Клинок, заморозивший четырнадцать государств*
Эти глупые темные заклинатели, чьи мозги были размером с бобы, только и могли, что притворяться, будто в их жизни было хоть что-то ценное. В отличие от людей, чьи сердца полнились любовью и ненавистью, им всегда было этого мало. Человеческое сердце не стоит на месте и однажды, все может измениться до неузнаваемости.
Из-за стремительно расширяющегося проклятия Бянь Сюя, тело демонического дракона Хань Юаня быстро достигло своего предела. Его плоть начала рваться изнутри. Одновременно с этим, словно разделяя его боль, раздвоенная душа юноши принялась переругиваться между собой.
— Не тебе осуждать других, — насмехался внутренний демон, — ох, в конце прошлого месяца ты боролся за то, чтобы уничтожить всех людей в этом мире. А что теперь? Луна еще сделала полный круг, а ты, едва узнав, что тебя не выгнали из клана, внезапно стал святошей и обеспокоился судьбою человечества? Тц... ты стал прилежным, как зрелая женщина, и всю ярость твоего демонического дракона смыло красными водами1.
1 癸水 (guǐshuǐ) — букв. менструация.
— Если эти красные воды в какой-нибудь из месяцев смоют тебя, я найду себе тихое место, стану монахом, и всю оставшуюся жизнь буду только есть и читать священные писания... Твою мать, может, подменишь меня на время, я больше не могу?!
Демон фыркнул и, на удивление, прислушался к его словам, тут же переняв контроль над телом.
В какой-то момент граница между душой демона и душой Хань Юаня стала менее заметной.
Тан Чжэнь равнодушно отбросил птичий труп в сторону. Как когда-то, много лет назад, будучи в недрах горы Дасюэшань, отбросил свое собственное тело. С горстью зажатых в руке красных перьев, он выглядел так, будто только что избавился от многолетнего хлама.
Опустив обоженную силой «Нитей марионетки» руку, он с ненавистью посмотрел на Лужу. В его глазах читалось явное желание убивать.
— Надоеда.
Тан Чжэнь покинул тело призрака, пострадавшего от его собственного амулета, и его изначальный дух без труда разделился между кружившими вокруг призрачными тенями. Эти жуткие создания разом распахнули глаза. Мужчины и женщины, старые и молодые, в их взглядах читалось нетерпение. То, что творилось вокруг, было похоже на настоящий кошмар.
Ли Юнь первым осознал опасность. С мечом в руках, он немедленно бросился к растерявшейся Луже, схватил красного журавля за тонкую ногу и без лишних слов оттащил в сторону, как мешок. Одновременно с этим он открыл свою сумку, вытащил оттуда пригоршню каких-то вещей и подбросил их вверх, словно рассыпающая цветы небесная красавица.
Прежде, чем он успел закончить, призрак, находившийся ближе всех к Луже, внезапно взорвался. Взрывная волна прокатилась мимо. Если бы Ли Юнь помедлил, Лужу бы это не убило, но «Нити марионетки», способные выдержать лишь один удар, тут же бы разрушились.
Похоже, Тан Чжэнь окончательно отвернулся от них. Более того, он отвернулся и от самого себя.
Внезапно взорвавшийся призрак уничтожил все содержимое сумки Ли Юня. Вокруг кружили разноцветные порошки, бесчисленные снадобья и большие клочки бумаги. Вдруг, бумага обратилась саранчой, и целая туча насекомых, подобно вихрю, закружилась в воздухе, самоотверженно обрушившись на призрачных теней. И, пусть они не обладали особой силой, этого было вполне достаточно, чтобы сбить врага с толку.
В этот момент на разорванное тело демонического дракона упал сосуд с «Каменной водой», в мгновение ока превращая его в твердую гладкую скалу, похожую на неприступную городскую стену.
Хань Юань внезапно почувствовал холод и моментально осознал, что больше не может двигаться.
— Ли Юнь! Ты в конце концов на чьей стороне?! — взревел он. — Не можешь помочь, так хотя бы перестань все портить!
Ли Юнь подхватил Лужу, намереваясь сбежать, и бросил:
— Я помог тебе продержаться еще какое-то время, чего ты орешь?
— Камень тоже может треснуть! О чем ты только думал, подлец?! — парировал Хань Юань.
Говоря об этом, Ли Юнь почувствовал себя по-настоящему гордым:
— Ха-ха, не волнуйся об этом, это «Каменная вода». Она была собрана на горе Тайшань. Это снадобье куда сильнее тебя.
Но его брат продолжал кричать!
— И что мне, мать твою, делать, если я не смогу вернуться в прежнее состояние? — не унимался Хань Юань. — Стать частью ста тысяч гор Шу? Буду «горным червяком»!
Ли Юнь вздохнул и печально заметил:
— Ох, Небеса, мой младший брат, ты обязательно привыкнешь, тебя только что разорвали на части, но ты до сих пор жив, так какой смысл спорить о том, из чего ты сделан... Ох, плохо дело!
Тан Чжэнь окончательно вышел из себя. Из его рукавов хлынул черный туман, и повсюду разлилась густая темная Ци. Снующие в небе кузнечики тут же замерли и попадали на землю.
Внезапно, Лужа вырвалась из рук Ли Юня, расправила крылья и с невероятной скоростью устремилась к ближайшей горе. Когда ее фигура взмыла вверх, ее кости издали ужасный скрежет, все тело птицы стало намного длиннее, а хвост растянулся на десяток чжан. В мгновение ока она обернулась взрослым красным журавлем.
Древняя божественная птица опустилась на обтесанную скалу. На ее огромных, способных закрыть собой все небо, крыльях, вспыхнул огонь. Безудержное пламя закружилось на ветру, рисуя в темноте силуэт из забытых легенд.
Ли Юнь замер, а потом вдруг вспомнил о трехтысячелетней «демонической пилюле». Холод от его ладоней пополз прямо к сердцу, и юноша прошипел:
— Хань Тань, что ты наделала?!
Но Луже некогда было обращать на него внимание. Сила короля демонов готова была превратить ее в пылающий шар. Ее кости и мышцы бесконечно растягивались, каждый цунь незрелого тела полудемона сводило судорогой. Девушке казалось, что с нее заживо сдирали кожу. Страдания были такими невыносимыми, что ей безумно хотелось лечь на землю, свернуться калачиком и превратиться в пыль.
В темном небе сверкнули молнии. Бушевавшие в облаках ветер и гром являли собой невероятную силу, намеревавшуюся уничтожить эту маленькую птичку, сильно переоценившую свои способности в погоне за высшим уровнем самосовершенствования.
Когда старший брат отдал ей пилюлю короля демонов, он обращался с ней как с равной. Заклинатель со столетним опытом за плечами должен был понимать всю серьезность ситуации, но она никак не ожидала, что, если содрать с нее человеческую кожу, под ней все равно окажется буйная птица.
Когда грянул гром, Лужа уже успела пожалеть о своем решении. Она подумала: «Я была слишком нетерпелива, теперь я точно помру».
Девушке казалось, что ей будет больно и страшно, но, на самом деле, ничего из этого не произошло. В огне и всполохах молний она внезапно увидела тело мертвой птицы. Она размышляла: «Я должна была погибнуть давным-давно. Если бы моя мать не сопровождала меня с самого рождения, если бы в тот момент, когда разбилась скорлупа яйца, дух старшего наставника не помогал бы мне, если бы меня столько лет не оберегали учитель и старшие братья, я бы превратилась в такого же сумасшедшего негодяя, как Тан Чжэнь. Или давно бы уже отправилась к праотцам».
В какой-то момент Лужа подумала, что ей невероятно повезло, ведь она все эти годы жила в безопасности.
Потому она не раздумывая бросилась прямо к зажатому в Жертвенном массиве Хань Юаню.
Невероятная мощь Жертвенного массива постоянно росла, но теперь к ней добавились гром и бушующее пламя. Среди всего этого грохота и огня, красный журавль напоминал первозданный хаос. Тысячи призраков одновременно застыли на месте, казалось, это зрелище пробудило в них память о далеком прошлом.
Вдруг, казавшийся безжизненным амулет «Нитей марионетки», висевший у Лужи на нее, вспыхнул ярким огнем и самоотверженно принял на себя первый удар. Глубокие линии и бесчисленные бороздки вырезанного на дереве заклинания засияли обжигающим светом. Словно самые глубокие и тайные чувства, что когда-либо были в нем заключены, наконец, вырвались на свободу.
Тан Чжэнь почувствовал, как в его давно уже мертвом сердце что-то натужно «треснуло». Вероятно, связанный с ним амулет «Нитей марионетки» был окончательно разрушен.
Его любовь давно прошла, но оставленный им амулет все еще исполнял свой долг, защищая от смерти семью, которую не желал признавать его хозяин.
Луже казалось, что она в муках неслась по непроходимо узкому проходу. Словно вновь пробивалась сквозь скорлупу.
Вдруг, в ее легкие хлынул глоток сырого воздуха, четыре конечности и сотня ее костей, наконец, достигли предела роста. Пилюля бывшего короля демонов, впитавшая в себя опыт трех тысяч лет, опустилась в ее внутренний дворец. Красный журавль взмыл в небо и издал долгий протяжный крик: скорбная журавлиная песнь разорвала память о прошлом, и в небе развернулись два огромных крыла.
Когда ее голос пронесся над горами, призрачные тени отступили. Они не решались встать на пути у огненного Хоу И2. Истинное пламя Самадхи хлынуло во все стороны, намереваясь сжечь все нечистое, что было на земле. Часть искр угодила в сковавший Хань Юаня массив. Барьер вспыхнул, пожирая и впитывая в себя разрушительную мощь проклятия Бянь Сюя.
2 Стрелок И или Хоу И — один из знаменитейших героев китайских мифов, борец с чудовищами, сбивший из лука девять солнц, угрожавших погубить всё живое на Земле, и неудачно стремившийся стать бессмертным.
Кратковременная растерянность Тан Чжэня постепенно испарилась, призрачные тени пришли в себя и в их глазах вновь заклубился черный туман. Призраки вновь зашептали:
— Моя связь с кланом Фуяо слишком глубока, можно сказать, что мы давние друзья. Я не хочу убивать вас, так почему же вы продолжаете искать смерти...
Тан Чжэнь, окруженный тысячами призрачных теней, внезапно вскинул руки. Черный туман хлынул во все стороны, разлившись на тысячи ли, утопив под собой горы и реки. Всем, кто видел это, казалось, что мир давно погряз в грязи, и любое колыхание травы способно было поднять ветер и вызвать волны3.