ГЛАВА 2

ГЛАВА 1

Что-то было не так.

Частично спрятавшись за зонтиком, Кейтлин наблюдала за Кейном Мэллоем с другой стороны улицы. Она легонько переплела пальцы с пальцами её коллеги Моргана, пока они изображали прощальный поцелуй любовников на ночь.

— Мы его потеряем, — прошептала она в наушник. — Если сейчас не сдвинемся с места, он уйдёт.

— Оставайтесь на месте, — ответил Макс. — Не все выходы безопасны. У нас всё ещё слишком много не отмеченных переулков за этими зданиями.

Макс обещал ей, что не будет вмешиваться, заверил её, что это её дело, чёрт возьми. С тех пор как он понял, что это вполне может произойти, и что она действительно может добиться успеха, всё изменилось. Если она упустит эту единственную возможность…

— Сколько ещё? — спросила она.

— Восемь минут.

Кейтлин прищурила глаза, сосредоточившись на своей цели. Кейн стоял у клуба. Обе девушки из "медовой ловушки", которые были с ним, пытались переплюнуть друг друга с помощью намекающего языка тела, настолько бесстыдно, что Кейтлин начала сомневаться, насколько они всерьёз сосредоточены на работе. Но если бы Кейн купился на это, они бы уже были в его полной власти. Вместо этого он тянул время, используя их как щит, чтобы осмотреть улицу. И это означало одно: вампир прекрасно о них знал.

— Макс, говорю тебе...

– И я говорю тебе отступить, Пэриш. У вас недостаточно поддержки.

Кейтлин немногословно выдохнула. Она взглянула на Моргана, хмуро смотрящего на неё сверху вниз, прежде чем снова переключила своё внимание на другую сторону улицы. Кейтлин Пэриш знала о Кейне Мэллое всё, что только может знать человек. За шесть лет, что она проработала в Подразделении по Контролю за Вампирами, последние четыре года выслеживая его. Но её расстраивали не только бесчисленные бездоказательные правонарушения или неубедительность некоторых из его самых отвратительных преступлений – а тот факт, что все знали его имя и боялись его, все знали его репутацию и поэтому ничего не сообщали, и, самое главное, все считали его неприкасаемым.

Все, кроме неё.

С самого первого дня, когда она увидела его фотографию на главной позиции на доске объявлений "РАЗЫСКИВАЮТСЯ", она знала, что должна взяться за это дело – ещё больше убедилась в правильности решения, когда увидела ухмылки за столом, когда она попросила об этом. От старых и опытных до талантливых и безжалостных, все пытались свергнуть Кейна Мэллоя. И она видела это в глазах коллег – никакая двадцатитрехлетняя девушка, недавно занявшая высокое положение, не сможет превзойти их, независимо от того, было у неё седьмое чувство или нет.

За прошедшие с тех пор годы ей нужно было постоянно доказывать, причем не в последнюю очередь то, что она не была такой уязвимой и хрупкой, как представляла её внешность. Несмотря на свою всестороннюю квалификацию, она знала, что никогда бы не получила эту работу, если бы не её дар. ПКВ был тёмным, мрачноватым уголком правоохранительных органов, где жизненный опыт был более выгоден, чем любой академический документ. Проникновение на смертоносные улицы Блэкторна, кишащие вампирами, требовало физического, интеллектуального и эмоционального склада ума, присущего только избранным. Более половины менее боязливого населения округа открыто высказывали своё мнение о вмешательстве ПКВ. Для них её подразделение было просто ещё одним в длинной цепочке, ответственных за удержание вампиров на их месте – сдерживаемых и забытых в перенаселенной, чрезмерно загрязненной, плотной городской массе, которую человечество однажды покинуло вместе со своими обещаниями улучшить снабжение. Негодования было хоть отбавляй. Также как и возмездия.
История диктовала, что она никогда не должна была пройти экзаменовку. Но, к счастью для неё, чтецы теней были слишком бесценны, чтобы ей отказать. Её врожденная способность проникать в заменившую душу тень вампира, ликана или любого другого третьего вида была слишком важна для её подразделения. Её чувствительность к пульсу задержанных – открытая дверь для каждого поступка, мысли и эмоции – каждый раз приводила к вынесению обвинительного приговора и закрытию очередного дела. Именно тот факт, что всё это можно было проделать в относительно безопасных пределах комнаты для допросов, был тем шагом, в котором она нуждалась.

Но Кейтлин, ни при каких обстоятельствах, не собиралась перестраховываться. С детства она хотела только одного — быть ищейкой, там, на поле, в гуще событий, как и её отец. И то, что она, наконец, поймает Кейна Мэллоя, не только закрепит её карьеру и заставит замолчать каждого критика, который недооценил её, но и ещё поимка Кейна, наконец, сблизит её с самим вампиром. Тогда она получит то, чего действительно хотела: правду, скрытую глубоко в его тени магистра вампиров — не в последнюю очередь то, что убило её родителей.

Кейн был стержнем её мести и, более того, стержнем её выживания.

Либо так, либо она собиралась совершить самую большую ошибку, которая могла ознаменовать последнюю ночь в её жизни.

— Время идёт, Макс.

— Ещё шесть минут, Пэриш.

Она на мгновение закрыла глаза, а затем снова уставилась на залитую дождём улицу, заставляя себя подчиниться приказу своего босса. Но когда Кейн выпустил последнюю ровную струйку дыма в ночной воздух, когда он уверенно улыбнулся сам себе, бросая сигарету на землю, Кейтлин поняла, что с таким же успехом он мог бы поднять средний палец и положить его на её идеально отточенный план.

— Нет, — прошипела она.

Прежде чем Макс успел усомниться в её восклицании, прежде чем Морган успел удержать её, она шагнула с тротуара. Она затопала по лужам, а Кейн уже исчезал в клубе.

— Пэриш, вернись на позицию! — предупредил Макс. — Не ходи туда. Я повторяю, не ходи туда.

— Мы теряем его сейчас, мы теряем его навсегда, — заявила Кейтлин. — И я не позволю этому случиться.

— У тебя недостаточно поддержки. Я повторяю: недостаточно поддержки.

Но Кейтлин проигнорировала его предупреждения, следуя внутреннему инстинкту, которым она обладала, каждому моменту опыта выслеживания, который она приобрела, охотясь за вампирами все эти годы.

— Проклятье, Кейтлин, это приказ! — рявкнул Макс. — Там слишком много людей, слишком много помех. Я потеряю тебя.

— Но я не собираюсь его терять, — сказала она, показывая свой значок, чтобы отогнать вышибалу, который встал перед ней.

Она не могла потерять его, только не сейчас.

— Он знает, что боковые выходы заблокированы, – добавила она. — Он поднимется на крышу. Сосредоточьте команду там. Я загоню его туда или возьму до этого.

Она сунула руку под куртку и сняла защелку с пистолета с транквилизатором.

— Пэриш, ты пренебрегаешь моими приказами. Убирайся оттуда немедленно, или тебе грозит отстранение от работы!

Но адреналин взял верх, её сердце бешено колотилось, в горле пересохло.

Два года доказывая, что она более чем способная ищейка, ещё два года собирая материалы по делу Мэллоя, прежде чем окончательно возглавить расследование, двадцать месяцев напряженного планирования, и, наконец, дело дошло до этого – в последнюю минуту произошла плохо организованная стычка с целью его задержания. Но она ни за что не собиралась позволить ему ускользнуть сквозь пальцы, потому что если она это сделает, всё будет кончено. Теперь, когда он знал, что они вышли на него, он сгинет навсегда – покинет её юрисдикцию, уйдёт из её жизни.

И она не собиралась позволить этому случиться.

Не могла позволить этому случиться.

Сегодня вечером она, наконец, посмотрит Кейну Мэллою в эти мучительно жестокие, но в то же время манящие и соблазнительные темно-синие глаза, как и он сегодня вечером посмотрит прямо в её глаза. Эта мысль ужаснула и взволновала её, и обе эмоции усугубились шумом клуба. Ритмичная трансовая музыка заставляла её кровь биться быстрее, масса толпящихся, кружащихся тел наполняла комнату волнами, воздух был насыщен запахами сухого льда, дыма, алкоголя, пота.

Слишком много раз она смотрела в эти проницательные глаза на бумаге, глаза, обрамлённые густыми ресницами, такими же тёмными, как его коротко подстриженные волосы. Слишком много раз она зацикливалась на этом чувственном, мужественном рте, когда до раннего утра корпела над папками за столом, разбросав бумаги по гостиной своей крошечной квартирки – ещё одна ночь в одиночестве перед телевизором.

И слишком часто, когда темнота была всепоглощающей, когда дождь слегка барабанил по оконным стеклам, она ловила себя на том, что её мысли блуждают, гадая, на что была бы похожа их первая встреча. Иногда он посещал её во сне, когда её подсознание брало верх, и глубокие тёмные фантазии, которые она подавляла, давали волю чувствам. Временами она просыпалась покрытая бисеринками пота, а иногда пропитанная чувственным жаром.

Кейтлин переориентировалась и стала пробираться сквозь толпу, зная, что есть три выхода, которыми он мог воспользоваться, но только один вел на крышу.

Переполненная чувствами, со звоном в ушах, она ворвалась через двери в коридор. Громкость музыки медленно уменьшалась с увеличением расстояния, пока она шла вперёд сквозь толпившихся и сворачивала налево в более тусклый и изолированный коридор.

— Кейтлин, послушай меня, чёрт возьми! — скомандовал Макс, слабый треск подсказал ей, что глубина здания уже вызывает проблемы со связью. — Ты не можешь встретиться с ним один на один. Не встречайся с ним один на один.

— Это моё дело, Макс, — сказала она, все чувства были в полной боевой готовности.

Она осторожно оглянулась и затем снова оценила коридор впереди. Сунув руку в карман куртки, она вытащила свой пистолет, держа его наготове, заряженный достаточным количеством транквилизатора, чтобы вырубить четырех Больших белых акул, если она выпустит достаточно патронов.