Глава 58
«Линъюань, я…»
Трупы начали карабкаться вверх по водяной стене. Вдруг, под катером забурлило, и он начал подниматься вверх. Тела скопились под дном, и подняли лодку в воздух!
Когда катер накренился, луч прожектора скользнул по воде и осветил кромешную темноту глубин. Дети вцепились в борт, раскрыли рты, обнажив неровные зубы, и запели в унисон, словно жуткий хор.
— О чем голосят эти чертенята? — осведомился Ван Цзэ.
— Род не прервется, Бедствие не умрет, — пробормотал Сюань Цзи. — Вы… смертные. Ты еще помнишь, на сколько частей разорвал мое тело?
— Я знаю, что ты хорошо понимаешь язык мертвых, но не нужно переводить слово в слово, достаточно объяснить общий смысл! — воскликнул Ван Цзэ.
Слова, что произносили эти дети, не были «языком мертвых», это был древний изящный язык, бывший в ходу три тысячи лет назад. До этого дня Сюань Цзи лишь мельком слышал его. Если описать уровень его знаний, то юноша больше напоминал человека, собиравшегося набрать четыреста двадцать пять баллов на экзамене по английскому языку, глядя одни только американские сериалы без субтитров. Ему вновь нужно было угадывать смысл, исходя из контекста и жестов действующих лиц.
Но вдруг он обнаружил, что изящные слова был ему так же хорошо знакомы, как и его родной диалект. Между ними больше не было такой огромной пропасти.
Он даже вовремя заменил «Шэн Сяо» на «смертные», чтобы избежать разоблачения личности Шэн Линъюаня.
— Помню, — стоявший неподалеку от него Шэн Линъюань, казалось, стремился устроить на борту настоящий хаос. Он спокойно перешел на старое наречие, — сто восемь частей, палач был не слишком искусен.
Дети хором засмеялись. Это был самый раздражающий звук. Они говорили, и их голоса смешивались с шумом волн:
— Здесь сто восемь трупов.
Как только они затихли, один из мальчиков вспыхнул, превратившись в сияющее лезвие, и устремился прямо к Шэн Линъюаню. Все произошло так быстро, что никто из присутствующих и глазом моргнуть не успел.
В мгновение ока Шэн Линъюань отступил на полшага назад, разминувшись с ребенком, но на тыльной стороне его ладони все равно остался порез.
Сюань Цзи подсознательно прикрыл собственную руку. На какой-то миг юноше показалось, что ранили его самого, и его душа затрепетала.
Мальчик рухнул на палубу. Ту часть тела, что коснулась крови Шэн Линъюаня, мгновенно разъело, обнажив обугленную кожу и кости.
— Кровь демона слишком сильна, — оскалившись в улыбке, сказал Вэй Юй, — но Ваше Величество, меч демона небес, способный уничтожить мир, сломан. Хватит ли у вас крови, чтобы окрасить целое море и уничтожить все сто восемь трупов?
Меч демона небес… сломан…
Меч демона небес…
Зрачки Сюань Цзи сузились, и в мгновение ока тысячи лет превратились в кувалду, ударившую юношу прямо в висок. Его душа и тело содрогнулись.
Ему вдруг показалось, что он снова оказался во дворце. Наверное, здесь было очень холодно, иначе почему держащий его человек все время дрожал?
Волосы замерзшего падали прямо на него, как парча в свете раннего зимнего утра. Сюань Цзи почувствовал знакомый аромат благовоний, исходивший от этого человека. У его ног находились ряды опущенных голов. Вид у стоявших на коленях людей был как у мертвецов.
— Ваше Величество, этот меч сломался в битве с королем демонов. Тьма разъедает его. Даже мастерам из клана гаошань не удалось его спасти. Клинок связан с вашим разумом. Если вы сохраните его, это только сильнее навредит вам.
— Вы всегда прислушивались к общественному мнению и сохраняли самообладание. Однако в последнее время вы стали действовать опрометчиво и совершать импульсивные поступки. Эта проклятая вещь принесет вам одни несчастья. Вы должны как можно скорее избавиться от него!
— Ваше Величество, с кланом демонов еще не покончено. В стране только-только начал устанавливаться порядок. Кости несметного множества солдат еще не остыли. Вы несете на своих плечах надежду всего народа…
Сюань Цзи невольно подумал: «Шэн Сяо и правда дрожит».
Дрожавший Шэн Линъюань похоже, больше не мог этого выносить. Юноша прервал шумные голоса и сказал:
— Кости солдат еще не остыли. Канцлер, вы тоже хотите замерзнуть в нищете1?
1 寒一寒 (hán yīhán) — холод, мороз; крайне бедный, нищий.
Впереди всех на коленях стоял старый министр. Он склонил голову и обнажил загривок, его острые лопатки выступали под одеждой, как у старой ожидавшей смерти лошади.
— Ступай вниз и прими тридцать ударов палками, — усмехнулся Шэн Линъюань, сделавшись похожим на тирана из исторических книг. — Слишком много болтунов…
Как только его голос затих, стоявшая неподалеку чашка внезапно лопнула, горячий чай разлился по столу. Юноша рассмеялся, с трудом подавив невыразимую жажду убийства, после чего взмахнул рукавом2, опрокинув стол, и ушел, так и не выпустив из рук меч.
2 拂袖 (fúxiù) — взмахнуть рукавом (обр. в знач.: выражать свою досаду, недовольство).
Видение изменилось, и наблюдавший за происходящим со стороны Сюань Цзи вздрогнул. Боковым зрением он увидел, как люди позади него начали переговариваться, один лишь силуэт в маске все это время спокойно стоял в стороне. В его глазах не было ни печали, ни радости, он больше напоминал статую божества.
Этот взгляд, некогда наблюдавший за уничтожением клана шаманов, теперь был устремлен на него.
В те времена строительство дворца Дулин еще не закончилось, и столица пребывала в полном беспорядке. Император остановился в резиденции в тридцати ли от города. Сюань Цзи уже научился покидать клинок и теперь бродить вокруг, но никто не мог его увидеть. Для Шэн Линъюаня он тоже оставался невидимым, но большую часть времени юноша ощущал мир при помощи шести чувств духа меча. Он мог видеть то, что видел дух и мог слышать его ушами.
Бесцельно бродивший вокруг Сюань Цзи всегда первым узнавал свежие новости. Он мог поймать первый весенний ветерок и мог услышать гулявшие в толпе слухи.
— Это всего лишь жалкий меч. Правый канцлер и слова не успел сказать, как получил тридцать ударов палками. Старик служил обеим династиям, ему уже шестьдесят лет! Если он умрет, как мы объясним это его семье? Его Величество… — губы говорившего дернулись, сложившись в слово «безумец», но, в конце концов, он так и не осмелился произнести это в слух и лишь слегка ударил себя по лицу.
— Я слышал, что это обоюдоострый меч. Причиняя вред другим, он причиняет вред и себе. Это правда. В тот день меч демона небес обезглавил сильнейшего короля демонов, ему не составило бы труда пустить людям пыль в глаза. В последние годы Его Величество становится все мрачнее.
— Т-с-с, следи за словами!
— А что не так? Я говорю об этом только с тобой, здесь больше никого нет. Ты ведь не знаешь. Я слышал, что, когда Его Величество был юн, он больше двух лет скитался по свету, пока его не нашли. Когда он вернулся, меч демона небес был уже при нем. Сдается мне, за долгие годы он успел крепко привязаться к этому клинку.
— Не важно, насколько глубоки его чувства, это всего лишь оружие.
— Мой старший брат служит в личной охране Его Величества. Он рассказал мне, что однажды видел, как Его Величество улыбался мечу, когда был один…
— Ты шутишь!
— Неужели это действительно легендарный клинок? Но, вопреки ожиданиям, в нем нет духа? Но ведь дух меча демона небес… Как же… Ах, это же просто катастрофа!
— Ничего страшного. За все эти годы я ни разу не видел, чтобы он устраивал беспорядки. Но в тот день темная энергия короля демонов попала на лезвие меча, она стала разъедать его. Боюсь, в скором времени…
— В прошлом все, кто доставлял неприятности императорскому двору, были либо мягкотелыми подхалимами, либо злыми девицами. Как это может быть меч? Что все это значит?
— Прошлой ночью император смотрел на звезды и несколько раз вздохнул, сказав только: «Это плохо».
— Беда! Это настоящая катастрофа!
— Хотя король демонов мертв, тень, которую он оставил в сердцах людей, никогда не исчезнет. Говорят, перед смертью он поглотил тысячу духов и разделил свое тело на девять тысяч девятьсот девяносто девять частей. В нем жизни больше, чем ног у сороконожки. Его возвращение снится людям в кошмарах. После более чем двадцати лет хаоса и тьмы — это было бы слишком жестоко. Не имеет значение, люди или кто-либо еще, все мы держимся из последних сил. Как мы сможем пережить еще один бой?
В это время прозвучало тревожное заявление.
Они сказали, что, когда владыка людей обезглавил короля демонов, на его мече появилась небольшая трещина, и одна из девяти тысяч девятисот девяноста девяти его частей проникла внутрь.
Услышав это, верные чиновники и преданные генералы, вечно беспокоившиеся о мире, были так напуганы, что отправились за правдой к правителю клана гаошань. Гаошаньцы из поколения в поколение создавали оружие, и, конечно же, они являлись авторитетными экспертами в таких делах.
Правитель клана гаошань заявил, что долг не позволит ему отказаться, что он должен уделять внимание общей картине, не заботясь о личной безопасности. Даже если в будущем император возненавидит его, он все равно не испугается.
Поэтому, с молчаливого согласия правителя клана гаошань, «герои» и верные министры сговорились и силой захватили дворец.
На банкете в честь празднования Нового года Дань Ли вышел вперед, чтобы почтить императора тремя чашами вина.
Дань Ли был наставником Его Величества. Неудобно было отказываться от предложенного тоста, и Шэн Линъюаню не оставалось ничего другого, кроме как выпить.
Однако в тот день, неуязвимый для всех ядов мира и способный выпить тысячу чарок владыка людей, перестал твердо стоять на ногах еще до того, как догорели благовония.
В сердце Сюань Цзи появилось нехорошее предчувствие. Юноша покачал головой, пытаясь избавиться от наваждения. От празднования Нового года у него волосы вставали дыбом. Он словно подсознательно не желал вспоминать об этом.