Разведчик тревожно смотрел на Фу Чжичэна. Генерал Фу мобилизовал почти половину войск южной армии. Он собрался «встретиться с Аньдинхоу» или «уничтожить Аньдинхоу»?

Фу Чжичэн снял со стены свое длинное копье и закричал:

— Чего ты ждёшь?!

Следуя по пятам за императорским инспектором, южный пограничный гарнизон переместил почти половину своих войск к логову Синцзы Линь, даже не надеясь вернуться.

***

Глубокой ночью на казенном тракте южного пограничья большие и малые торговые караваны обустраивались на обочине, готовясь к ночлегу. Бродячие купцы, путешествующие от юга к северу, привыкли спать под открытым небом. Оставив около себя лишь несколько сторожей и горящих факелов, они начали постепенно засыпать.

Во время третьей ночной стражи [4] из лесов донеслось пение кукушки.

Стоящие на страже и несколько «купцов», притворявшиеся спящими, встали. Не говоря ни слова, они проходили мимо друг друга и лишь обменивались взглядами, обходя торговый экипаж.

Разобрав товары, сложенные под самой крышей экипажа, в самом низу «купцы» нашли холодную броню, от которой даже не отражался лунный свет.

Группа ночных «купцов» быстро облачилась в обмундирование, среди которого были Орлы, Броня и несколько легких доспехов для кавалерии.

Развернувшись, они разошлись на все четыре стороны, растворившись в ночи. На короткое мгновение ветер в горах тревожно зашелестел, спящие птицы испуганно взлетели в небо. В следующий миг снова наступила тишина, как будто ничего и не произошло.

Огни от факелов купцов продолжали тревожно дрожать среди рек и гор южных окраин, раскинутые по горам подобно россыпи золотых искр.

Этой ночью со всех сторон провинции в сторону Синцзы Линь направились различные силы, преследующие каждый свои недобрые цели.

Главарь бандитов Синцзы Линь, которого раздавило камнем, даже представить не мог, что все обернется именно так. Что его глупое решение станет той самой искрой, которая подожжёт тлеющие угли, и южные окраины незамедлительно соберут все свои войска в одном месте.

В это время в старом логове Синцзы Линь бандиты продолжали настаивать на том, что они не знали о прибытии императорских послов. Сунь Цзяо еще некоторое время пытался допрашивать их, но все это было совершенно бесполезно. У него не оставалось другого выбора, кроме как сдаться. Но его взгляд непрерывно цеплялся за дверь в логово.

Гу Юнь поел совсем немного... Когда Сунь Цзяо вернулся, маршал опустил палочки для еды. Стоило ему увидеть посла, у него сделалось такое лицо, будто кто-то воткнул ему в задницу раскаленный гвоздь.

— Офицер Сунь, — с улыбкой на лице обратился Гу Юнь, — время ужина еще не подошло к концу, но вы уже восемь раз посмотрели на дверь. С нетерпением ждете прибытия инспектора Куай?

Выражение лица Сунь Цзяо несколько раз изменилось. Он едва выдавил из себя улыбку и ответил:

— Маршал шутит... Почему маршал не ест? Разве еда маршалу не по вкусу?

— Нет, — одним своим взглядом Гу Юнь ответил на вопрос офицера. — Я буду не такой подвижный, если буду много есть. Пока и этого достаточно. А! Цзипин, если у тебя нет других важных дел, иди и подсчитай, сколько золота и серебра в этой берлоге. Позже вместе все это запакуем и заберем с собой.

Услышав это, Сунь Цзяо промолчал.

— Господин Сунь же ничего не будет обо мне докладывать, когда мы вернемся, не так ли? Увы, признаюсь по секрету, в военном министерстве одни скряги, и содержание Черного Железного Лагеря очень печально.

Связанные и перепуганные горные разбойники, услышав о том, что Гу Юнь скоро отправится обратно, поспешили сказать:

— У нас есть записи приходов и расходов! Там, наверху!

Шэнь И повернул голову и увидел, что в том месте, куда указывали бандиты, действительно была «тайная комната»: к ней вела широкая лестница, ведущая прямо на крышу, под которой расположилась прикрытый тростником чердак.

«Отлично, — подумал Шэнь И, — я опять стал счетоводом в этом курятнике».

Первым в Синцзы Линь прибыл Куай Ланьту.

Куай Ланьту пришел со своей личной охраной. Его тело до сих пор было покрыто следами крови и гари; от него веяло пугающей смертоносной аурой. Сделав шаг вперед, он сказал исполненным гордостью голосом:

— Подчиненный южной границы императорский инспектор Куай Ланьту приветствет Аньдинхоу, господина Сунь, милостивых генералов и...

— Ли Минь, — улыбнулся Чан Гэн.

Куай Ланьту промолчал.

Сунь Цзяо понизил голос и поспешил сказать:

— Не будьте неуважительны! Это Яньбэй-ван, Его Высочество четвертый принц!

Куай Ланьту был ошеломлен.

Младший брат Императора, Ли Минь, никогда не появлялся на людях. Многие знали только то, что он жил среди простых людей. Вернувшись в столицу, он жил в поместье Аньдинхоу, и у него не было никаких достижений. Он был еще так молод... Куай Ланьту знал, что пусть этот молодой человек был из императорской семьи, беспокоиться не о чем. Но сейчас его появление тут было очень неожиданно. Такие моменты всегда вызывают беспокойство.

Это как будто что-то сулило. Веки Куай Ланьту дернулись, в уголках глаз собрались морщинки.

Он не успел сказать что-либо еще, как вошел его личный охранник и что-то прошептал ему на ухо.

— А? — тут же вмешался Гу Юнь. — Слюна семьи Куай так дорога, что мы не можем слушать [5]?

Куай Ланьту быстро оттолкнул охранника и сказал:

— Как невежливо! Шептать прямо перед Аньдинхоу и Его Высочеством! Где твои манеры?!

Охранника это не разозлило. Он немедленно приклонил колени и доложил о случившемся:

— Докладываю перед всеми господами! Десятки тысяч солдат приближаются к Синцзы Линь. Похоже, это южная пограничная армия!..

Не успел охранник закончить свой доклад, как по склону горы поднялся странный солдат. Вся стража инспектора обнажила клинки и копья, отразившие холодный лунный отсвет в эту темную ночь.

Прибыший солдат ничуть не испугался и, повысив голос, доложил:

— Генерал-губернатор юго-западной границы, Фу Чжичэн, в сопровождении личной стражи прибыл, чтобы поприветствовать маршала!

Гу Юнь равнодушно подумал: «Этот Фу умеет играть со смертью».

Куай Ланьту взглянул на Чан Гэна. Тот улыбнулся ему, а затем развернулся к лестнице в углу и поднялся наверх.

Куай Ланьту понял, что нельзя упустить эту возможность. Он сделал шаг вперед и сказал:

— Маршал! У вашего подчиненного есть дело, о котором он желает доложить!

Гу Юнь перевел на него свой взгляд.

— Фу Чжичэн, будучи защитником южной границы, пренебрег своими обязанностями, вступив в сговор с бандитами, угнетал народ, вступив в сговор с юго-восточным морем. Его намерение восстать так же ярко, как день. Маршал, пожалуйста, будьте готовы...

— О? Правда? — услышав это, Гу Юнь совершенно не удивился. Он едва касался кончиками пальцев бусин на запястье, мягко перебирая их, словно размышлял о чем-то.

Через долгую минуту он сказал:

— Раз так, тогда прошу его подняться к нам.

Куай Ланьту и Сунь Цзяо молча обменялись растерянными взглядами, беспомощно уставившись друг на друга. Им показалось, что они услышали что-то не то.

— Пожалуйста, приведите генерала Фу. Посмотрим, как он собирается восстать.

***

Чан Гэн поднялся на маленький чердак, обнаружив, что он был каким-то особенным. На крыше было окно из которого открывался прекрасный вид на небо. Выбираясь из этого окна, бандиты устанавливали свои флаги. Рядом с флагом Шэнь И поставил факел. Никто не знал, какое он использовал топливо, но, сгорая, факел создавал белый дым, который при дуновении ветра не рассеивался и улетал прямо в небо.

Чан Гэн улыбнулся:

— Я думал, что генерал Шэнь будет заниматься счетоводством и решил подняться, чтобы помочь. Оказалось, что генерал Шэнь посылает дымовой сигнал.

Шэнь И спрыгнул обратно на чердак и спросил:

— Ваше Высочество даже знает, как вести счетные книги? Уехав в чужие края, чем ты занимался последние несколько лет?

— Ничем особенным, — ответил Чан Гэн. — Я следовал за барышней Чэнь, изучал медицину. Иногда в цзянху помогал друзьям. Путешествовал с купцами. Теперь я знаю всего по чуть-чуть.

Шэнь И отметил, что Чан Гэн ответил только из вежливости, поэтому больше не задавал вопросов. Знания и опыт человека, которые он испытал сам, были не тем, что можно было бы выковать. Даже если Чан Гэн постоянно притворялся непоколебимо спокойным, смотря на него, все равно можно было описать его, как вдумчивого, внимательного и целеустремленного молодого человека, способного на очень многое.

Путешествие Чан Гэна в цзянху за эти годы, конечно же, было непростым, но, иначе он бы не смог постичь той загадочной глубины знаний, которыми обладал сейчас.

Чан Гэн открыл маленькое окно и выглянул наружу.

Он увидел у подножия горы большое, могущественное войско, ступающее по склону и выходящее на извилистый тракт. Видел, как развеваются на завывающем ветру их знамена.

В свете факелов пронзительно-холодная броня, выпускающая пары на тысячи ли, напоминала тяжело дышащего огромного дракона.

Фу Чжичэн в течение десяти лет возглавлял южный пограничный гарнизон. Пока он не стал настоящим правителем своих территорий. Сейчас он привел пару сотен человек, чтобы «подавить бандитов и поприветствовать императорского посла». У него еще оставалось место для маневров, но он фактически мобилизовал половину войск в гарнизоне.

— Ифу, возможно, собирается сначала защитить генерала Фу, но теперь, похоже, его уже не спасти, — сказал Чан Гэн.

— Он не только неблагодарный, но, похоже, ещё и решил прийти один, чтобы устроить перед всеми сцену, — Шэнь И посмотрел на профиль Чан Гэна, на его умиротворенное и спокойное лицо. — Ваше Высочество не боится смертельной опасности, подобно настоящему генералу и полководцу. Это большая редкость.

— Со временем к такому привыкаешь, — тихо сказал Чан Гэн. — В тот год, когда я вместе с ифу отправился в гнездо мятежников армии восточного моря, была действительно пугающая ситуация. Я до сих пор помню ощущения, будто земля уходит из-под ног. Тогда нас было всего несколько человек, и мы были для него обузой. Никто не знал, когда прибудет флот. Никто не говорил, получили ли наши союзники вести, которые мы послали. Но, не смотря на это, ифу, как обычно, говорил и смеялся, пока все, в конце концов, благополучно не завершилось. Тогда я понял одну вещь...