5 Домашнее (детское) имя (кит. 乳名 жумин или кит. 奶名 наймин — «молочное имя», кит. 儿名 эрмин — «детское имя», кит. 小名 сяомин — «малое, неофициальное имя») в странах Восточной Азии — неофициальное имя, использующееся только домашними в кругу семьи.
Согласно древним народным поверьям, назначением детского имени был обман злых духов. Суеверные люди нарекали своих детей нарочито неказистыми, неблагозвучными именами, полагая, что зло не польстится, и ребенок не заболеет.
«Бессмертный Желтый» был духом ласки, а «Бессмертный Зеленый» духом змеи, которого также называли «змей - защитник дома». Поговаривали, что эти двое помогают защитить и сохранить семью.
Чэн Цянь видел мемориальную доску, установленную в его деревне для «Бессмертного Желтого», на ней была точно такая же звериная голова.
Подумав об этом, он взглянул на Мучуня, вновь осознав, насколько учитель был тощим. У главы клана была маленькая голова, узкая челюсть, длинная талия и короткие ноги... Словом, старик во всех отношениях был похож на ласку.
Все еще сомневаясь, Чэн Цянь выступил вперед и поклонился своему учителю, который, как он подозревал, вполне мог оказаться духом.
- Не церемонься, это мелочно, - отмахнулся учитель. - В клане Фуяо нет строгих правил этикета.
«А что у вас есть? Курица, тушенная с грибами?» - С горечью подумал Чэн Цянь.
В этот самый момент их ушей достиг крик Хань Юаня:
- Учитель! Старший Брат! Боже мой! Какой убогий дом! - воскликнул он сразу после того, как переступил порог. Затем он обошел двор с фамильярностью владельца и остановился прямо перед Чэн Цянем.
От маленького нищего недальновидно откупились пакетиком конфет, и теперь Хань Юань твердо верил, что Чэн Цянь был действительно добр к нему. Поэтому он перестал загадочно называть его «старшим братом» и, подойдя, настойчиво потянул Чэн Цяня за рукав.
- Сяо Цянь 6, почему ты вчера не пришел поиграть со мной
6 小xiǎo [сяо] младший (в ряду, напр. братьев); малолетний, молодой
Увидев его, Чэн Цянь ощутил поднимавшееся в душе негодование. Он спокойно отступил на полшага назад, выдернул рукав из чужой хватки и сухо произнес:
- Четвертый младший брат.
Сюэцин одел Чэн Цяня как взрослого, поэтому он казался элегантным и красивым, словно нефритовая статуэтка, с гладким лбом и тонкими бровями. Но, только если предположить, что он действительно сделан из нефрита, его отстраненность можно было простить.
Сам Хань Юань был безродным нищим и, естественно, не имел никакого понятия о такте и воспитании. Он был простодушен — если чей-то вид казался ему невыносимым, то, возможно, Хань Юань никогда не полюбил бы этого человека. В то же время, если он верил, что кто-то хороший, он, в свою очередь, тепло относился к нему. Чэн Цянь для него теперь точно был хорошим, поэтому Хань Юань нисколько не обиделся на безразличие брата и с восторгом подумал: «В отличие от нас, ведущих бродячую жизнь, домашние дети застенчивы. Я должен заботиться о нем в будущем». Хотя это был только его взгляд на ситуацию.
Глаза Мучунь чжэньжэня были маленькими, но очень пронзительными. Он стоял в стороне и с безразличным выражением смотрел на братьев. Наконец, он не мог больше выносить безобразное поведение Хань Юаня.
- Сяо-Юань, иди сюда.
Хань Юань бодро подошел к шаткому столу.
- Учитель, зачем я вам нужен?
Оглядев его с ног до головы, Мучунь чжэньжэнь торжественно произнес:
- Ты старше своего третьего старшего брата, хотя тебя позже приняли в наш клан. Поэтому сначала я должен предостеречь тебя.
Похожий на ласку Мучунь, в конечном счете, был их учителем. Поскольку Хань Юань редко видел суровое выражение на его лице, он невольно выпрямился.
- У тебя активный характер, твоя слабость - легкомыслие. Я дарую тебе «твердую скалу» в качестве наставления. Оно предупреждает, что ты должен избегать приспособленчества, тщеславия и рассеянности. Оно будет напоминать тебе, чтобы ты сосредоточился и ни в коем случае не расслаблялся. Понял?
Хань Юань поднял голову, вытер сопливый нос и нечленораздельно произнес:
- А?
Мальчишка не понял ни слова из сказанного.
К счастью, Мучунь не обратил внимания на его невежливость. Закончив говорить, он повернулся к Чэн Цяню.
Только тогда Чэн Цянь увидел, что его учитель вовсе не родился с птичьими глазами, просто его веки были опущены, от чего казалось, будто он не обращает внимание на происходящее вокруг. Теперь же его глаза были открыты, и Чэн Цянь увидел резкий контраст черного зрачка и светлой радужки.
Выражение лица учителя стало вдруг очень серьезным.