Хитросплетения

После того как Гуан Шан Цзынь проводил господина Лу до дома, он больше не выказал ему никакой привязанности или заботы. Он даже не остался пообедать с ним, и под тем предлогом, что у него есть дела, оставил его одного, и даже его вежливые слова на прощанье прозвучали довольно сухо.

В изысканной резиденции было около дюжины слуг. Во всем поместье Генерального уполномоченного это была единственная резидеция, удостоенная подобной чести. Даже в резиденции, где проживал сам Генеральный уполномоченный с супругой, было всего лишь четверо служащих.

В поместье Генерального уполномоченного правила были особенно строгими. Это была семья военных, и каждый Генеральный уполномоченный должен быть готов выйти на поле боя и сразиться, отстаивая свое положение и достижения. Здесь не было гарема из наложниц, которые могли бы ссориться или спелетничать между собой, и вообще, в поместье не было ни единого человека, кто осмелился бы поболтать или поделиться сплетней после обеда. Во всей резиденции царила такая тишина, что могло показаться, что кроме господина Лу здесь нет ни одной живой души.

Он не мог напустить на себя вид обиженного супруга, но и избавиться от чувства горечи в сердце он тоже не мог. Гуан Шан Цзынь действительно опекал его, и они даже обменялись клятвами, но он уделял ему слишком мало времени, а в последнее время его действия и вовсе приобрели чисто формальный характер. Даже интимные проявления привязанности между ними свелись лишь к небрежным объятьям, без единого поцелуя!

Столкнувшись с Ву Син Цзы, господин Лу не смог справиться с огорчением. Чтобы сохранить свое достоинство, он был вынужден надеть маску. Теперь, снова очутившись в своей резиденции, он больше не мог скрыть своего отчаяния, наполнявшего его сердце.

Он знал, что его положение было весьма шатким и неопределенным. Генеральный уполномоченный и его супруга даже не считали за нужное скрывать свое отношение к нему, и единственным человеком, на которого он мог действительно положиться, был Гуан Шан Цзынь.

Прошло всего лишь несколько коротких месяцев, а обожание и забота Гуан Шан Цзыня по отношению к нему уже значительно померкли. Он случайно услышал, что Генеральный уполномоченный с супругой намереваются свести вместе Гуан Шан Цзыня и Бая Шао Чана. Так что, возможно, сегодняшнее приглашение было не просто приглашением на музыкальную встречу, а его ответ.

Господин Лу сидел на стуле, так крепко сжимая чашку с чаем, что его ладонь порозовела.

Нет, он не может позволить себе предаться безнадежному отчаянию! Красота Бая Шао Чана, его манера держаться были весьма привлекательны в глазах Гуан Шан Цзыня. Господин Лу понимал, что он не идет ни в какое сравнение с Баем Шао Чаном, и, если они с Гуан Шан Цзынем действительно станут парой, его песенка будет спета. В конце концов, в роду Генерального уполномоченного мужчины славились тем, что их сердце всегда билось ради одного человека, и не было никаких причин терпеть рядом присутствие третьего лишнего.

Господин Лу, стиснув зубы, принял решение. Он подозвал слугу, которого он привез с собой из города Бастионов, и которому доверял больше всех, после того как генерал избавился от Хуа Шу.

- Помоги мне передать сообщение господину Яну. Скажи ему, что я готов обдумать его предложение, если он предоставит мне некоторые гарантии.

Услышав о том, что он должен передать сообщение господину Яну, слуга засмоневался.

- Хозяин, но ведь господин Ян и генерал не ладят друг с другом, и... если генерал узнает об этом, боюсь, вы можете пострадать.

Хотя простые люди даже не догадывались о противостоянии Ян Вен Сина и Гуан Шан Цзыня при дворе, но любой чиновник, аристократ или мало-мальски влиятельный делец были в курсе событий. С тех пор как Великий Генерал Южного гарнизона вернулся в столицу для отчета, Ян Вен Син постоянно, открыто и исподтишка доставлял ему хлопоты.

Хоть Гуан Шан Цзынь и пользовался покровительством Генерального уполномоченного при дворе, и пока что никак не пострадал, но в настоящее время его временно отстранили от дел, и у него было полно свободного времени.

Как говорится, слишком талантливый подчиненный – головная боль для его начальника. Вот почему Гуан Шан Цзыня так долго не возвращали в столицу.

Если бы в этот момент в его доме разразилась катастрофа, можно себе представить, как расстроился бы Гуан Шан Цзынь.

Выслушав, как его слуга высказал свои опасения, господин Лу слегка поджал губы.

- Мы просто сделаем так, чтобы генерал не узнал об этом. Я всего лишь помогаю ему выудить инфомацию у господина Яна. В конце концов, он уже искал меня. Он явно замышляет что-то недоброе против гнерала, так почему бы мне не обратить его оружие против него же самого? Однако, прежде чем дело благополучно разрешится, мы не должны волновать Великого генерала. Заручившись гарантиями господина Яна, потом, когда он попадется в расставленную ему ловушку, мы все уладим с генералом.

Откровенно говоря, только один господин Лу понимал, какой шкурный интерес он преследовал, пытаясь подобраться к господину Яну.

- Как и следовало ожидать, хозяин очень умен. А я всего лишь слуга, обделенный опытом и прозорливостью. Госпожа однажды поймет вашу преданость генералу. Да разве может этот господин Бай или кто другой сравниться с вами! Они и мизинца вашего не стоят!

Слушая хвалебные речи своего слуги, господин Лу втайне упивался его лестью. Его губы тронула легкая улыбка, он махнул рукой:

- Теперь поспеши. И будь очень осторожен, пусть никто не узнает о том, что знаем только мы двое. Кроме того, гарантии господина Яна должны быть написаны черным по белому, понимаешь?

- Я все понял, хозяин. Не извольте беспокоиться.

В конце концов, он был назначен Гуан Шан Цзынем служить господину. Он действовал быстро и осторожно, и, покидая поместье Генерального уполномоченного, остался никем не замеченным.

Оставив господина Лу во дворе, Гуан Шан Цзынь направился прямиком в кабинет. Когда он толкнул дверь и вошел в нутрь, его уже ждал один человек. Услышав его шаги, этот человек отложил книгу, которую читал, и с усмешкой приветствовал его:

- Эй, генерал, уже вернулись? Удалось ли вам насладиться игрой на цинь?

Этим человеком был Мэн Юэ. Он был одет двольно небрежно и, сбросив обувь, полулежал на мягкой кушетке у окна. Приятный прохладный ветерок, залетавший в окно, овевал его лицо, рядом с ним стоял кувшин охлажденого фруктового вина, а в чашке лежали кусочки вяленого мяса – он очень уютно устроился здесь.

- Хватит называть меня генралом... - с угрюмым видом проворчал «Гуан Шан Цзынь». Его голос уже не был таким приятным, как раньше, он звучал намного ниже, в нем слышались хрипловатые нотки. Без всяких церемоний он плюхнулся на стул, стоявший напротив кушетки.

- Ты играешь вполне сносно, - воскликнул Мэн Юэ и поцокал языком. Налив в чашку фруктового вина, он подтолкнул ее «Гуан Шан Цзыню». Тот уверенным жестом перехватил ее, не пролив при этом ни капли и залпом осушил ее. На его лице появилось печальное выражение, и он тяжело вздохнул.

- А что, разыгрывать их себя Великого генерала не очень приятно?

«Гуан Шан Цзынь» бросил на Мэн Юэ свирепый взгляд и, подняв руку, начал возиться со своим «лицом». Когда маска была снята, под ней оказалось молодое грубоватое лицо. И лишь присмотревшись внимательнее, можно был понять, что это был один из четырех телохранителей генерала - бородатый Фан Хе, только на сей раз он был без бороды. На его загорелой коже были видны красные пятна, которые ужасно зудели, но он не мог даже почесать их. Теперь, когда он был вынужден оставить свой внушительный облик и выглядел так глупо и комично, Мэн Юэ не удержавшись, разразился громким хохотом.

- Мэн Юэ... Ты... Айщщ... Нет ли у тебя какого-нибудь лекарства?

Фан Хе требовалась вся его сила воли, чтобы не расцарапать себе лицо. Он и правда был довольно невезучим. Несмотря на свой внушительный и грубоватый вид, он имел очень чувствителную кожу и не мог носить маску, которую смогли бы носить большинство людей. Если он носил ее слишком долго, у него появлялась сыпь на лице. И если не нанести лекарственную мазь, его лицо начинало опухать, и он на полдня превращался в настоящее пугало. Тем не менее, именно ему не повезло вытащить короткую соломинку, поэтому ему пришлось надеть на себя эту маску и изображать Гуан Шан Цзыня и разыгрывать нежность и привязанность по отношению к господину Лу.

Все четверо телохранителей Гуан Шан Цзыня были одного с ним роста и телосложения, поэтому со стороны было легко обознаться. Если бы кто-то из них, не раздеваясь, лежал на кровати, даже Генеральный уполномоченный с супругой могли бы спутать их. Всякий раз, когда возникала необходимость, они могли прикрыть Гуан Шан Цзыня, притворившись им. Не счиатя необходимости избражать привязаность к господину Лу, Фан Хе было не привыкать к подобного рода услугам.

- Вот, держи, - Мэн Юэ достал из своих одежд плоскую коробочку и бросил ее Фан Хе. – Твоя кожа такая нежная, как у девушки. Ну-ка, дай мне потрогать ее, - не в силах удержаться, подтрунивал над ним Мэн Юэ.

- Да пошел ты! – Фан Хе сердито сверкнул на него глазами и осторожно на нес крем на лицо.

Мэн Юэ перестал задирать его и серьезно спросил:

- Как прошла сегодняшняя встреча?

- Хозяин отчаянно желал порубить меня на мелкие кусочки, - широкие плечи Фан Хе поникли, и он горестно вздохнул. – Боюсь, что я ненароком выдал себя, Ян Вен Син мог заподозрить, что что-то не так.

- Ян Вен Син совершенно точно понял, что что-то не так, но тебя это не должно волновать. Генерал и сам прекрасно все понимает, он и не ждал, что этот старый лис окажется тебе по зубам. Как говорится, слишком много ума – себе же во вред. Нам не нужно беспокоиться, что мы могли выдать себя, все зависит от того, какие выводы они сделают из увиденного.