Глава 1 «Граница»

 

Примечание:  Пожалуйста, не ругайтесь сильно на опечатки и ошибки, мы работаем над текстом три года, конечно же первые главы будут заметно слабее финальных. У Прист очень сложный язык. Очень надеемся на понимание ^^"

Полноценно отредактированный текст с авторскими правками будет в печатном издании над которым мы работаем с нуля, на это нужно время ~

Если вы вдруг нашли опечатки, ошибки или что-то кажется вам странным и непонятным - пожалуйста - присылайте эти комментарии в ЛС в группу в ВК или сюда в ЛС профиля. Поскольку на перевод очень много уведомлений (от 1000 и более в день), мы просто можем не увидеть Ваш комментарий. Вы очень нам поможете! Спасибо :З

!!! ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИСЫЛАЙТЕ В ЛС СООБЩЕНИЯ ЕСЛИ УВИДЕЛИ В КОММЕНТАРИЯХ АГРЕССИВНЫЙ КОНТЕНТ И ИНФОРМАЦИЮ НЕ ОТНОСЯЩУЮСЯ К НОВЕЛЛЕ !!! Вы нам очень поможете! 

Готовьтесь к тому, что читать будет не просто. Вас ждёт много политики, дворцовых интриг, заговоров. Огромное количество второстепенных персонажей, отсылки к классической китайской литературе, военным стратегемам, буддизму. 

Если хотите поддержать переводчиков или узнать больше о любимом фендоме - вступайте в группу ВКонтакте, мы всегда рады новым гостям, читателям и очаровательным волчатам!

Любопытные ссылки, они могут Вам помочь в дальнейшем разобраться в новеле (ссылки ведут в группу ВКонтакте на конкретные посты. Так как копирование на Ваттпаде запрещено, мы сделали короткие ссылки для удобства ручного ввода. Для ленивых искать эти штуки в самой группе): 

- Ссылка на глоссарий: https://clck.ru/RvgMH

- Ссылка на расшифровку названия новелы: https://clck.ru/RvgNY (действительно интересная и очень важная информация)

Желаем всем приятного прочтения! (*＾3＾)/～♡

***

    В общем — Шэнь Шилю был слепым и глухим.

***

В приграничном городке Яньхуэй возвышался Цзянцзюнь По — Генеральский холм. Его название звучало весьма грозно, но на деле это был совсем небольшой холмик бесполезного мусора. Достаточно чуть вытянуть шею, чтобы спокойно посмотреть поверх него.

Этот холм не всегда был там. Четырнадцать лет назад три батальона Черного Железного Лагеря Великой Лян отправились в один из своих величайших походов на север, чтобы навсегда покончить с восемнадцатью варварскими племенами. Поговаривали, что возвращаясь в столицу, они победоносно промаршировали через весь Яньхуэй, сбросив там свои разбитые доспехи, которые скопились в небольшой курган. С тех пор миновали годы песка, ветров, дождя, и теперь этот курган гордо именовался Генеральским холмом.

Генеральский холм был совершенно безжизненным местом. Вокруг него никогда ничего не росло, сколько ни сажай. Это место не украшали даже сорняки. Что уж говорить — если влюбленные захотят тайно повеселиться здесь, то не смогут найти должного укрытия. Холм просто возвышался посреди поля, и никто не знал, можно ли с пользой использовать это место. Старики рассказывали, что это все из-за того, что Черные батальоны окутаны аурой смерти и невероятной жестокости.

Время шло. В конце концов уличные шайки, у которых было слишком много свободного времени, воспользовались мрачными сплетнями и принялись сочинять разнообразные истории о призраках, что обитают возле холма. Постепенно все меньше людей ходили к этому пугающему месту.

Но этим вечером двое детей лет десяти на вид пробрались к холму. Один был высоким и худым. Другой — невысоким и толстым. Рядом они поразительно походили на миску для риса и палочки для еды, которые бежали куда-то.

Худой был одет в женское платье, и только с близкого расстояния можно было точно понять, что это был маленький мальчик. Его звали Цао Нянцзы [1].

Так вышло, что гадалка сказала, что у Цао Нянцзы жизненный путь девушки, просто он родился не в том теле. Боги, конечно, предложат ему поискать другое, но родителей такая перспектива не очень обрадовала, и поэтому они просто воспитывали сына как дочь.

Толстого звали Гэ Пансяо [2] — он был сыном местного мясника.

Без сомнения, его внешность соответствовала имени: казалось, все тело Гэ Пансяо лоснилось от лишнего жира.

Медленно озираясь, они испуганно замерли и не решились подойти к холму ближе. Они слышали слишком уж много историй о призраках.

Гэ Пансяо сжимал в толстых маленьких руках «Глаз тысячи миль» [3], аккуратно убранный в кожаный чехол. Старательно вытянув шею, он взглянул в сторону холма и пробормотал:

— Солнце уже садится, а он все еще не вернулся... Старший брат был прав... Эм... Это вроде так говорится: лучше повеситься, чем стать обузой!

Цао Нянцзы ответил:

— Вообще-то — убери волосы и подложи под зад шипы, а то заснешь во время учебы. А теперь — прекрати нести чушь и дай мне «Глаз»!

Эта фальшивая маленькая девочка иногда слегка переигрывала свою роль. К тому же Цао Нянцзы вел себя не как леди, а как какой-то грубоватый сорванец, особенно когда пытался щипать всех подряд своими длинными ногтями, похожими на куриные когти.

Когда Гэ Пансяо протянул руку, мышцы под слоем его жира свело от ноющей боли. Он бросил быстрый взгляд на «Глаз» и предупредил:

— Будь с ним осторожен! Если ты его сломаешь, отец превратит меня в мясной пирог!

Этот так называемый «Глаз тысячи миль» представлял собой маленькую медную трубку с вырезанными по краю пятью летучими мышками. Внутри корпус разделяло несколько слоев прозрачного стекла. Если очень внимательно посмотреть через них, можно было определить пол кролика на расстоянии около десяти ли [4].

Переданный по наследству Гэ Пансяо «Глаз» был не совсем обычным. В прошлом он принадлежал его деду — бывшему разведчику.

Цао Нянцзы еще некоторое время взволнованно сжимал его в руках, а затем поднял к небу.

— Такое ясное...

Гэ Пансяо проследил за его взглядом.

— О! Я знаю, что это! Это же вечерняя звезда! А еще я знаю, что Чан Гэн — имя старшего брата — тоже самое! Я помню, что учитель Шэнь рассказывал нам об этом!

Цао Нянцзы ухмыльнулся:

— Кто-кто твой старший брат? Он с тобой вообще разговаривает? Посмотри на себя! Ты все время гоняешься за ним, чтобы он стал твоим «старшим братом»! Ты хотя бы понимаешь, какой это позо... Эй, подожди... Это он?

Гэ Пансяо взглянул туда, куда указал Цао Нянцзы. И, да, там действительно был он.

С Генеральского холма с мечом в руке спускался подросток. Гэ Пансяо тут же забыл все страхи о призраках из страшных историй, и как пуля метнулся вперед.

— Старший брат! Старший брат!

Гэ Пансяо бежал слишком быстро и умудрился споткнуться у самого подножия холма. Упав, он проехался по земле и остановился прямо у ног подростка. Гэ Пансяо поднял запачканное грязью лицо. Не успел он встать на ноги, как широко заулыбался и сквозь зубы сказал:

— Хе-хе, старший брат, я ждал тебя здесь весь день!

Чуть не наступив на мальчика, Чан Гэн молчал убрал ногу.

Каждый раз, когда он видел Гэ Пансяо, у него всегда возникало впечатление, что у мясника Гэ, убившего тысячи свиней, были очень внимательные глаза. Он видел все. Тем не менее, спустя столько лет, абсолютное чудо то, что он все еще не убил по ошибке своего сына. Независимо от того, о чем он там думал, Чан Гэн уже был достаточно взрослым совершеннолетним молодым человеком и никогда не сказал бы подобное вслух.

Чан Гэн, точно он действительно был старшим братом, помог Гэ Пансяо подняться на ноги, а затем отряхнул его одежду от грязи.

— Будь осторожен. Зачем ты бежал? Что-то случилось?

Гэ Пансяо ответил:

— Старший брат Чан Гэн! Твой отец скоро вернется — давай не пойдем на урок, а пойдем с нами, сражаться за ян! Вместе мы точно разобьем этих маленьких обезьян!

Отцом Чан Гэна был мэр Сюй. Господин мэр не был его родным отцом. Когда мальчику было около трех лет, его овдовевшая мать, госпожа Сю, привезла его в Яньхуэй, дабы просить помощи у родственников. Прибыв в город, она узнала, что все родственники давно уехали. Но обстоятельства сложились очень удачно для госпожи Сю — в это же время господин Сюй, будучи бездетным, потерял супругу. И он решил жениться на госпоже Сю.

Мэр Сюй отправился с несколькими мужчинами за сбором ежегодной дани. Он должен был вернуться через пару дней.

Сам городок был очень бедным. Детям нечего было есть. Поэтому каждый раз, возвращаясь из ежегодных патрулей, солдаты всегда приносили с собой немного сыра и сушеного мяса. Они бросали еду на дорогу, и дети сражались за нее. Эта традиция стала известна как «битва за ян».

Поскольку эта «битва» всего лишь необразованной детворы, взрослые позволяли им принимать в ней участие. Дети дрались до тех пор, пока что-нибудь не ломалось. В конечном счете они начали объединяться в группы, и все это стало похоже на какой-то бизнес. Конечно же, ни для кого не было секретом, что тот, кто заполучит Чан Гэна, станет абсолютно непобедим в этой «битве».

Чан Гэн изучал боевые искусства с раннего детства. Несмотря на то, что в городах, расположившихся у границы, обычно было много солдат и семей военных, и в Яньхуэй были и те, кто успел изучить немало приемов. Вот только большинство из них считали изучение подобного слишком сложным и обычно останавливались на паре приемов. И лишь Чан Гэн, сколько себя помнил, каждый день с завидной настойчивостью и силой воли ходил практиковаться с мечом на вершину Генеральского холма вот уже много лет.

В возрасте четырнадцати лет Чан Гэн уже мог спокойно носить в одной руке тяжелый меч весом в тридцать килограмм. Несмотря на то, что он прекрасно знал о своих способностях, Чан Гэн никогда не принимал участие в схватках маленьких детей. К тому же малышня его побаивалась.

Чан Гэн не воспринимал мальчика перед собой всерьез. Он засмеялся:

— Я больше не ребенок! Зачем мне собирать ян?

— Я уже сказал учителю Шэнь, и он согласился! Поэтому мы можем несколько дней отдохнуть, — не сдавался Гэ Пансяо.