Рен опустила нож и сжала руку Тесс. "Нет. Это только нервы, и они пройдут. Мы идем вперед".

"Вперед". Тесс сжала руку в ответ, затем вернулась к работе. "Далее мы должны устроить шумную вечеринку где-нибудь на публике, да? Мне нужно знать, где и когда, если я хочу нарядить тебя как следует". Бока сюртука разошлись, и она принялась за бандо в верхней части лифа. "Рукава - это главное, ты заметила? Все так относятся к рукавам. Но у меня есть одна мысль на этот счет... если ты готова к тому, что Альта Рената будет задавать моду, а не следовать ей".

Рен посмотрела в сторону, ее настороженность была лишь наполовину оправдана. "Что ты имеешь в виду?"

"Хм. Встань, и прочь все остальное". Раздев Рен до сорочки, Тесс играла с различными завязками и драпировками, пока руки Рен не начали болеть от долгого пребывания в таком положении. Но она не жаловалась. Модный глаз Тесс, ее способность к созданию нарядов и умение превратить три наряда в девять были столь же важны для этой аферы, как и умение Рен манипулировать.

Она закрыла глаза и стала перебирать в уме все, что знала о городе. Куда она может пойти, что она может сделать, чтобы вызвать восхищение, которое поможет ей закрепиться в городе?

Медленная улыбка расплылась по ее лицу.

"Тесс, - сказала она, - у меня есть прекрасная идея. И она тебе понравится".

Аэрия и Исла Трементис: Суйлун 1

"Серрадо! Иди сюда. У меня есть для тебя работа".

Голос командира Серсела резко прорезался сквозь шум Аэрии. Махнув рукой констеблям, чтобы те вели пленника на плац, капитан Грей Серрадо повернулся и пробрался сквозь хаос к кабинету командира. Он не обращал внимания на косые ухмылки и ехидные перешептывания своих сослуживцев: В отличие от них, у него не было возможности бездельничать, попивая кофе, и управлять своими констеблями, не выходя от Аэрии.

"Командор Серсель?" Он щелкнул каблуками ботинок и отдал ей свое самое четкое приветствие - приветствие, которое он отточил в течение многих часов стояния в боевой готовности под солнцем, дождем и ветром, пока другие лейтенанты были в столовой или в казарме. Серсель не была такой приверженкой дисциплины, как его предыдущие начальники, но именно из-за нее он носил капитанский значок с двойной линией гексаграммы, и он не хотел, чтобы это плохо отразилось на ней.

Она изучала письмо, но когда подняла голову, чтобы ответить, ее глаза расширились. "А как выглядит другой парень?"

Приняв случайный вопрос за разрешение отдохнуть, Грей бросил взгляд на свою форму. Его патрульные брюки были забрызганы грязью от пятки до лямок, а на костяшках кожаных перчаток засохла кровь. Часть канальной грязи на его сапогах отлетела, когда он отдавал честь, припудрив ковер Серселы грязью трущоб Кингфишера.

"Ошеломлен, но дышит. Раньери отвезет его в тюрьму". Ее вопрос располагал к шуткам, но дверь в кабинет была открыта, а прослыть умником ему было бы не к лицу.

На его деловой ответ она ответила столь же бодрым кивком. "Что ж, приводите себя в порядок. Я получила письмо от одного из знатных домов с просьбой о помощи Вигилу. Я посылаю тебя".

Грей напряг челюсть, ожидая, пока утихнет несколько инстинктивных реакций. Возможно, просьба была законным призывом о помощи. "Какое преступление было совершено?"

Ровный взгляд Серселы говорил: "Тебе лучше знать". "Один из благородных домов попросил помощи у Вигила", - повторила она, выделив каждое слово со стеклянной четкостью. "Уверена, что они не стали бы делать этого без веской причины".

Несомненно, тот, кто прислал письмо, считал, что причина веская. Люди из великих домов всегда так думали.

Но у Грея на столе было полно реальных проблем. "Пропало еще больше детей. В этом месяце проверено уже одиннадцать".

За последние несколько недель они говорили об этом уже несколько раз. Серсель вздохнула. "У нас не было никаких сообщений..."

"Потому что все они пока что речные крысы. Кто будет настолько заинтересован, чтобы сообщать об этом? Но человек, которого я только что привел, может что-то знать об этом; он обещал детям Кингфишера хорошее вознаграждение за неопределенную работу. Я задержал его за порчу общественного имущества, но к вечеру он снова будет на свободе". Вигилы обычно не преследовали за прилюдное мочеиспускание, если только это не было им выгодно. "Я правильно понимаю, что "благое дело" этого благородного превалирует над выяснением того, что происходит с этими детьми?"

Серсель тяжело выдохнула через нос, и он напрягся. Не слишком ли далеко он завел ее терпение?

Нет. "Ваш человек уже на пути в тюрьму", - сказала она. "Пусть Кайнето обработает его - ты всегда жалуешься, что он медлителен, как речной ил. К твоему возвращению он будет готов к разговору. А пока пошлите Раньери расспросить Кингфишера, может быть, он найдет кого-нибудь из его сообщников". Она отложила письмо в сторону и взяла другое из своей пачки, явно предваряя его увольнение. "Вы знаете, что делать, Серрадо".

Первые несколько раз он играл в молчанку, чтобы заставить ее изложить все в недвусмысленных выражениях. В те времена он меньше всего мог позволить себе ошибиться в понимании старшего офицера.

Но теперь эти игры были в прошлом. Пока он подчинялся и делал все, что хотела от него эта благородная особа, Серсель не стала бы сомневаться в том, что он использует время и ресурсы Вигила для своих собственных расследований.

"Да, командир." Он отдал честь и выбил каблуком еще один слой дельта-ила на ее ковер. "Какой дом обратился за помощью?"

"Трементис".

Если бы он был менее внимателен к своим манерам, он бы бросил на нее грязный взгляд. Она могла бы начать с этого. Но Серсель хотела, чтобы он понял, что отвечать на эти призывы - часть его долга, и заставила его выгнуть шею, прежде чем открыла положительный момент. "Понятно. Я немедленно отправлюсь в Жемчужины".

С последним приказом она вышла из кабинета. "Не смей появляться у дверей Эры Трементис в таком виде!"

Ворча, Грей изменил свой путь. Он захватил кувшин с водой и посыльного, отправив последнего к Раньери с новыми приказами.

В Аэрии имелась купальня, но он не хотел тратить на это время. Проверив на нюх, он отправил в мешок для стирки все части патрульной формы - не считая кофе, это было одно из немногих преимуществ его звания, которым он не преминул бессовестно воспользоваться. Если уж он пробирается через каналы ради работы, то меньшее, что мог сделать вигил, - это позаботиться о том, чтобы от него не пахло. Быстрая ванна с кувшином в его крошечном кабинете избавила его от запахов, все еще остававшихся на коже и волосах, после чего он облачился в свою парадную форму.

Он должен был признать, что портные Сил были хороши. Загорелые бриджи были покроя Лиганти, они плотно облегали бедра, не стесняя движений. И парчовый жилет, и пальто из сапфировой шерсти были сшиты как вторая кожа, а последнее расклешилось до полной юбки, которая касалась верха его начищенных сапог до колена. На его патрульных шлемах пикирующий ястреб через плечи был всего лишь нашивкой, здесь же он был вышит золотом и коричневым.

Грей не слишком жаловал тщеславие, но очень любил свои парадные одежды. Они служили неопровержимым напоминанием о том, что он поднялся туда, куда мало кто из врасценцев мог даже представить. Его брат Коля так гордился, когда Грей пришел в них домой.

От неожиданности дрожащие руки вонзили булавку воротника в большой палец. Грей проглотил ругательство и отсосал кровь из прокола, с помощью маленького ручного зеркальца убедился, что не испачкал воротник. К счастью, он оказался чистым, и ему удалось закончить перевязку без дальнейших травм.

Выйдя наружу, он длинными, пожирающими землю шагами направился на восток от Дускгейта. Он мог бы взять портшез и велеть носильщикам выставить счет Вигилу, как это делали другие офицеры, зная при этом, что такой счет никогда не будет оплачен. Но это означало, что они не видят город вокруг себя так, как видел его Грей.

Впрочем, большинство из них и не видели. Они были лиганти или достаточно смешанного происхождения, чтобы претендовать на это имя; для них Надежра была форпостом Сесте Лиганте, наполовину прирученным лигантианским генералом Кайусом Сифиньо, который после завоевания Врасцана два века назад переименовал себя в Кайуса Рекса. Другие называли его Тираном, и после его смерти врасцанские кланы вернули себе остатки завоеванных земель. Но все попытки вернуть священный город заканчивались неудачей, и в результате изнеможения обеих сторон были подписаны Соглашения. В соответствии с ними Надежра стала независимым городом-государством под властью элиты Лиганти.

В лучшем случае это было непростое равновесие, которое еще более усугубляли врасценские радикальные группировки, такие как Стаднем Андуске, которые не соглашались ни на что меньшее, чем возвращение города в руки врасценцев. И каждый раз, когда они оказывали давление, Синкераты отбивались еще сильнее.

Оживленные рынки Санкросса в самом сердце Старого острова расступались перед ярко-синим плащом Грея и вышитым на нем ястребом, но не без оглядки. Для сильных мира сего Вигил был орудием; для простых надэжранцев Вигил был орудием сильных мира сего. Не все - Грей был не единственным ястребом, заботившимся о простых людях, - но достаточно, чтобы не винить людей за их враждебность. И одни из самых страшных взглядов исходили от врасценцев, которые смотрели на него и видели узелок: человек, предавший свой народ, вставший на сторону потомков захватчиков.

Грей привык к таким взглядам. Проходя мимо рыночных лотков на крышах ветшающих домов, мимо бравурного кукольного представления, где единственными детьми в толпе были карманники, он не упускал из виду неприятности. Они утекали, как вода, прежде чем он успевал запомнить их лица. Несколько нищих смотрели на него настороженно, но Грей не держал на них зла; более опасные элементы выходили только к вечеру, когда по улицам в поисках развлечений бродили беспутные сынки и дочки дельтийских дворян. На углу возле Чартерхауса расположилась чтица, готовая обмануть людей в обмен на красивую ложь. Он обошел ее стороной, кожаная перчатка скрипнула в кулаке, когда он поборол желание оттащить ее обратно в Аэри на воспитание.