Глава 11 "Настоящее"

— Гарри, мы вместе уже довольно долго.

— Да, — не глядя на меня, отвечает он.

Если бы всё было как обычно, он бы ответил «Да, Рыжая» или «Да, любимая», но в этот раз его ответ просто «да».

Это его «да» звучит так холодно.

— Помнишь, когда мы были в Лос-Анджелесе, то ужинали в каждом популярном ресторане, в который удавалось попасть?

Он бросает на меня взгляд и продолжает просматривать почту.

— Мы ничего не бронировали, — продолжаю говорить, — но тебе удавалось договориться о столике в любом ресторане, в который мы хотели попасть.

Он молча слушает меня.

Забираю из его рук конверты и, положив их на стойку, переплетаю наши пальцы.

— Гарри, знаю, со мной одни неприятности. Но ты делаешь меня лучше. У нас так много общего прошлого... так много любви. Пожалуйста, не игнорируй меня.

— Мне вовсе не хотелось ходить в те рестораны, Джинни.

— Что? — качаю головой. Мне казалось, что это должно сработать. У меня даже нет запасного плана.

— Я ходил туда ради тебя.

— Не понимаю, — говорю я. Он пытается разъединить наши руки.

— С тобой я был кем-то другим. Кем-то, кого я не понимал.

— Ну, тогда стань кем-то другим еще раз и мы изменимся вместе.

Гарри вздыхает.

— Не думаю, что тебе понравится тот, кто я есть.

— Испытай меня. Я буду очень стараться, чтобы узнать нового тебя. Пожалуйста. Мы можем все исправить.

— Не уверен, что у нас получится, но мы можем попробовать.

Вымученно улыбаюсь и обнимаю его. Ощущаю секундное колебание с его стороны, а затем он тоже обнимает меня. Делаю вдох, наслаждаясь его запахом. «Мы можем попробовать», повторяю я про себя. Слова, которые мне так хотелось услышать…

Следующие несколько недель проходят мирно. Достаю все кулинарные книги, которые мне подарили в качестве свадебных подарков, и решаю заняться готовкой, чтобы больше не заказывать еду на вынос. Если мой муж хочет сидящую дома маму и жену, он её получит.

Мы стали обедать в столовой, которой никогда раньше не пользовались. Я даже принесла люльку туда, чтобы ребёнок был рядом с нами. Гарри нравится моя стряпня или он говорит, что нравится. Он съедает всё, что я готовлю, и, кажется, искренне счастлив, что я пытаюсь что-то сделать.

На днях, я накупила детской одеждой для Эстеллы. С гордостью раскладываю наряды на кровати, чтобы показать Гарри. Он рассматривает каждую вещь и одобрительно кивает.

— Она не будет носить это, — заявляет он, держа в руках маленькую футболочку с надписью «Назначь мне свидание».

— Она забавная, — спорю я, потянувшись к футболке. Он хватает ее быстрее меня и поднимает высоко над головой, так что я не могу дотянуться до неё.

Следующие несколько минут мы гоняемся друг за другом по спальне. Давно мы так не веселились.

Сэм с удивлением наблюдает за изменениями в наших отношениях.

Однажды за завтраком, спрашиваю Гарри, куда мы планируем поехать в отпуск в этом году.

— Наш отпуск должен быть ориентирован на ребенка, — отвечает он, потягивая чай. — Думаю Диснейленд и какие-нибудь пляжные курорты.

Смотрю на него с недоумением. Он наверное шутит. Сэм замечает выражение моего лица и с трудом подавляет смешок.

— Я сгораю на солнце, — заявляю я.

Гарри криво улыбается.

— Прости? Ты думала, что мы поедем в Париж или Тоскану с крошечным ребенком?

Киваю.

— Детям тоже нужны впечатления, Джинни. Будет здорово, если мы покажем ей мир, но малышам нужнее Диснейленд и замки из песка. Разве у тебя нет детских воспоминаний о подобном?

Нет у меня таких воспоминаний.

— Что, если ей понравится Париж? — с надеждой спрашиваю я. — Тогда мы можем поехать?

Он встаёт и целует меня в макушку.

— Да. Сразу же после того, как обеспечим ей нормальное детство. И скорее всего, мы не поедем в отпуск в этом году. Она слишком маленькая, чтобы оставить ее или брать куда-нибудь.— наблюдаю, как он берет свой телефон. Он что, только что лишил меня отпуска?

— Это нелепо, — ворчу я, слизывая овсяные хлопья со своей ложки. — Много пар у которых есть дети ездят в отпуск.

— Есть вещи, от которых приходится отказаться, когда у тебя появляется семья, Рыжая. Ты только сейчас начинаешь это понимать?

— Давай откажемся от мяса... музыки... электричества! Но не от отпуска.

Сэм роняет охапку грязного белья, которое держит в руках. Вижу, как его спина вздрагивает от смеха, когда он наклоняется, чтобы подобрать бельё.

Гарри игнорирует меня, просматривая что-то в телефоне.

— Я поеду в отпуск, — заявляю я им. Гарри смотрит на меня, выгнув бровь.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что с тобой или без тебя, но я поеду в отпуск.

Выхожу из столовой, чтобы не видеть выражение его лица.

Он следует за мной.

— Что ты делаешь? — Гарри хватает меня за руку, когда я пытаюсь уйти.

— Ты пытаешься контролировать меня.

— Мысль о полностью подчиненной Джинни мне не интересна, поверь. Тем не менее, быть частью семьи означает принимать совместные решения.

— О, пожалуйста, — шиплю я, — давай не будем притворяться, будто кто-то, кроме тебя здесь принимает решения.

Выдергиваю руку из его руки.

— Я устала принимать участие в спектакле, который постоянно должна разыгрывать перед тобой.

Дойдя до лестницы, слышу, как он произносит:

— Что ж, ненадолго тебя хватило.

Я не оглядываюсь.

Наверху достаю рисунок, нарисованный уличным художником, прикасаюсь к красному зонтику кончиком пальца. Когда мне плохо, я всегда смотрю на этот рисунок.

Я подвела своего отца, а теперь и Гарри.

Убираю рисунок обратно в коробку и вытираю слезы. Услышав, что Эстелла проснулась и заплакала, беру себя в руки, делаю глубокий вдох и отправляюсь к ней.

Спустя несколько дней, сижу в гостиной, листаю журнал, Гарри готовит ужин. Ребёнок спит наверху, а по телевизору идёт новостной канал. Звук включен достаточно громко, чтобы Гарри мог слушать. Собираюсь переключить, и вдруг слышу ЕГО имя. Драко Малфой. Вижу его на экране: он стоит, в окружении репортеров. Хватаю пульт, чтобы успеть переключить.

— Не смей, — слышу позади себя голос мужа.

Закрываю глаза и, пожав плечами, увеличиваю громкость. Диктор женщина. Помню, как-то раз я читала статистику, что шестьдесят процентов мужчин не слушают дикторов-женщин. К несчастью для меня, мой муж не относится к их числу. Он подходит поближе к телевизору, всё ещё держа в руке нож. Поднимаю взгляд к его лицу. Оно готово взорваться от обуревающих его эмоций. Брови нахмурены, а в глазах такое выражение, будто он — заряженное ружье, готовое выстрелить в любой момент. Перевожу взгляд на телевизор, так как боюсь, что если буду продолжать смотреть на него, то расплачусь.

— Судебный процесс над Добсоном Скоттом Очардом начнется на следующей неделе. Его адвокат, Драко Малфой, который до этого момента молчал о своем клиенте, недавно сделал заявление, сообщив, что взялся за это дело после того, как обвиненный в похищении и серии изнасилований связался непосредственно с ним и попросил стать его представителем в суде. Велика вероятность, что адвокат будет выдвигать заявление о «невиновности в связи с невменяемостью».

Шоу прерывается на рекламу. Откидываюсь на спинку дивана и перевожу взгляд на Гарри. Он неподвижно стоит позади меня, глаза слегка прищурены, и неотрываясь смотрит рекламу туалетной бумаги, как будто, не доверяет их трехслойной гарантии.

— Гарри? — зову я, и прочищаю горло. Сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Он смотрит на меня так, словно меня здесь нет. Меня тошнит. Насколько хрупок мой брак, если всё, что ему нужно, это посмотреть на НЕГО, и я перестаю существовать? Выключаю телевизор и резко встаю, уронив журнал на пол. Хватаю сумочку, пытаясь нащупать сигареты. Вытаскиваю их, не заботясь, замечает ли он... желая, чтобы он заметил.

— Ты серьезно?

Его голос спокоен, но я вижу в его взгляде неистовую злость.

— Ты мне не хозяин, — сообщаю я, но моя рука дрожит, когда подношу зажигалку к сигарете. Это ложь. Выдыхаю дым в его направлении, но Гарри уже нет. Гашу сигарету. Что я наделала?

Спать я не иду. Сижу на диване всю ночь и пью ром прямо из бутылки. В самоанализе я не очень-то и преуспеваю. Не люблю думать о том, какая я на самом деле, но одиночество и алкоголь делают свою работу. Звоню Сэму, чтобы отвлечься. Он отвечает, и на заднем плане слышу музыку.

— Погоди, — говорит Сэм.

Он возвращается через несколько секунд.

— Эстелла в порядке?

— Да, — отвечаю я раздраженно и слышу вздох облегчения.

— Я плохая мать, — объявляю я. — Видимо, хуже, чем моя эгоцентричная мать, которая любит критиковать и пить джин с тоником.

— Джинни, ты пьяна?

— Нет.

Отставляю бутылку рома в сторону. Промахиваюсь мимо столика, и она падает. Хорошо, что она пустая. Вздрагиваю.

— Тебе лучше прийти в себя, перед тем, как ты пойдешь к ребенку, — добавляет он.

Из моих глаз текут слезы. Я, правда, плачу. Все вокруг так любят осуждать.

Он слышит, как я всхлипываю, и вздыхает.

— Ты, действительно, плохая мать. Но, никогда не поздно измениться.

— А еще Гарри до сих пор испытывает сильные чувства к Драко.

— Ты можешь хоть раз перестать думать о Гарри? Ты одержима. Давай поговорим об Эстелле …

Прерываю его.

— Думаю, я всегда это знала, но не уверена. У меня десятки воспоминаний. В отдельном отсеке в моей голове, ключ к которому есть только у алкоголя. Большинство воспоминаний о взглядах, которыми мой муж одаривал его, а не меня, — начинаю раскачиваться из стороны в сторону.

— Знаешь что, мне пора, — говорит Сэм. — Увидимся завтра, — он сбрасывает звонок. Швыряю телефон в сторону. Хренов Сэм.

Когда я встаю, комната начинает вращаться. Я так пьяна, что едва ли понимаю собственные мысли. Тащусь наверх и захожу в гардеробную. Вытаскиваю сумки и чемоданы. Я собираюсь уйти от него. Я не заслуживаю такого отношения. Всё так, как и сказала Панси. Меня любят лишь наполовину. Закидываю какую-то одежду в сумку, и обессиленно растягиваюсь на полу. Кого я обманываю? Я никогда не брошу Гарри. Если я его оставлю, Драко победит.