– Я спасу тебя, скелетик, и ты обретёшь покой, – в очередной раз повторила Катя свою фантазию.

– Не надо, – попросила Илона.

– Надо, скелетик, ещё как надо! – и Катя засунула палец ей во влагалище, которое уже стало мокрым.

– Помогите, спасите, – пробормотала рыжая.

– Это не сильно громко, – заметила Катя, – вряд ли кто-то придёт на помощь.

– А вот и придёт, – не согласилась с ней девушка, кивнув головой на свою руку, лежавшую на подушке. В ней был зажат телефон. Катя с ужасом увидела цифры, отсчитывающие время звонка.

Женщина поняла, что Илона сумела нащупать ослабевшей рукой телефон и нажать на звонок. Вместе с этим пониманием пришло и другое: нужно срочно прятаться, потому что сейчас кто-то ворвётся в палату.

Катя накрыла почти голую рыжую девушку одеялом, а сама кинулась к своей кровати. Влезла под одеяло и притворилась спящей.

Через секунду в палату вошёл Константин Сергеевич.

– Что случилось, Илона? Почему ты мне звонишь?

– Она меня отравила, – промямлила рыжая слабым голосом.

– А? Что? Уже утро? – спросила Катя якобы сонным голосом, делая вид, что только проснулась.

– Что случилось с Илоной? – спросил доктор, проверяя пульс.

– Не знаю, она ещё вчера вечером подозрительной была, – пожала плечами Катя. – Видно, вы даёте ей слишком много таблеток. У девочки двадцать килограмм веса, она не может выдержать взрослую дозу. Лучше давайте ей детскую.

– Поучи меня ещё, как людей лечить, – буркнул психиатр, измеряя Илоне давление. – Нормальная доза. Может, почки стали слабо работать… Но если узнаю, что это ты замешана... – врач строго посмотрел на Катю. – Переведу тебя в отделение к буйным! Будешь вместе с ними на цепи сидеть. А еду там в узкое окошечко на лопате подают. Ясно?

– Не надо, – испугалась женщина.

– Она мне свои таблетки скормила, – промямлила Илона.

– Это правда? – гневно посмотрел на Катю психиатр.

– Врёт она всё! Я свои таблетки сама ем. А ваш мордоворот, который их разносит, всё контролирует.

– Знаю я, как этот растяпа всё контролирует! – врач поднял девушку на руки и направился к выходу из палаты. – Зайди ко мне в кабинет через десять минут, дам тебе направление на анализ. Проверим, пьёшь ли ты таблетки. Если окажется, что нет... – он не договорил и вышел в коридор, унося на руках Илону и закрывая дверь ногой.

Теперь Катя реально испугалась. Она вскочила с кровати и стала бегать по третьей палате взад и вперёд. Женщина думала, кусая губу. Раз нужно сдать анализ, значит, в крови должен быть препарат. Потому что если в крови лекарства не будет, то её отправят в отделение к буйным. Или это врач просто пугает? Проверять не хотелось. Значит, нужно сделать так, чтобы препарат в крови появился. А как это сделать? Понятно как: принять препарат. Но где его взять? Может, у бабки в тумбочке поискать? Нет, все кроме Кати пьют таблетки сразу, как только получают. В ножку тумбочки не прячут. А где их получают? У Семёна. Точно!

Катя выбежала в коридор, огляделась по сторонам. Медбрата не увидела. Тогда она помчалась в процедурную. Открыла дверь и облегчённо вздохнула, увидев Семёна. Тот как раз готовил капельницу. Возможно, для Илоны.

– Сёма, выручай, друг! – сказала Катя, – ты мне вчера таблетку дал, а я её потеряла. Дай мне срочно другую! Для продления, так сказать, лечебного эффекта.

– Не могу, извини, все таблетки подучётные, – сказал Сёма. – Как же ты умудрилась её потерять?

– Да я просто чихнула. Таблетка изо рта выпала и под диван закатилась. А может, ты мне сегодняшнюю таблеточку раньше дашь? Мне же всё равно на вечер таблетка положена?

– Ну так вечером и выпей, какая срочность?

Катя умолкла, размышляя, но не смогла придумать, что соврать. Поэтому решила признаться:

– Сейчас мне нужно кровь сдать. Доктор узнает, что я таблетку не пила. А он сказал, что если не пила, то переведёт меня в отделение к буйным, где еду на лопате подают.

– Ну, это он так всех пугает, ты не бойся, – улыбнулся Семён.

– На самом деле моя таблетка не закатилась под диван, её Илона случайно проглотила, – продолжила Катя. – И ей от таблетки плохо стало. А теперь Сергеич говорит, что я нарочно ей свою таблетку подсунула, а я ведь случайно...

– Да, это попадалово, – признал медбрат. – Но тебе таблетка не поможет. Она не успеет в кровь из желудка попасть, пока ты анализ будешь сдавать. Тут укол нужен. Внутривенный!

– Так сделай! – потребовала Катя и подставила руку.

– Не могу, уколы тоже подучётные.

– Ну придумай что-нибудь, ты же умный! А я тебя поцелую. Только не в губы, а в колбаску. Хочешь?

Семён густо покраснел. Сказал:

– Не нужно. Я тебе и так помогу. Садись на стул.

Катя села на стул и положила руку на стол локтем вниз. Семён завязал жгут выше локтя и сделал укол.

– Под анализ крови ту же самую руку подставляй, чтобы у врача не было вопросов, почему прокол на коже появился.

– Спасибо! – поблагодарила Катя, откатывая рукав пижамы, и чмокнула Семёна в щёку. Тот снова покраснел.

Выйдя из процедурной, женщина направилась с ординаторскую. Она постучалась в дверь и вошла.

– Готово направление, Константин Сергеевич? – спросила Катя, и заметила, что язык во рту начал плохо её слушаться. Препарат подействовал очень быстро. То ли доза слишком большая, то ли укол работает сильнее таблетки... Появилась сонливость и немного кружилась голова. Мир будто стал нереальным. Кате показалось, что она вышла за пределы своего тела и слышит собственный голос со стороны.

– Какое направление? – спросил врач.

– Ну, на анализ. Вы же хотели проверить, принимаю ли я таблетки.

– Что? А, ну да. Иди в палату, Екатерина. Не делают в нашей больнице такого анализа. Я просто тебя припугнуть хотел. Думаю, вдруг сознаешься... Хотя... Хорошо, подойди ко мне.

Катя подошла.

Врач достал из кармана крошечный фонарик и посветил женщине в глаз – в один, а потом – в другой. Сказал:

– Зрачки реагируют на свет очень медленно. Так что тут и без анализов понятно, что ты пьёшь свои таблетки.

– А что с Илоной? – осторожно спросила Катя.

– Да хрен его знает, – махнул рукой доктор, – обследуем её. Очень проблемная девушка... Ну давай, Екатерина, иди, не мешай работать!

Катя вышла из ординаторской и пошла в сторону своей палаты. Вокруг всё плыло, казалось неестественным.

А ещё пришло умиротворение. Всё стало по барабану. Не было больше ни проблем, ни тревог. Не было и желаний. Даже секса не хотелось. Это было редкое состояние для Кати, и она постаралась его запомнить.

Женщина медленно побрела в сторону своей палаты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Катя достигла её. Вместо того, чтобы взять ручку и открыть дверь, она остановилась и стала смотреть на эту ручку. Было очень интересно: ручка удивительно изгибалась восьмёркой, а ещё на ней был узор, немного облупившаяся золотая краска…

Катя потеряла счёт времени. Она не знала, сколько так простояла – может, минуту, а может и целый день. Из ступора её вырвал голос Иллинишны.

– Катя! – крикнула она прямо в ухо. – В карты, говорю, с нами играть будешь?

– Буду, – ответила женщина чужим голосом, доносившимся откуда-то со стороны.

– Ну так пошли! Нам одного человека не хватает, нужно вшестером играть.

– Не знаю, смогу ли я, – засомневалась Катя.

– Сможешь, – заверила её бабка, – тебе викатодон дают. На этих таблетках в карты играть можно. Просто думать долго будешь, но ничего, мы подождём. И не обижайся, но я буду тебе иногда подзатыльник давать.

Она взяла Катю под руку и повела к дивану в коридоре, к другим бабулькам. Что было дальше, женщина не помнила. Препарат окончательно отключил ей мозги.

Глава 10. В опасности

– А потом он ка-а-а-ак даст мне укол в вену, а меня ка-а-а-ак вштырило! – увлечённо рассказывала Катя, откусывая яблоко, – даже не думала, что так бывает! Моё сознание куда-то улетело. Я стала действовать как робот, на автомате. Стояла, дверную ручку разглядывала незнамо сколько... Потом вроде в карты играла... Ничего не помню! Но Иллинишна говорит, что я играла нормально. Даже лучше, чем её дед. Ты слушаешь вообще?

– Как ты мне надоела! – процедила сквозь зубы Илона. – Даже в реанимации от тебя покоя нет.

– Ой, чтобы ты тут делала без меня! Лежишь только, в потолок смотришь. А я тебе хоть расскажу, что в мире происходит.

– Когда ты от меня отстанешь?

– Понимаешь, не могу я от тебя отстать, – призналась Катя. – Я себе вбила в голову, что ты – скелет, который сто лет не найдёт себе покоя. И пока я тебя любовью своей не освобожу, не будет тебе никакого покоя, понятно? Так что советую согласиться добровольно.

– Уйди от меня, извращенка! Дай полежать спокойно.

Дверь в реанимационную палату открылась, вошла медсестра в маске.

– Волкова? Вы почему тут сидите? Сюда нельзя входить! – стала возмущаться женщина.

– Извините, дверь была открыта.

– А почему вы с яблоком? С едой в реанимацию вообще не ходят! Вот я нажалуюсь Константину Сергеевичу. Вы ведь из его палаты, да?

– Да, – сказала Катя, поднимаясь со стула, – и не забудьте рассказать, что вы дверь в реанимацию нормально не закрываете. А если забудете, то я сама расскажу.

Как только действие препарата прошло, и сознание вернулась к Кате, она стала скучать. В больнице не происходило ничего интересного, и заняться было нечем. Даже поговорить толком не с кем, ведь кругом – одни психи.

Женщина просто шаталась по отделению и не знала куда себя деть. Она уже понаблюдала за психами, как в зоопарке, посмотрела телевизор, сходила на завтрак и на обед, проведала Илону в реанимации. Чем ещё заняться?

Когда Катя вышла из реанимационной палаты в коридор, она посмотрела налево – вот бабульки снова играют в карты. Это занятие казалось Кате очень скучным. Играть в карты с бабушками она могла только под действием препарата.

Тогда Катя посмотрела направо. Увидела медбрата Семёна, который вышел из процедурной, и обрадовалась. Он топал по коридору в её сторону. Катя пошла навстречу.