Экстра 8. Искреннее сердце отца

 

(1)

После входа на перевал можно было встретить равнины на тысячи миль, а затем продолжить путь на небольшое расстояние, проезжая почтовую станцию Чанпин, где уже вывешивался флаг Северного Лагеря – это была столица.

Группа солдат Черного Железа в легкой и тяжелой броне вернулась с северной границы с большой армией стоявшей за ними. Передовой отряд возглавлял сам Аньдинхоу Гу Шэнь. Этот передовой отряд был элитой среди трех армий Черного Железного Лагеря. Он сопровождал большое количество цзилюцзиня, а также важных военнопленных, таких как отец и сын Волчьего Короля и богиня Восемнадцати Племен.

Если не считать почти торжественных шагов и стука копыт, там, где проходило войско, не было совершенно никакой частной праздной болтовни. Все двинулись в унисон. На первый взгляд было трудно различить, была ли это группа людей или железных марионеток.

Когда они вошли в Северный лагерь, лидер Черного Железа снял свою железную маску и поднял руку, чтобы отдать приказ остановиться. Тысячи элитных солдат одновременно остановились позади него, застыв на месте. Невообразимое чувство угнетения было подавляющим. Охранники, дежурившие в Северном лагере, вздрогнули, чувствуя, как по всему телу побежали мурашки.

Один из рядовых выбежал вперед, держа в обеих руках эмблему Черного Железного Тигра и передал ее охраннику Северного лагеря.

Только тогда охрана узнала, что это был маршал Гу, и с «гудением» в голове он побежал сообщать новости. Перед уходом он имел смелость украдкой взглянуть на маршала Гу, который был одет в легкую броню и сидел верхом на своей лошади. С первого взгляда он увидел, что человек был высок, и это был не тот трехголовый и шестирукий человек, о котором ходили слухи. Ему было около тридцати лет, его лицо слегка покраснело от ветра и мороза. Черты лица у него были красивые. Его образ несколько отличался от прославленного талантливого полководца, возглавлявшего армию Черного Железа, чтобы стереть с лица земли Восемнадцать Племен.

В этот момент Гу Шэнь, казалось, почувствовал его взгляд. Он наклонил голову, чтобы посмотреть с ничего не выражающим лицом. Взгляд охранника, не отведенный вовремя, вдруг встретился с ним. Мгновенно его грудь похолодела. Была какая-то иллюзия, что его пронзили. Он убежал, не оглядываясь.

Говорят, что маршалу Гу суждено сломить армию; он действительно не был человеком.

(2)

Хотя северные варвары, отправленные обратно в столицу, были всего лишь пленниками, император все же приказал обращаться с ними вежливо и отправил их на официальный пост храма Хунлу, где им подавали вкуснейшую еду и напитки. После этого состоялось грандиозное придворное собрание, за которым последовало награждение трех армий. Была поздняя ночь, после долгих усилий Гу Шэнь смог вернуться в поместье.

Когда он снимал свою броню, он также подавил свою смертоносную ауру, которая могла оскорбить даже демонов. Глядя только на его спину, он ничем не отличался от членов королевской семьи и дворян, разъезжающих в каретах по столице.

Войдя в дверь, Гу Шэнь похлопал железную марионетку по плечу перед своим домом. Он глубоко вздохнул и показал небольшое изнеможение. Его частному охраннику Хо Даню в этом году исполнилось всего семнадцать, и он был еще ребенком. Он следовал за ним, и ел песок на Северной границе. Это был первый раз, когда он прибыл в столицу, следуя за своим командиром с широко раскрытыми глазами, которые бегали туда-сюда, боясь, что его глаз недостаточно, чтобы использовать.

Стены-ширмы, цветочные окна поместья Аньдинхоу... и даже газовые лампы, висящие у двери, казались деревенскому мальчишке совершенно новым.

Гу Шэнь указал на Хо Даня и сказал дворецкому, дяде Вану, вышедшему поприветствовать его:

–Найдите место для этого ребенка. Не дайте ему умереть с голоду.

– Да, – ответил дворецкий.

Хо Дань поспешно сказал:

–Маршал, я могу следовать за вами?

Некоторые из слуг позади дворецкого засмеялись. Гу Шэнь похлопал его по затылку:

–Я иду к Ее Высочеству, чего ты преследуешь меня?

В Черном Железном Лагере была палата принцессы, но на этот раз принцесса не пошла с ним. Хо Дань только слышал о ее репутации и никогда ее не видел. Для него принцесса была почти как недосягаемая богиня. Когда Хо Дань услышал слова «Ее Высочество», его лицо стало красным, как попка обезьяны. Когда он пришел в себя, Гу Шэнь уже ушел далеко.

Маршал Гу отпустил всех слуг и прошел всю дорогу до заднего двора. У двери он сначала поправил свою одежду, а затем сказал:

–Гу Шэнь просит аудиенции у Вашего Высочества.

Старая няня у двери улыбалась так широко, что не было видно ее глаз:

–Маршал всегда такой вежливый. Пожалуйста, поторопитесь и войдите.

В Великой Лян Первая принцесса была более ценной, чем обычная принцесса, а Первая принцесса с великими способностями была еще более ценной — в то время как единственная родословная предыдущего императора, обладательница эмблемы Черного Железного Тигра, была наиболее ценной, и не имела равных в мире. Даже императору следует уважительно называть ее тетей всякий раз, когда он ее видит.

Гу Шэнь вошел в комнату и терпеливо подождал, пока няня и служанки уйдут, только тогда он изменился на совсем другое лицо.

Торжественность на его лице, казавшаяся благоговейной даже тогда, когда он не сердился, вся померкла, мало того, что в чертах его как бы окрасился элемент непристойности. Он обнял принцессу за талию и прошептал:

–Я так скучал по тебе... честно, я просто хочу вышвырнуть всех этих людей. Тун-эр, в следующий раз следуй за мной до границы, это моя территория. Даже если я захочу обнять тебя и скакать на одной лошади, никто не посмеет и слова сказать.

Первая принцесса сказала с улыбкой:

–Тогда, конечно, вся мощь маршала исчезнет.

Гу Шэнь снял верхнюю одежду и направился за ширму, чтобы умыться. Вернувшись, он не оделся должным образом и мгновенно потянул принцессу за руку, но жена отмахнулась от него.

Принцесса понизила голос и сказала:

–Не шуми, твой сын здесь.

Гу Шэнь мгновенно больше не мог смеяться. Он поднял занавеску и увидел небольшой комочек, занимавший всю кровать, спящий, с разбросанными во все стороны конечностями.

Лицо Гу Шэня помрачнело:

–Как этот вонючий ребенок снова пробрался внутрь?

У Гу Юня, маленького маршала в поместье Аньдинхоу, конечно же, была своя няня. Однако родилась эта вещица с неописуемым чудачеством. Обычно он не придирался к незнакомцам, не обращал внимания, кто его держит, не плакал, с кем бы ни играл. Однако в юном возрасте у него уже была в душе мысль об отчуждении. Пока он не принял ни одной няни, только мать.

Однажды он увернулся от большой группы служанок, пробрался в комнату принцессы и спрятался под кроватью. В ту ночь, когда принцесса вернулась и узнала, что была уже полночь, у принцессы не хватило духу отослать его, позволив ему остаться.

С тех пор Гу Юнь, казалось, открыл свои меридианы жэнь и ду*. Чтобы прижиться в комнате матери, он делал все возможное, используя все уловки, чтобы забраться на кровать принцессы.

*Два этих срединных меридиана вместе с 12-тью главными меридианами образуют систему 14-ти основных каналов.

Когда у его родителей был момент «воссоединения даже более сладкого, чем медовый месяц из-за мгновенной разлуки», то, что паршивец блокировался посередине, было более чем раздражающим, даже если он был кровным сыном.

Гу Шэнь сел на край кровати, протянул руку и ткнул сына в пухлое лицо. Через некоторое время он обнаружил, что она мягкая и нежная; чувствуя себя немного зависимым, он продолжал тыкать. Наконец ребенок встревожился; маленький Гу Юнь бессознательно вжался в одеяло, и его лицо сморщилось, выражение лица выглядело так, как будто он собирался плакать.

Принцесса поймала подлую руку маршала Гу:

–Какой ты отец, если он проснется и причинит неприятности, ты будешь его задабривать?

–Он все еще плачет и причиняет неприятности, сколько ему уже лет? Ему все еще нужен кто-то, кто его уговорит? – Гу Шэнь поднял обе свои длинные брови, недовольно сказав – Этот ребенок слишком нежный.

Несмотря на его слова, его рука очень нежно накрыла лоб Гу Юня, а затем закрыла глаза, чтобы его не беспокоил слабый свет паровой лампы. Рука Аньдинхоу была широкой и твердой, его ладонь была теплой; Вскоре Гу Юнь перестал ворочаться и крепко заснул под его рукой.

–Тогда что ты сделаешь? – Принцесса усмехнулась.

–Мне просто не терпится услышать, как шумит этот маленький сопляк, — объяснил Гу Шэнь с сухим кашлем, невольно обнажая себя.

Принцесса погладила сына через одеялу и спросила:

–Как дела на северной границе?

–Если я и Черный Железный Лагерь здесь, как еще может быть? Не волнуйся. – На лице Гу Шэня появилась гордая улыбка. Он вытянул ноги и положил их на кровать. По сравнению с этим он обнаружил, что Гу Юнь, закутавшийся в одеяло, был и вполовину короче его ног.

Ход его мыслей сбился с пути:

–Этот ребенок, родившийся так давно, все еще такой маленький.

Судя по внешности, маленький Гу Юнь был копией принцессы. Гу Шэнь посмотрел на его спящее лицо, выражение его лица слегка изменилось, затем его глаза смягчились. Он сказал:

–Если ты думаешь, что пребывание в столице хлопотно, ты можешь последовать за мной после нового года. Северная граница далеко от императора, и можно даже беззаботно есть рисовые отруби и глотать овощи.

Старшая Принцесса:

–Тогда как насчет Сяо Шилю?

–Возьми его с собой, чтобы в столице не осталось никого, у кого хватило бы духу управлять им, – Гу Шэнь погладил сына по волосам и вздохнул.

–Этот маленький мальчик действительно знает, как вырасти. Каждая его часть похожа на тебя, поэтому я неохотно и снисходительно отношусь к нему, когда хочу наказать его.