— Ладно… но эта печать из костей Чжу-Цюэ, какое влияние она оказывает на вас?

— Чиюань и демон небес связаны друг с другом. Когда пламя Чиюань будет запечатано, демон небес, вероятно, погибнет вместе с ним, — небрежно ответил Шэн Линъюань. — Разве ты не видел, как были запечатаны два других Бедствия? 

— Но ведь с каждым годом пламя постепенно угасало.

— Да, и все пять моих чувств тоже начинали притупляться. Впрочем, все это не имеет никакого значения. Мне было крайне неудобно каждый день выслушивать придворных, так что в последние несколько лет я пользовался пустой куклой. Неожиданно, эта забава обернулась моим проклятием. К счастью, наследный принц оказался очень старательным юношей, — сказал Шэн Линъюань. — Если бы мне пришлось ждать его еще несколько лет, я точно лишился бы рассудка. Но этот мальчик знал, что такое сыновнее благочестие. Он позволил мне вовремя уйти.

Спрятанные в карманы руки Сюань Цзи внезапно задрожали. 

Потерять все пять чувств… Больше не будет зрения, слуха, обоняния, не будет осязания и чувства вкуса. Это равносильно тому, чтобы обрубить себе все связи с внешним миром. Тело превратится в траву и камни. Чиюань был источником его силы, основой его жизни. Он запечатал Чиюань с помощью костей Чжу-Цюэ, и год за годом огонь постепенно угасал. Для Шэн Линъюаня это было сродни тому, как если бы в его сердце медленно впрыскивали яд, отсчитывая дни в ожидании того, что оно остынет.

Можно ли считать, что Шэн Линъюань собственноручно выкопал себе могилу и лег в нее? 

В конце концов, ты дьявол или Богородица? Ты явился сюда для того, чтобы нанести удар или чтобы спасти все живое?

Сюань Цзи, казалось, погрузился в транс. Вдруг, в море собственного сознания он услышал сердитый голос духа меча демона небес. Будто душа духа меча все еще была жива и паразитировала в его теле. Это было нечто большее, чем просто поблекшее воспоминание. 

Сюань Цзи почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Он глубоко вздохнул и сильнее сжал руки. Монета в его ладони превратилась в тонкую иглу и слегка уколола кончик его пальца.

Освободившись от эмоций духа меча, Сюань Цзи сосредоточился и болью попытался напомнить себе о том, кто он есть.

— Как вы сейчас себя чувствуете? — осведомился он. 

— Терпимо, — Шэн Линъюань опустил руки и ощупал себя. — Благодаря заботе и бережному совершенствованию твоего клана мои чувства восстановились. Кроме того, сейчас печать Чиюань ослабла, ближайшие полтора года с этим не будет никаких проблем. Так что, пока это больше не моя забота, это забота Чиюань. 

Держась в метре от Шэн Линъюаня, Сюань Цзи проследовал вместе с ним до юйянского филиала Управления. Он долго молчал, пока не увидел вдали небольшое здание.

— Вы ведь победили всех своих врагов, разве вы не были свободны? Почему вы так торопились… запечатать себя?

— Мы восстановили страну, и люди вернулись в свои дома. Последние пятьдесят лет в Северных землях сохранялся мир. Мы создали подразделение Цинпин, призванное служить всем живым существам, и наше обещание было выполнено. Мы убили Дань Ли и отравили семью Чэнь. Вэй Юя разорвало на сто восемь частей. А все те, кто посмел перечить нам, были казнены. Они и все их родственники до девятого колена. Мы вырастили сироту, оставшегося после смерти князя Нина, мы исполнили свой долг. Что еще нам нужно было сделать?

Все данные при жизни обещания были выполнены, обиды и ненависть ушли...

Сюань Цзи затрясло. Эти слова обернулись морем печали. Волны ударили его в грудь, и юноша едва не задохнулся.

Шэн Линъюань недоуменно посмотрел на маленького демона: 

— Ты не должен думать о том, что я сделал. Зачем? В печати Чжу-Цюэ осталась только одна кость. Если не хочешь разбиться вдребезги, сделай одолжение, умерь свой пыл и удели больше внимания самосовершенствованию.

Похоже, Его Величество действительно рассердился, когда Сюань Цзи упомянул об этом. Если бы печать Чжу-Цюэ была неодушевленным предметом, его бы это совершенно не волновало. Он бы сам навел здесь порядок и ни разу бы не пожаловался.

Но в том, что печать оказалась живой, были и свои плюсы. Ведь живые существа могут совершенствоваться, развиваться и восстанавливаться. Выходит, этот юноша был намного прочнее, чем какая-то безжизненная печать. В конце концов, эти бесполезные птицы с огромными крыльями оказались жадными до показной роскоши. Они вели бурную жизнь среди людей, и за весельем совсем позабыли о Шу⁸. Они не могли вынести ни малейшего дуновения ветра⁹. Обычно, продолжительность их жизни насчитывала сто или двести лет, и вот, тридцать шесть птичьих костей, взятых Шэн Линъюанем из гробницы Чжу-Цюэ, оказались уничтожены!

⁸ 乐不思蜀 (lèbùsīshǔ) — за весельем не вспоминать о Шу (по истории последнего правителя дома Хань, который, предавшись удовольствиям в Лояне, забыл о своем царстве Шу) (обр. в знач.: забыть о родных местах, забыть о доме; самозабвенно веселиться, забыв обо всем)

⁹ 风吹草动 (fēng chuī cǎo dòng) — дуновение ветра, колыхание травы (обр. малейшие перемены; пустяковое происшествие).

— Русалочий язык, очищение инструментальных духов, расхищение гробниц — все это лишь обходные пути. Тебе это не подходит. Не сдерживай свою энергию, — Шэн Линъюань перешел на менторский тон. — Наследие твоего клана… Наследие твоего клана… Забудь об этом. Твои бесполезные предшественники не оставили тебе ничего полезного. Ты не обязан их слушать. С этого момента я каждый день буду тренировать тебя. Если что-то будет непонятно — спрашивай.

Сюань Цзи все еще беспокоился о чувствах, идущих от духа меча демона небес. Он смог прийти в себя лишь после того, как уколол иглой палец. Юноша усмехнулся. 

— Вы можете забрать это наследие? В Новый год я зажгу для вас три палочки благовоний и буду кланяться вам утром и вечером.

— Твое божественное сознание нестабильно, сейчас ты зависим от этого наследия. Во времена великой битвы, любой попавшийся на дороге хулиган был сильнее, чем ты, даже не прилагая для этого никаких особых усилий. Больше ты не будешь спать. Во сне легко потерять душу. Ночью ты должен будешь много работать. Ты ведь не смертный, тебе не нужен сон. 

Легко ему было говорить.

Сюань Цзи промолчал.

Пусть сейчас он и был физически невредим, но его душа была расколота пополам. Одну ее половину занял дух меча демона небес, и каждый раз, когда он видел Шэн Линъюаня, он ощущал сильную сердечную боль. Но другая половина хотела разбить этому старому дьяволу голову... Широкими шагами он, наконец, дошел до юйянского филиала.

Местная штаб-квартира находилась под землей. Кто знает, было ли это сделано для того, чтобы защититься от жары, но все вокруг казалось таким мрачным, как в темнице.

Ван Цзэ внимательно наблюдал за процессом допроса, а командир Ду наблюдала за Ван Цзэ. Справившись с работой по уборке трупов, командир Ду должна была восстановить связь и успокоить раненых. Она крутилась как белка в колесе, но на ее лице не было ни следа усталости, лишь аккуратный макияж. Получив возможность следовать за своим идеалом, командир Ду пребывала в крайне приподнятом настроении. Перед тем как зайти в ванную, она взяла с собой термосумку с контейнером для еды, вытряхнула из нее все содержимое и положила внутрь полицейскую дубинку. Создав себе столь модный образ* она была полностью готова фотографироваться с кумиром. 

*Примечание автора: опасные предметы, опасные поступки. Люди, лишенные особых способностей, не должны это повторять.

Допрос Иньи проходил не слишком гладко, ведь этот старый слепец тоже принадлежал к классу духовной энергии. Следователи из Управления по очереди бились с ним день и ночь, но так и не смогли преодолеть его ментальный барьер.

— Этого преступника мы разыскивали тридцать лет. Пыль на его досье на полцуня толще, чем на всех остальных... — Ван Цзэ покачал головой, в зубах у него была зажата сигарета. Завидев Сюань Цзи, мужчина помахал ему папкой с досье Иньи. Но стоило ему увидеть вошедшего Шэн Линъюаня, как он тут же подобрался и сел ровно. Все еще держа во рту сигарету, Ван Цзэ почти официально поприветствовал новоприбывших.

— Пришли?

Шэн Линъюань запросто мог бы замаскироваться под обычного человека и ненадолго смешаться с толпой, однако было в нем что-то такое, что невозможно было скрыть. Опытным сотрудникам, таким как Ван Цзэ и Ло Цуйцуй... В прочем, независимо от опыта, они все равно отлынивали от работы. Но, в то же время, они инстинктивно понимали, что с ним следует быть осторожными.  Люди, чьи особые способности были подобны сенсорам, как у Гу Юэси и Ян Чао, не должны были оставаться с Шэн Линъюанем наедине.

Сюань Цзи подозревал, что, в отличие от его глупых младших братьев, готовых жизнями заплатить за спасение командира Яня, Ван Цзэ с самого начала не верил в версию о «духе меча». 

Но, хотите верьте, хотите нет, а «Соглашение о полной ответственности» уже подписано. 

Сюань Цзи опустил руку к карману брюк и с грустью коснулся своего продажного мобильного телефона, после чего обратился к Ван Цзэ:

— Кто этот слепой? Просто «Иньи»? Что написано в его удостоверении?

Ван Цзэ снова махнул рукой.

— Откуда у него удостоверение? Ты слишком много хочешь. Многие из самых разыскиваемых преступников такие, особенно выходцы из школы Истинного Учения. Они вообще не признают себя людьми. Им не нужна личность. Какая им польза от удостоверения?

— Можно не считать себя частью народа, но я никогда не видел, чтобы кто-то отказывался от народных денег, — отозвался Сюань Цзи. Юноша взял из рук Ван Цзэ папку с делом Иньи, цокнул языком, открыл ее и увидел полный перечень его блистательных подвигов.

Господин Иньи — инвалид с особыми способностями. Начинал как мошенник международного масштаба. Однажды воспользовался своими способностями, чтобы пересечь юго-западную границу, после чего провернул семь или восемь крупных дел. Попал в поле зрения «Фэншэнь», когда решил сменить профессию и превратился из мошенника в убийцу.