопрос времени. Время настало.

Последовал шквал вопросов и приглушенных голосов, но Кейн выключил телефон и положил его обратно в задний карман.

— Готова?

Кейтлин тяжело сглотнула, терзая пересохшее горло, её сердце бешено колотилось. Она посмотрела на потрошителя душ, гнев переплетался со страхом. Какими бы ни были последствия, она получит хотя бы часть того, за чем пришла: потрошитель душ умрёт этой ночью. Она собиралась преуспеть в этом, если не в чём другом.

— Ты считаешь меня дурой? — спросила она, снова переключив внимание на Кейна.

В его глазах промелькнула неуверенность.

— Кейтлин?

— Ты всерьёз полагаешь, что я дам тебе своё разрешение?

Глаза Кейна вспыхнули, затем сузились.

— В какую игру ты играешь?

— Я не играю ни в какие игры. Но мы оба знаем, что произойдёт, если я не позволю тебе вложить мою душу обратно.

Кейн сердито посмотрел на неё.

— Очень умно, Кейтлин, — сказал он с восхищением в глазах, несмотря на раздражение.

— Наше соглашение, — сказал потрошитель душ Кейну, останавливаясь в паре шагов позади него.

Кейтлин обошла машину кругом, чтобы сохранить дистанцию между собой и потрошителем душ. Её взгляд настороженно перебегал с него на Кейна.

Он поднёс руку к потрошителю душ, прежде чем снова опустил её. Подойдя к Кейтлин, он схватил её за руку и притянул к себе.

— Ты знаешь, что произойдёт.

— Нет, если ты убьешь его, — прошептала Кейтлин ему на ухо. — Ты хочешь жить, у тебя нет выбора. Ты получил то, что хотел, или достаточно близко к этому. Теперь я хочу того, чего хочу. Я хочу, чтобы эта тварь сгинула. Я хочу, чтобы мои родители были свободны. И ты поможешь мне, Кейн.

Он резко выдохнул, крепче сжимая её руку.

— Всегда есть запасной план, агент Пэриш.

— Ты действительно ожидал чего-то меньшего? Это касается моей семьи, а не моей работы.

— Соглашение, — сказал потрошитель душ, стоя у него за спиной.

— Его нужно отвлечь, — прошептал он ей на ухо. — И прямо сейчас всё его внимание приковано к тебе. Если ты хочешь, чтобы он умер, тебе нужно, чтобы я вернул твою душу обратно.

Кейтлин резко выдохнула.

— О, просто идеально, Кейн. Моя душа вернётся, и тебе не нужно будет спасать меня, не так ли?

— А что, если я хочу спасти тебя? — спросил он. — Тебе никогда не приходила в голову такая возможность?

Кейтлин слегка отстранилась, желая посмотреть на искренность в его глазах. Но она не позволит себе дрогнуть; она не позволит себе быть уязвимой. Ей нужно было контролировать ситуацию. Ей нужно было быть главной. Любила ли она его? Да. Однозначно. Она поняла это по боли, вспыхнувшей в её груди при мысли о том, что может случиться с ним, если всё пойдёт не так, если он разоблачит её блеф. Но довериться ему? Нет.

— И зачем тебе это нужно, Кейн, когда он так близко? Твоё слово для меня ничего не будет значить, когда меня не станет.

— Я хочу её душу, — сказал потрошитель душ, и кровь Кейтлин похолодела, при виде как ярость сковала движения существа.

— Кейтлин, — сказал Кейн, хватая её за подбородок, — у нас была сделка.

— Тогда выполни её.

Он нахмурился.

— Ты планировала это с самого начала, не так ли? — она увидела неподдельное отчаяние в его глазах. — Болиголов в рукоятках пистолетов это одно, Кейтлин, а вот это чистое безумие.

— Ты сказал, что можешь убить его. И ничто так не подтолкнёт тебя к этому, как спасение своей собственной жизни, не так ли? Делай со мной потом, что пожелаешь, но ты сделаешь это.

Потрошитель душ шагнул и встал рядом с ними.

— Душа, вернись! — скомандовал он, его форма менялась, казалось, что он растёт в высоту, в ширину, холодная тьма вспыхнула в его глазах, которые почернели.

Кейтлин свирепо посмотрела на потрошителя душ.

— Ты меня не получишь, — отрезала она, протискиваясь мимо Кейна. — Ты меня слышишь? Извини, но иди и утоли своё принуждение в другом месте.

Кейн дёрнул её обратно к себе, схватив за плечи, заставляя посмотреть на него.

— Принуждения не может произойти, если оно не сосредоточено на тебе, — сказал он. — Ты должна мне доверять.

— Нет, Кейн. Прости, — её сердце сжалось, когда она посмотрела ему в глаза. — Особенно после того, что сказал Ксавьер. Убей его, — прошептала она. — Сейчас же.

— Вампир, — предупредил потрошитель душ.

— Если ты не хочешь верить мне, Кейтлин, не верь, но, по крайней мере, верь в себя и в то, что подсказывает тебе твоя интуиция.

Краем глаза она заметила, как потрошитель душ становится больше в своей нетерпеливой ярости.

— Последний шанс, — сказал Кейн.

— Нет, Кейн. Твоя очередь.

Кейн зашипел от разочарования.

— Доверься мне.

Она не отводила взгляда. Она отказывалась оторваться от его сердитого взгляда.

— Дай мне повод для этого.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Сердце Кейтлин пропустило удар. Пространство сомкнулось. Не имело значения, что потрошитель душ находился менее чем в метре от неё, сказочное состояние, в которое её погрузили три простых слова, приглушало тот факт, что они были в нескольких минутах от того, чтобы всё это закончилось. И хотя разум подталкивал её отрицать это, сердце взывало к ней поверить ему, когда она заглянула глубоко в его глаза: глаза, в которых светилась искренность.

— Пожалуйста, — сказал он. — Я знаю, что все тебя подвели, но я этого не сделаю. Доверься мне, и я докажу это.

В его устах это звучало так просто: отдать её жизнь в его руки. Веря, что он способен любить кого угодно. Веря, что он способен любить её. Любить её настолько, чтобы позволить окончательной мести ускользнуть из его рук.

Она слегка покачала головой в замешательстве и сделала шаг назад, чтобы найти хоть какое-то убежище от пристального взгляда его гипнотических тёмно-синих глаз. Она открыла рот, но ничего не смогла произнести.

Он не мог любить её. Кейн больше никого не мог любить. Но почему каждый её инстинкт кричал, чтобы она верила в обратное?

— Кейтлин, — сказал он, и мольба в его тоне растрогала её почти так же сильно, как надежда в его глазах.

Он сократил расстояние между ними, протянул руку и нежно обхватил её лицо. Прохлада его ладони слишком сильно напомнила ей об их близости – о том, как она чувствовала себя живой от прикосновения его пальцев, как с момента их встречи он подарил ей надежду.

Она оторвалась только для того, чтобы с тревогой взглянуть на готовящегося к атаке потрошителя душ. Всего несколько секунд, прежде чем существо потеряет самообладание. Оно убьёт Кейна. Оторвёт его от неё, как это было со всеми, кого она любила. Она посмотрела на существо, прежде чем вернула свой взгляд на Кейна.

Она не могла потерять его. Она не могла потерять единственное, что помогало ей жить, дышать и бороться последние семь лет.

Он не заслуживал смерти в эту ночь. Она не позволит ему умереть. И если в словах, которые он произнёс, была хоть капля правды, она сделает всё возможное, чтобы услышать это снова.

Это было адское испытание, но, когда она снова посмотрела в глаза вампиру, она поняла, что это был шанс, которым ей придётся воспользоваться.

Не имея времени остановиться, она попятилась от него и прислонилась к машине. Сдерживая слёзы разочарования и страха, она кивнула ему в ответ.

Он положил книгу на капот рядом с ней, открыл обложку и снова заглянул ей в глаза.

Как только начал произносить слова, произошёл порыв достаточно сильный, что вывел её из равновесия. Она вцепилась в капот машины, пока страницы мелькали. Она закрыла глаза от давления силы, вновь нахлынувшей на неё, пока не почувствовала, что её ударили в грудь бейсбольной битой.

Она ахнула и наклонилась вперёд, схватившись за живот. Она кашляла и дрожала, ладони покрылись испариной. Ей казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Пол казался неровным.

Она снова подняла глаза только для того, чтобы увидеть, как Кейн отступает, а потрошитель душ делает один лёгкий шаг в её сторону.

Выпрямившись, она посмотрела потрошителю в глаза, в темноту внутри. Темнота, пульсирующая, как расплавленная смола, густая и бездонная, гнилостная и сердитая – глаза, которые смотрели в глаза её родителей до того, как он украл их жизненную силу.

Светящиеся белые усики вырвались из живота потрошителя душ в мгновение ока, закручиваясь в спираль и утолщаясь, а затем вонзились в неё.

Кейтлин с силой откинулась на капот, когда усики пронзили её астральное тело, вцепившись в неё. Каждое нервное окончание искрилось и воспламенялось от жгучей боли. Более тонкие щупальца устремились в неё, сплетаясь между собой, обвиваясь вокруг её души, сжимаясь, пока они сцеплялись вокруг шара света, которым была её душа.

Она бросила взгляд на Кейна. Он попятился ещё дальше. Если он собирался действовать, то сейчас было самое время. Давление внутри неё нарастало, опаляя её изнутри, по мере того, как она чувствовала нарастание силы потрошителя душ.

Но Кейн остался в стороне. В её глянцевых глазах он уже был лишь отдаленным мутным пятном.

Ей нужно было, чтобы он действовал. Ей нужно было, чтобы он бросился на потрошителя душ. Но вместо этого он держался на безопасном расстоянии – неподвижный, наблюдающий, с кинжалом в руке.