В столовой Катя встретила Майкла. Он снова сидел один.

– Свободно? – спросила она.

– Конечно! – обрадовался бизнесмен. – Садись, мы же теперь почти коллеги. Считай, что вопрос с твоим трудоустройством уже решён. Вот только мы немного не довели начатое до конца, так что нужно нам ещё разок встретиться. В прачечной уже не получится, но у меня есть ещё одна идея...

– Знаешь, Майл... Э-э-э... Миша... Э-э-э, Вася или как там тебя...

– Майкл!

– Хорошо, Майл. Тут такое дело, у меня с одним мужчиной одна фантазия два раза не работает. Так что прости, но придумай что-то новое, тогда и приходи.

– Что значит придумай? – возмутился бизнесмен.

– Ну, я же знаю, что на самом деле у тебя нет никаких заводов и фабрик. Мы с тобой хорошо поиграли в эту игру, но теперь давай придумаем другую.

– И никакая это не игра, – обиделся Майл. – И вообще, я уже поел, – он кинул вилку в почти полную тарелку, встал и ушёл.

Катя осталась одна. Она поела и вернулась в своё отделение. Не успела войти в палату, как сзади её окликнули.

– Екатерина!

Катя повернулась и увидела своего врача-психиатра.

– Да, доктор?

– Зайдите ко мне.

Пришлось развернуться и пойти в другую сторону – в ординаторскую. Внутри её уже ждал Константин Сергеевич, сидя за столом. Теперь рядом был не один, а целых два стула. На одном восседала Илона. За соседним столом работал старый бородатый доктор, ещё за одним – пожилая полная женщина в белом халате.

Катя вздохнула. Она подошла и села на второй стул, рядом с рыжей девушкой.

– Знаешь, почему я тебя позвал? – спросил доктор.

– Догадываюсь, – кивнула Катя.

– И почему же?

– Думаю, эта девка снова будет рассказывать, что я хотела её задушить.

– Задушить? – удивился Константин Сергеевич.

– Или сжечь на костре, или что там на этот раз она придумала?

– Сжечь? – поднял брови психиатр.

– Изнасиловать! – рявкнула Илона. – Она постоянно меня домогается.

– А, ну да, этот вариант тоже встречается в её воплях, – кивнула Катя.

– То есть, ты утверждаешь, что она всё врёт? – уточнил доктор.

– Не думаю, что она врёт. Просто галлюцинирует. От голода.

– Нет у меня никакого голода! – возмутилась Илона. – Она меня домогается и обзывает скелетом! Переведите меня в другую палату, пожалуйста.

– Я уже говорил тебе, Илона, свободных палат нет.

– Ну так поменяйте меня с кем-нибудь местами!

– Ты извини, Илона, но не могу. У нас тут у разных врачей разные палаты. У меня только две палаты кроме вашей, так что выбор небольшой. А ещё тут микроклимат сформировался, люди долго вместе живут. Они привыкли друг к другу, мы не можем просто взять пациента и поместить в другую палату, только потому, что тебе так захотелось.

– Захотелось? Но я в опасности! Помогите мне!

– Я тебе помогу, – пообещал доктор, – выпишу хорошие транквилизаторы. Но ты останешься в этой палате. Попробуй найти общий язык со своими соседями.

– Но...

– Это последнее слово! – перебил девушку Константин Сергеевич.

Потом он строго посмотрел на Катю.

– А вы, Екатерина... Не знаю, правду говорит Илона или нет. Учитывая вашу гиперсексуальность, я бы не удивился...

– Я больше мальчиков люблю, – сказала Катя и подмигнула рыжей девушке. Та сердито отвернулась.

– В любом случае, Екатерина, я прошу вас не пытаться изнасиловать Илону. Хорошо?

– Да, – пообещала Катя. – Это легко. Как раньше не пыталась, так и сейчас не буду.

– Хорошо, что мы всё решили, – обрадовался доктор, – а теперь возвращайтесь к себе в палату. Или пойдите погуляйте. В общем, делайте, что хотите.

Двое женщин вернулась в палату. Илона, не говоря ни слова, забралась на свою кровать и уселась, обхватив руками колени.

Катя покачала головой. Сказала:

– Да, трудная у вас, скелетов, жизнь.

– Ты слышала, что тебе доктор сказал? – прошипела девушка.

Катя кивнула:

– Не переживай, насиловать буду нежно.

– Вот неугомонная! – буркнула Илона. Она встала и пошла к выходу.

– Куда ты? – спросила Катя.

– Не твоё дело. От тебя подальше!

И Катя осталась в палате одна. Она включила телевизор и немного полежала. Потом – прошлась по коридору. Психи занимались, кто чем. Они общались, смотрели телик, а большая группа мужчин разного возраста, от зелёных юнцов до дряхлых стариков, разложили на полу настольную игру и азартно кидали кубики.

– Вот так жизнь в психушке! – вслух удивилась женщина. – Я думала, тут все привязанные к кроватям лежат, а здесь – как на курорте. Интересно, кто всё это оплачивает?

– Как кто? – послышался голос рядом, – государство! По полису обязательного медицинского страхования.

Катя повернула голову и увидела медбрата Семёна. Того самого, который ночью приходил на крик Илоны.

– Привет, Сёма, – девушка обняла мужчину и чмокнула в щёку, – как дела?

– Ой, – у мужчины покраснели щёки, – вообще-то нам не разрешают таких близких контактов с пациентами, так что держите дистанцию, пожалуйста. Санитарные нормы и всё такое...

– Да ты чего, психические болезни незаразны, – заверила его Катя. – А ты зачем слоняешься по коридору? Дел нет?

– Почему нет, есть. Вот, таблетки разношу. Вам тоже принёс.

– Ко мне можно на ты. После того, что мы вместе пережили этой ночью…

– Хорошо, – Семён улыбнулся. – Вот твоя маленькая таблеточка. Всего одна. Видно, у тебя не очень страшный диагноз.

– Совсем не страшный! – подтвердила Катя, засовывая таблетку в рот. – Он такой же милый, как я.

– От чего лечишься? – поинтересовался медбрат.

– Гиперсексуальность.

– Правда? – удивился он и покраснел.

– А что, хочешь проверить диагноз?

Семён покраснел ещё сильнее:

– Нет, диагнозы врачи ставят. А я таблетки разношу и уколы делаю, – он развернулся и пошёл к бабулям, которые беседовали, сидя на мягких креслах. Одной из них была Иллинишна.

Катя развернулась и пошла в свою палату. Тут же столкнулась с мужчиной. Он был небрит и давно не стрижен. Из одежды – только трусы и завязанная на шее простыня, которая волочилась сзади по полу.

– Доктор Фостер? – спросил он у Кати.

– Что? А, нет. Я не доктор, я пациент, – женщина улыбнулась. – Меня Катя зовут. А тебя?

– Тор.

– Понятно, – кивнула она. – Ну, давай, передавай Одину привет. Может, он в пятой палате лежит?

– Одина здесь нет, – заверил её Тор.

– Ну, нет так нет, – согласилась женщина и быстро ушла к себе в палату. Она находилась в больнице всего второй день, и ещё побаивалась сильно неадекватных людей.

В третьей палате никого не было. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не подглядывает, Катя вытащила изо рта таблетку. Она подняла тумбочку, сняла крышку с пластиковой ножки. Внутри оказалось пусто. Катя поместила в ножку таблетку и закрыла крышкой, вернув тумбочку на место.

Глава 9. Под кайфом

– Знаешь, а мне нравится лежать в этой больнице, – сказала Катя. – Тут много красивых мужчин. Я подружилась с одним из богатейших людей Хрюпинска, и мы занимались сексом в прачечной. А ещё здесь много других перспективных мужчин. В больнице работают очень хорошие доктора, особенно Константин Сергеевич. Он не очень старый и отлично выглядит. А ещё этот медбрат, Семён... Ух, я бы сыграла на его кожаной флейте! А позавчера, ты не поверишь, я столкнулась в коридоре с почти голым мужиком. Он думает, что он – Тор. Вот безумец! Но тоже симпатичный. А тебе он нравится, скелетик?

– Отстань от меня, – промямлила заплетающимся языком Илона.

– Да и ты тоже ничего, – сказала Катя. – Личико милое. Сама, правда, скелет, но ничего, я тебя спасу.

– Я буду кричать, – пробормотала рыжая сонным голосом.

– Ты не сможешь, – заверила её Катя, засовывая руки под пижаму. Она нащупала малюсенькую грудь и ласково ущипнула два соска. – Теперь ты в моей власти. Я подарю тебе любовь, скелетик, и ты обретёшь покой.

– Я не скелет, я девушка.

– Да, да, я знаю, – сказала Катя, – знаю, что ты так думаешь, скелет с душой девушки. Но ничего, это пройдёт.

Кате удалось накормить Илону успокаивающими таблетками. Они предназначались ей. Но женщина не принимала таблетки, а прятала их в ножку тумбочки. Медбрат Семён почему-то сильно смущался, когда разговаривал с Катей, поэтому он не проверял, глотает пациентка лекарство или нет. Эта халатность помогла женщине накопить две таблетки за два дня.

Для девочки весом тридцать килограммов этих двух таблеток хватило с головой. Проснувшись рано утром, ещё затемно, Катя набрала в стаканчик немножко воды, раскрошила туда таблетки, а затем – подкралась к спящей девушке и закрыла ей пальцами нос. Как только та открыла рот, чтобы вдохнуть, Катя вылила в него содержимое стаканчика. Илона глотнула раньше, чем успела проснуться.

Она испугалась и стала кричать. Прибежала медсестра Зина и включила свет. Илона тут же обвинила Катю, что та хотела её ночью утопить. Катя всё отрицала. Как обычно, было трудно разобраться в ситуации: кто прав, кто виноват. Зина и не хотела разбираться. Она просто отругала обоих пациентов, пригрозила каждому ввести «слоновью дозу снотворного», если это «безобразие не прекратится», и пошла спать.

Илона пообещала Кате, что не сомкнёт глаз до самого утра. Но у неё ничего не вышло. Таблетки сработали, и рыжая захрапела.

Катя тоже уснула, но когда проснулась утром, таблетки всё ещё работали. Рыжая лежала в полной отключке.

В палате кроме них двоих была ещё бабуля, поэтому Катя не стала действовать сразу. Она подождала, пока бабка уйдёт на завтрак. Ровно в девять утра, как только за старушкой закрылась дверь, женщина влезла сверху на спящую Илону и разбудила её, вылив стакан воды прямо на лицо. Та проснулась, но сознание восстановилось не полностью. Под влиянием таблеток девушка оказалась слабой, беспомощной и беззащитной.

Когда Катя засунула руку в трусы Илоне, та могла сопротивляться только словами.

– Извращенка, – промямлила она.

Катя ничего не ответила. Она стала гладить все прелести у девушки между ног, а как только появилась слизь, стала ритмично нажимать на клитор.