Я в последний раз нежно сжимаю его яйца, и он отпускает напряжение. Он опускает голову мне на плечо и издает сдавленный крик, каждый мускул в его теле напрягается и дрожит, когда он взрывается в своей руке.

Я не сильно отстаю. Кульминация поражает, струится сквозь меня, как солнечный луч, пробивающийся сквозь облака. Мои глаза закрываются. Я дрожу и цепляюсь за плечи Глена, заглушая свои тихие стоны и вздохи в изгибе его шеи. Если мои первые два освобождения были взрывными, то это — медленное и восхитительное, почти умиротворяющее, растекающееся по моим венам, как горячий сироп.

В конце концов я успокаиваюсь, медленно открывая глаза. Все мое тело гудит, теплое и мягкое словно зефирка.

— Ничего прекраснее этого я в жизни не видел, — говорит Глен. Я вижу, как бьется пульс на его шее.

— Я старалась. — Я падаю на его грудь, похлопывая по горстке салфеток в его руке. — Хорошая мысль, — бормочу я. — Удручающая, но, тем не менее, хорошая идея. — Ну типа, если я не могу справиться с лосьоном, думаю, что если мужчина кончит мне на ногу, это может вывести меня из себя.

Эта мысль выводит меня из себя. Пошел нахуй этот X, за то, что встал на пути моей сексуальной жизни. Я немедленно проработаю это со своим психотерапевтом.

Я уже могу представить себе этот разговор. Пожалуйста, исправьте меня, чтобы мой сексуальный шотландский телохранитель мог кончить мне на сиськи. Мысль настолько нелепа, что я смеюсь, чувствуя головокружение от эндорфинов.

Глен избавляется от салфеток и улыбается мне в губы.

— Ну и? — спрашивает он.

— Ну и, что?

— Мое пребывание в твоей постели возымело эффект? Ты чувствуешь себя лучше?

Я фыркаю, целуя его в нижнюю губу.

— Очень хороший эффект. Возможно, мне придется поселить тебя здесь навсегда.

Он утыкается носом в мою щеку.

— Я совсем не так представлял себе это утро.

— Я тоже. Но я этому очень рада. — Я поглаживаю его по груди. Я действительно чувствую себя намного лучше. Может быть, всё, что мне было нужно, — это хорошенько выспаться ночью. Может быть, то, что я наконец-то открылась ребятам, помогло мне избавиться от тревожность. Или, может быть, член Глена обладает волшебными целебными свойствами. Какова бы ни была причина, я довольна.

— Спасибо, — бормочу я, накручивая локон на палец. — За то, что остался со мной.

— В любое время, ласс.

Внезапно в коридоре снаружи раздаются шаги, и я слышу голос Мэтта, спокойный и рассудительный, пока он спорит с кем-то по телефону.

Я съеживаюсь.

— Иисусе. Он всё слышал?

Глен только посмеивается, притягивая меня еще ближе к своей груди.

— Не волнуйся, — бормочет он, прижимаясь поцелуем к моим волосам. — У него на уме гораздо более важные вещи.

— Например?

— Вчера вечером мы получили подробности проведения премьеры от твоей студии. Мэтт серьезно переживает, пытаясь придумать, как доставить тебя в Америку и вывезти из нее так, чтобы тебя не подстрелили.

Я стону.

— Он собирается запереть меня в моем гостиничном номере, не так ли? Заминировать коридор и допросить всех горничных?

Глен ухмыляется.

— Ты думаешь, он сейчас чрезмерно заботливый? Да ты ещё ничего не видела.