Что значит быть старшим братом

Остров Лазурного Дракона был типичной Небесной горой, склоны которой в течение всего сезона покрывали цветы. Если смотреть с моря, то можно было увидеть землю, вечно окутанную туманом, похожую на плывущую по океану персиковую рощу, где заклинатели были одеты либо в строгие одежды, либо в изящные даосские халаты.

Повелитель острова Лазурного Дракона был причислен к Четырем Святым. Он медитировал в уединении в течение многих лет и редко показывался на людях. Однако, мужчина совершенно неожиданно вышел специально, чтобы увидеть Янь Чжэнмина. Он отнесся к нему с радушием, будто к своему младшему брату.

Возможно, чтобы выразить сочувствие расстроенному Янь Чжэнмину, владыка острова почти не разговаривал с ним. Предоставив Чжэнмину жилье, господин великодушно заявил, что все ресурсы на острове Лазурного Дракона находятся в распоряжении юноши, пока он не найдет своего учителя и младших брата и сестру.

Конечно, остальные заклинатели не могли громко сплетничать об этом, как необразованные деревенские жители. Они делали это под покровом тайны.

Впрочем, это было вполне понятно. Многочисленные люди толпились, чтобы выразить уважение владыке острова Лазурного Дракона, который не потрудился появиться даже на десятилетнем Небесном рынке. Что же сделали эти дети, чтобы заслужить его благосклонность?

Эти сопляки умели лишь разбрасываться богатством, не говоря уже о низком уровне развития, и они все еще не проявляли никакой сдержанности даже после того, как прибыли на остров. Остальные заклинатели испытывали к ним крепкую неприязнь.

Пока эти волны бушевали, никто из них даже и не задумывался о том, что молодой господин Янь едва ли был свободен от забот. Владыка острова запросил бацзы Чэн Цяня и Лужи и послал бесчисленное множество людей на их поиски. Но вот уже в течение трех дней от них не было никаких вестей.

Янь Чжэнмин не знал, как он пережил эти три дня.

Утром четвертого дня Юй-эр, одна из служанок Янь Чжэнмина, осторожно толкнула дверь его комнаты. В руках у нее был набор инструментов для расчесывания волос. Девушка собиралась возжечь благовония, а потом разбудить молодого мастера, но с удивлением обнаружила, что Янь Чжэнмина в комнате не было.

Юй-эр испугалась. Она подумала, что встала слишком поздно, и, приготовившись к нагоняю, нерешительно вошла внутрь, но обнаружила, что постель застелил младший адепт, а живущего здесь человека нигде не было видно.

— Где молодой господин? — Поспешно спросила Юй-эр.

— Я слышал, что они получили новости о главе клана, поэтому молодой мастер встал среди ночи и ушел, — ответил мальчик.

Юй-эр некоторое время стояла потрясенная его словами. Все в семье Янь отличались хорошим воспитанием, и они никогда не обращались плохо со слугами.

Разве что они испортили Янь Чжэнмина. Юй-эр родилась прислугой, но, так как она была девочкой, ее воспитывали словно молодую госпожу. В обычное время на горе Фуяо ее единственной работой было расчесывать волосы молодого мастера, и ничего больше. Даже когда два дьявола сражались на море, она благополучно сидела в каюте, несмотря на бушующий снаружи шторм. Теперь она впервые была в панике.

Прижимая сандаловую шкатулку к груди, Юй-эр снова спросила:

— О-он сказал, когда вернется?

Младший адепт оглянулся на эту неуверенную в себе маленькую девочку и невольно понизил голос, сказав: 

— Он ничего не сказал. Это только между нами — прошлой ночью я слышал, как молодой мастер говорил со вторым дядей. Вполне вероятно, что, если что-то пойдет не так, мы не сможем вернуться на гору Фуяо в ближайшее время. В этом случае вы должны иметь в виду, что все люди на этом острове — заклинатели. Будь их поведение хорошим или плохим, они — люди, владеющие силой. Чтобы убить нас, им потребуется не больше усилий, чем раздавить муравья. Ведите себя спокойно и уверенно. Не стоит понапрасну провоцировать их, ясно? — Добавил младший адепт, понизив голос.

Владыка острова Лазурного Дракона, казалось, был очень тесно связан с кланом Фуяо. Он на самом деле рассматривал возможность того, что Мучунь чжэньжэнь и его ученики могли оказаться в Безмятежной долине, и даже послал туда своих людей. Но, по какой-то причине, никто из заклинателей не осмелился войти туда, чтобы прочесать местность. Все, что они сделали – это остались ждать.

После трех дней ожидания они, наконец, увидели Чэн Цяня и Лужу.

Чэн Цянь выглядел таким несчастным, каким только мог быть в подобный момент. Никто из заклинателей представить себе не мог, что Мучунь чжэньжэнь ушел, и двоим детям пришлось пересечь долину самостоятельно.

Эти места кишели зверями и маленькими монстрами, но дети все еще были живы. Должно быть, какая-то душа на небесах благословила их.

Заклинатели считали, что это должно было испугать подростка и не ожидали, что он справится с выпавшими на их долю опасностями так хорошо.

Ближе к вечеру, одна из заклинательниц принесла Чэн Цяню миску овощного супа, купленного в соседней деревне. Поблагодарив ее, Чэн Цянь первым попробовал суп, а затем потянул к себе Лужицу, взял ложку и поднес к ее рту. Последние три дня были для Лужи настоящим чистилищем, и она почти превратилась в голодное привидение.

Лужа широко открыла рот, собираясь, наконец, поесть, но Чэн Цянь резко отдернул руку, и девочка впилась зубами в воздух.

Она смотрела на него так жалобно, словно слезы вот-вот польются из ее глаз.

Чэн Цянь прошептал: 

— Помнишь, что я тебе говорил? Еда будет твоей, если ты сможешь это сделать.

Лужа поспешно кивнула, сложила перед собой пухлые ручки и любезно поклонилась, после чего получила первый кусочек пищи за последние дни.

Со стороны эта сцена напоминала издевательства хулиганистого старшего брата над бедной младшей сестрой, но на самом деле все дело было в инстинктах Лужи.

После их встречи с группой незнакомцев, Чэн Цянь немедленно приказал младшей сестре, с этого момента, не показывать свои крылья кому-либо.

— Почему ваш клан принял в ученики такого маленького ребенка? — Спросила заклинательница. Женщина, вероятно, считала пухленькую девочку весьма забавной.

Чэн Цянь слегка улыбнулся ей. 

— Однажды мой младший брат сбежал с горы на ярмарку, но по дороге подобрал ее. Последние годы выдались неурожайными, и ее семья, вероятно, не могла позволить себе прокормить ребенка. Мой младший брат нашел ее довольно жалкой, потому забрал с собой. Вы ведь понимаете, десять или двадцать лет краткий миг в жизни заклинателя, но этого времени вполне достаточно, чтобы она выросла из лепечущего ребенка в большую девочку. Не столь важно, насколько она мала сейчас, ведь время летит так быстро.

Заклинательница не удержалась от шутки: 

— Ты сам еще не пережил этот «краткий миг», но говоришь, как взрослый. Кстати, я думаю, тебе лучше вернуться с нами, чтобы залечить свои раны. Даже если твои старшие братья приехали верхом на летающих лошадях и путешествовали день и ночь, это займет у них, по крайней мере, один или два дня.

— Я бы пошел с вами, если бы был один, но так как со мной младшая сестра, она может причинить вам неудобства. Лучше нам будет дождаться старших братьев. Прежде чем уйти, мой учитель попросил меня слушаться первого старшего брата. Я совершенно не знаю, что делать прямо сейчас, и не могу решить сам, — ответил Чэн Цянь, вытирая рот Лужи.

Заклинательница промолчала. Этот мальчишка не казался ей ни в малейшей степени невежественным.

Возможно, из-за своего юного возраста, Чэн Цянь, на самом деле, не очень хорошо умел общаться с людьми. Он редко говорил что-либо по своей инициативе и не пытался завязать отношения с другими. Он был восхитительно вежлив, но в то же время упрям, как мул.

Все тело Чэн Цяня покрывали раны: некоторые от царапин и укусов зверей, некоторые от падений. Повязка на руке насквозь пропиталась кровью и присохла к коже.

Преодолев Безмятежную долину, Чэн Цянь должен был быть, по крайней мере, серьезно ранен, если не мертв, ведь, ко всему прочему, ему приходилось нести с собой маленькую лепечущую девочку. В конце концов, у него не оставалось иного выбора, кроме как пойти с ними. А что до произошедшего в долине, он просто молчал об этом и не говорил ни слова, как бы его ни спрашивали.

Когда взошла луна, наконец, прибыл Янь Чжэнмин. Он пришел один, не взяв с собой ни Ли Юня, ни Хань Юаня, ни кого-то из младших адептов. Он раздернул занавески, украшенной изображениями орлов, кареты и спрыгнул на землю еще до того, как она остановилась. 

После того, как его, в течение нескольких дней подряд, преследовала тревога, гнев клокотал в душе Янь Чжэнмина. Но жалкое зрелище окровавленного Чэн Цяня наполовину истощило его, а оставшаяся половина истратилась после того, как он не смог найти фигуру Мучунь чжэньжэня.

Янь Чжэнмин подбежал к ним, поспешно поймав Лужу, прыгнувшую к нему в объятия, а затем взял Чэн Цяня за руку, нетерпеливо спросив: 

— Что случилось? Почему ты так выглядишь? Где ты был все эти дни? Где учитель? Почему он оставил вас здесь одних?

Ответа не последовало. Чэн Цянь просто смотрел на него в оцепенении.

Ощутив бабочек в животе, Янь Чжэнмин спросил: 

— Сяо Цянь, что, черт возьми, случилось?

Сохраняя молчание, Чэн Цянь окинул взглядом лицо Янь Чжэнмина, а затем странных заклинателей вокруг них.

В конце концов, это были заклинатели знаменитого острова Лазурного Дракона. Они сразу поняли желание обоих братьев поговорить наедине, и с готовностью откланялись.

Только тогда Чэн Цянь перевел дыхание. Неповрежденной рукой он выудил из-за пазухи маленькую печать и отдал ее Янь Чжэнмину, сказав еле слышно: 

— Это печать главы клана, первый старший брат, мастер попросил меня отдать ее тебе.

В течение длительного времени в голове Янь Чжэнмина не было ни одной мысли. Когда до него дошло, что это значит, он отшатнулся назад, и его лицо внезапно побледнело.