Экстра 14. Небольшой неизвестный инцидент на северной границе

 

Как упоминалось на прошлой неделе, генерал Шэнь развернулся и наконец изменил свою судьбу, воспользовавшись случаем, когда маршал был сбит с толку уксусом, чтобы бросить ему цветочный букет и получить эту записку.

Если говорить только о «утешениях», то у Гу Юня их было много. Конечно, на первом месте стояла красота Чан Гэна, но кроме него есть вкусная еда, веселье, братья, с которыми он прошел через жизнь и смерть, позорный Шэнь И, дядя Ван, выращивающий цветы, Старик Хо, кормящий лошадей - все в мире, что могло заставить его перестать ценить, и улыбаться, было частью его чувств, и, естественно, было его утешением.

Но что значит «в самой отчаянной ситуации»?

Когда Гу Юнь впервые увидел эту строку слов, он не подумал о днях, когда он был молод, когда потерял своих родителей и стал глухим и слепым.

Во-первых, все это произошло очень давно. Во-вторых, так было на протяжении десятилетий; он все равно давно к этому привык. Теперь, когда он вспоминал годы, когда он был ребенком и унаследовал титул в поместье маршала, все они были размыты в его воспоминаниях. Иногда, когда он вспоминал какие-то отрывки или слушал, как дядя Ван или другие упоминали об этом, ему казалось, что они никогда с ним не случались.

Не думал он и о том времени, когда западная армия окружила столицу. На тот момент он был уже закаленным и крепким мужчиной. Он знал, что он должен и не должен понимать. Никто больше не осмеливался добавлять слово «маленький» перед «маршал». Когда дело доходило до Черного Железного Лагеря, люди думали о самом Гу Юне, а не о старом маршале Гу Шэне. Он был последней стеной перед падением страны; у него не было так много свободного времени, чтобы жалеть себя.

Слова «самая отчаянная ситуация» и «безвыходность» на самом деле напомнили ему время, когда император Лунаня впервые взошел на трон и приказал ему сопровождать принца северных варваров Цзялая Инхо с перевала—

Весна в том году пришла очень поздно. Был уже март, но на северной границе не было ни жизни. Небо и земля здесь, казалось, застыли и уже никогда не могли возродиться. Туши крупного рогатого скота и овец были спрятаны волками в глубокие снежные ямы. Когда люди шли против ветра, их носы и губы трескались, а сильный рыбный запах наполнял их горло.

Прежде чем лошадь успела остановиться, Шэнь И в легких доспехах спрыгнул первым и быстрым шагом направился к передней части палатки маршала. Прежде чем он успел поднять занавес, внутри раздался приглушенный кашель, заставивший руки Шэнь И дрожать от страха.

Перед палаткой маршала стоял командир гарнизона Северной границы, который торопливо сказал:

–Это не маршальская палатка, а господина Чэня.

–Доктора Чэня?

–Да, говорят, что у господина Ченя плохое здоровье, и он никогда не выходит на улицу зимой. В этом году он сделал исключение и проделал долгий путь сюда, попав в снежную бурю сразу после того, как вышел за ворота. Тело и кости здоровых людей не выдержали бы этого, что уж говорить о нем самом? Как только он приехал, доктор сам упал в обморок прежде, чем успел осмотреть больного.

Шэнь И ехал по снегу; его тело было окутано холодным ветром. Боясь, что он усугубит ситуацию, ворвавшись внутрь, он убрал руку, которая собиралась открыть занавес палатки.

В его спокойных глазах и чертах лица отразилась тревога. Прошло всего несколько дней, а его щеки уже впали. Лошадь, которую передали охраннику, казалось, была связана с разумом своего хозяина и беспокойно вышагивала.

–Император приказал нам отправить принца варваров обратно, а затем вернуться на северо-запад, – Шэнь И понизил голос и сказал командующему:

–Мы уже должны были быть в пути. Отдел охраны северо-западной дороги несколько раз присылал людей, чтобы спросить. Даже если бы Черный Железный Лагерь опоздал на десять с половиной дней, они не осмелились бы спрашивать. Но прошел почти месяц!

Командир понизил голос почти до шепота:

–Маршал все еще...

Шэнь И покачал головой.

–Какова причина? – Командир был озадачен и сказал:

–Маршал вырос на северо-западе, когда был молод. Даже если ему не нравится погода в столице, она не должна быть такой, чтобы он не смог вынести северный ветер. Разве он не был еще здоров, когда прибыл? Или причиной тому был варвар?

–Нет, – Шэнь И не хотел говорить слишком много, в его глазах мелькнул намек на негодование. Он махнул рукой и сказал:

–Больше не спрашивай.

Как раз в это время из палатки вышел молодой человек. Сотрясаемый ветром, он почти не мог стоять твердо, только через мгновение с трудом произнес:

–Генерал Шэнь, господин пригласил вас войти. Он скоро будет проводить иглоукалывание.

–Ах… –Шэнь И заколебался, но в конце концов ничего не сказал.

Чэнь Фэйюнь, второй сын семьи Чэнь из особняка Тайюань, был искусным врачом, но не мог вылечить себя. Он родился слабым и болезненным. Много лет он не мог выйти из дома. Каждый раз, когда он это делал, он был тяжело болен и прикован к постели. На этот раз для него прибыть на суровую холодную границу за тысячи миль было равносильно «рисковать собственной жизнью, чтобы спасти другого».

По логике вещей, слушая его кашель, Шэнь И должен сказать ему отдохнуть несколько дней. Однако слова «Господин Чэнь, позаботьтесь о себе» несколько раз крутились на языке Шэнь И, и в конце концов он не произнес их вслух.

У него действительно не было другого выхода.

Огонь в маршальской палатке был очень горячим; казалось, что к теплу, ударявшему в лицо, примешивался кровавый запах.

–Потушите жаровни, — Голос Мастера Чена донесся из палатки. Его лицо было покрыто слоем марли, чтобы кашель не беспокоил пациента, из-за чего его голос звучал более хрипло. — Вы не боитесь, что жара повредит ему? Когда ваш маршал боялся холода?

Когда он кашлял, у него тряслись руки, он не осмеливался вставить иглу сам и мог только осторожно инструктировать стоявшего рядом ученика-медика. Он нервничал еще больше, чем сам исполнял ее; он не смел хоть немного отвлечься, это было только мгновение, а на лбу выступил пот.

Шэнь И не осмелился подойти и просто ждал у входа.

Через полчаса господин Чэнь выпрямился:

–Хорошо.

Гу Юнь, казалось, немного пришел в сознание, и ученик-медик помог ему подняться. Шэнь И уже собирался подойти к нему, и увидел, как Гу Юнь оттолкнул руки мальчика и согнулся пополам, чтобы извергнуть полный рот крови у кровати.

Шэнь И был напуган до смерти:

–Цзыси!

Гу Юнь не мог сесть без посторонней помощи; все его тело слабо наклонилось в одну сторону.

Чэнь Фэйюнь сказал, выписывая рецепт движением кисти:

–Все в порядке, я освежил его.

Шэнь И:

–...

Гу Юнь хрипло сказал:

–Чэнь-эр?

Чэнь Фэйюнь был ошеломлен и спросил Шэнь И:

–Ты ведь не давал ему никаких лекарств для ушей и глаз эти два дня, верно?

Шэнь И быстро покачал головой и потянулся, чтобы коснуться лба Гу Юня. Он чувствовал холодный пот на руке, но температура упала.

Чэнь Фэйюнь на мгновение задумался, опустил голову и понюхал свой рукав, а затем рассмеялся:

–Собачий нос.

Глаза Гу Юня были затуманены; он с большим трудом узнал Шэнь И, говоря слабым голосом:

–Зачем ты пригласил его сюда? Слишком хлопотно… Я не могу умереть.

–Маршал, – сказал Шэнь И с горькой улыбкой, – каша в большом котле сегодня утром была приготовлена на твоем теле. Если твоя лихорадка продолжит разгораться, ты станешь первым рудником Цзылюцзиня в форме человека в Великой Лян.

Гу Юнь уже не мог ясно слышать, но теперь в его ушах звенело, он не мог слышать большую часть слов Шэнь И. Похоже, его не заботило то, что говорил Шэнь И. Он склонил голову набок и  закрыл глаза, нельзя было сказать, потерял ли он снова сознание или заснул.

–Генерал Шэнь, почему ты всегда выглядишь так, будто скорбишь каждый раз, когда я тебя вижу?

Мастер Чэнь снова закашлялся, закончив выписывать рецепт. Его глаза покраснели от кашля, но он все еще улыбался, когда говорил. Этот человек всегда был счастлив. По словам Мастера Чэня: люди, как он, родившиеся с короткой продолжительностью жизни уже несчастны; если они не могут мыслить более открыто, чем другие, не сделает ли это их более несчастными?

Шэнь И подумал: «Разве это не чушь? Восемь из десяти людей, обращающихся к врачам, больны. Вместо этого они должны запустить фейерверки, чтобы отпраздновать это событие?»

Но он не был очень близок с мастером Чэнем, ему было неудобно вести себя слишком грубо, поэтому он опустил голову и сказал:

–Мы побеспокоили брата Чена, чтобы он проделал весь этот путь.

–Не волнуйся, маршал Гу спас мою младшую сестру и хорошо ладит со мной. Подожди, пока ему не станет лучше и попроси его написать каллиграфию на моем веере для меня.

Шэнь И поспешно спросил:

–Тогда его состояние…

–Генерал Шен должен знать, в чем причина.

Чэнь Фэй Юнь улыбнулся ему.

–Он молод, его тело имеет основу генерала. Пока он может есть эти три дня, это не будет большой проблемой. Не волнуйся.

Что послужило причиной болезни Гу Юня?

Много лет назад он с тревогой повел Четвертое Высочество обратно к постели покойного императора Юаньхэ, чтобы встретиться со старым императором в последний раз.

Он сказал старому императору:

–Если Ваше Величество уйдет, у Цзыси больше не будет родственников.

Только теперь он узнал, что у него уже давно нет родственников.

Гу Юнь не был упрямым пациентом, будучи командующим тремя армиями, он не мог действовать избалованно; он выпивал лекарство, которое ему дали; ел пищу, которую ему дали. После того, как он пришел в себя, его охранник следуя инструкциям врача, приготовил для него миску каши. Гу Юнь съел все, не сказав ни слова.

Услышав это, Шэнь И почувствовал большое облегчение: словам семьи Чэнь из особняка Тайюань всегда можно было доверять.

Кто бы мог ожидать, что до полуночи высокая температура, которая была подавлена иглами, вернулась, и всю еду, которую он принял, вырвало.