— О, учитель! Аньдинхоу!

— Продемонстрируй великому маршалу, как движется наша паровая повозка! — распорядился Чжан Фэнхань.

Гэ Чэнь вытянул шею и прокричал:

— Слушаюсь!

После этого он сразу вернулся в кабину. Похожий на мартышку молодой инженер из Линшу махнул флажками прямо перед носом паровой повозки. Постепенно двигатель пришел в движение. Никто из присутствующих, кроме Гу Юня, не почувствовал запах сжигаемого цзылюцзиня. Раздался долгий гудок. Прицепленные сзади вагончики ничуть не мешали ходу паровой повозки. Он ехал крайне уверенно, разгоняясь всё быстрее и быстрее, быстрее и быстрее, пока...

Пока окончательно не скрылся из вида.

Механики из института Линшу от радости кричали, как сумасшедшие. Чжан Фэнхань прикрикнул на них, пытаясь призвать к порядку:

— Соблюдайте дисциплину! Дисциплину! Неужели перед Аньдинхоу вы не можете вести себя прилично?!

Никто не стал его слушать.

В итоге Чжан Фэнхань повернулся к Гу Юню и смущённо произнес:

— Великий маршал, простите, мне так неловко. Они уже два дня подобным образом себя ведут. Как паровая повозка тронется, сразу начинают орать, как резаные. И плевать они хотели, кто приехал к нам с визитом... Ох... Вынужден признаться, что построить эту паровую повозку удалось только благодаря связям господина Ду. За немалые деньги он купил заграницей чертежи. Уж не знаю, те ли иноземцы напали тогда на нашу страну, но они такие ушлые, жадные и скрытные! Мало того, что земли вдоль Великого канала у нас отобрали, так ещё и я из-за неточностей в чертежах кучу железа перепортил, пока разобрался, что к чему. Если бы четвёртый принц втайне не содействовал проекту, боюсь наверху бы от него давно отказались... Моим мальчикам пришлось крайне непросто, прошу, не сердитесь на них.

Гу Юнь так и стоял, скрестив руки за спиной, и не сводил глаз с края рельс, где исчезла паровая повозка. Честно говоря, ему хотелось кричать от радости вместе с механиками из Линшу, но он опасался, что подобное проявление чувств переполошит их, приходилось стоять с каменным лицом. Однако длинная повозка на цзылюцзине украла и его сердце.

Железная дорога подобно кровеносной артерии проходила вдоль Великого канала. Теперь Лянцзян больше не будет считаться отдаленной провинцией, куда не дотягиваются руки Императора.

Невольно Гу Юнь вспомнил об старом обещании Чан Гэна: «Военная техника будет помогать обрабатывать поля, а сев на длинного змея, обычные путешественники смогут собраться за столом на судне со всеми домочадцами, чтобы вернуться в родные края и навестить родственников...» [3]

Гу Юнь повернулся к Чжан Фэнханю и искренне улыбнулся:

— Мне повезло, что после стольких лет службы я до сих пор не оставил свой пост. Иначе разве довелось бы мне одним из первых увидеть подобную диковинку?

Господин Фэнхань совершенно не понял, о чем речь:

— Ха-ха-ха, ну великий маршал и шутник.

Гу Юнь не представлял, как его поступки сотни лет спустя оценят потомки в исторических хрониках. Так или иначе, ему дважды приходилось подавлять восстание государств Западного края, а также сражаться за столицу, когда они чуть её не потеряли. Присутствовал он и на северной границе, когда варвары признали поражение. И видел своими глазами, как тронулась первая паровая повозка... Это открытие помогло прогнать мрачные мысли. Гу Юнь повеселел и подумал: «А я везде поспел».

В начале пятого месяца Гу Юнь отправился на юг и выяснил, что Янь-ван возвращается в столицу казённым трактом. Тогда он отказался от брони Орла и поехал по той же дороге с отрядом лёгкой кавалерии. Неподалеку от столицы, в Чжили, его коварный план «совершенно случайно наткнуться на Чан Гэна» сбылся.

Задержка со стороны Чан Гэна была не намеренной. Но как говорится, заточка лезвия не задержит рубку [4]. По дороге ему удалось встретиться с самыми разными нужными людьми, чтобы по возвращению в столицу самому поднять бурю, не позволив врагам напасть первыми.

Всю дорогу Чан Гэн обдумывал свои планы, но не ожидал встретить по пути неуловимого Гу Юня. Когда ему об этом доложили, он чуть не выпрыгнул из повозки.

На людях обычно Чан Гэн и Гу Юнь соблюдали правила приличия. Когда они вместе прибыли на постоялый двор при почтовой станции, где планировали ненадолго передохнуть, Чан Гэн закрыл дверь и выставил всех вон. Он сразу же жадно прилип к Гу Юню и не мог разжать объятий.

— Почему же ты воспользовался казённым трактом? Не устал по нему ехать? Или тебя ранили на севере? Дай мне запястье... Чем ты питаешься? Что говорит Чэнь Цинсюй?

Гу Юнь наклонил голову на бок, слушая, как Чан Гэн вживую повторяет вопросы из своих занудных писем. Он громко засмеялся и уточнил:

— О чём мне доложить в первую очередь?

Чан Гэн рассмеялся, но кое-что ему прямо не терпелось узнать:

— Путь неблизкий. Почему ты не воспользовался бронёй Орла?

— Я переоделся на почтовой станции, — признался Гу Юнь.

Чан Гэн опешил. Внезапно до него дошло, на что намекал Гу Юнь, и он радостно вскинул голову:

— Так ты... ради того, чтобы...

— Что такое? Я давно мечтаю ограбить Его Высочество Янь-вана. — Гу Юнь обхватил лицо Чан Гэна руками, подбородком уткнулся ему в плечо и лениво протянул: — Если хочешь уйти целым и невредимым, гони деньги.

У Чан Гэн дёрнулся кадык, когда он вспомнил строчку про ладонь из отправленного за тысячу ли письма.

— Господина разбойника интересуют мои богатства или мое тело? Я владею личной резиденцией, небольшим садиком, лавкой, торгующей разными диковинками и...

— Ты настолько богат? — деланно удивился Гу Юнь. — Это мое первое ограбление, но судьба послала столь жирную добычу. Вот свезло-то... Раздевайся!

Чан Гэн рассмеялся и, застигнув Гу Юня врасплох, схватил его и подмял под себя. После чего склонился и прошептал на ухо:

— Ифу, ты явно успел увидеть паровую повозку. Где обещанная награда?

Гу Юнь мгновенно среагировал:

— Эй, ты, слушай внимательно. Думаешь я с тобой шутки шучу? Я оговорился. Повторю ещё раз. Пацан, деньги гони.

Чан Гэн закапризничал и кокетливо прошептал ему на ухо:

— Денег нет. Мой благоверный всё спустил на вино и женщин. Я лучше отплачу тебе своим телом.

Спустя несколько месяцев в Лянцзяне Чан Гэн перенял местный акцент. Вот только непонятно, кто его научил говорить столь нежным голосом. Услышав «мой благоверный», Гу Юнь онемел. На этого «голубка» невозможно было найти управы, оставалось позволить творить ему все, что вздумается.

К сожалению, они могли провести в объятиях друг друга всего одну ночь. Пролетела она очень быстро. На следующий же день они собрали вещи и разъехались в разные стороны — один на юг, а другой на север. Как будто один сдал пост, а другой — принял.

Четвёртый принц Ли Минь официально вернулся ко двору и вновь встал во главе Военного совета.

Фан Цинь тем временем подготовил несколько объёмных докладов. Если Янь-вану не удастся разобраться с ассигнациями Фэнхо, его обвинят в том, что он погубил страну и народ. В своё время Фан Цинь был настолько недальновиден, что поддержал идею с ассигнациями Фэнхо, что и породило нынешние беды. Возможно, ему удастся упразднить проведенные принцем реформы и восстановить прежний порядок при дворе.

Если же после прибытия Янь-вана влиятельные купцы, отказавшиеся сотрудничать с министерством финансов, помогут решить проблему с ассигнациями Фэнхо, всегда можно найти к чему ещё придраться. Разве принц всегда не выставлял себя честным и независимым чиновником, избегавшим примыкать к другим партиям? Фан Цинь догадывался, что у Ду Ваньцюаня и других купцов явно есть свой интерес, но пока ему не удалось вывести принца на чистую воду. Чтобы в нужный момент заявить: «Будучи циньваном Великой Лян, Ваше Высочество позволили средствам из казны утечь в руки алчных купцов, которые часто выходили в море и завели связи среди иностранцев. Что вы замышляете?»

Фан Цинь тщательно подготовился и планировал не дать Янь-вану спокойно ступить и шагу. Когда во время большой императорской аудиенции принц прошёл мимо него и они обменялись вежливыми поклонами, Фан Цинь понял, что и принц явно не оставит его в покое.

От автора:

До конца романа осталось совсем немного

От нас: в нашей группе ВКонтакте вы можете найти маленький приятный бонус к главе (18+): активная ссылка в комментариях к данному абзацу

Примечания:

Отсылка к роману "Записки о мытье цветов и очистке мечей" Гу Луна (7 июня 1938 - 21 сентября 1985 гг.) известного тайванского писателя в жанре "уся".

Отсылка к истории Пань Ана (литератор времен Западная Цзинь (247-300 гг.), олицетворению мужской красоты. В детстве он часто гулял за пределами Лояна. Женщины, которые встретились с ним, бросали ему фрукты, поэтому, когда он возвращался домой, его телега ломилась от фруктов.

Речь идет о 79 главе.

磨刀不误砍柴工 - mó dāo bù wù kǎn chái gōng - букв. заточка лезвия не задержит рубку; обр. тщательная подготовка не задержит работу