Антони становится очень тихим. Он, должно быть, решил, что я лягу на кровать и позволю Данте совершить со мной любое непотребство. Вероятно, он думает, что я всё ещё испытываю симпатию к Королю фейри.
— Фэллон? — произносит Антони так хрипло, словно лианы врезались в его кадык.
Данте приподнимает шёлковую ткань ещё на дюйм.
— Чёрт бы вас побрал, уведите его отсюда.
Я всё еще не реагирую. Я не буду никак реагировать, пока не доберусь до его кровати.
Я распрямляю плечи и уже собираюсь предложить ему направиться в её сторону, когда Данте говорит:
— Юстус, останься. И запри дверь.
Я так резко поднимаю на него взгляд, что мои позвонки щёлкают.
Юстус закрывает дверь, но не смотрит в мои глаза, полные паники. Он само воплощение спокойствия, тогда как мой пульс перестал биться ровно. Я говорю себе, что пока рано делать какие-то выводы. Может быть, Данте просто хочет посоветоваться со своим генералом наедине?
— У вас что-то на уме, Ваше Величество?
— Много чего, Росси.
— Может быть, мне выйти, чтобы вы могли поговорить наедине?
Я ненавижу то, каким писклявым сделался мой голос.
— Нет.
Он проводит рукой по моим волосам, и я напрягаюсь от этого прикосновения, но решаю попридержать свою злобу и превратить отвращение в оружие, которое окажет мне куда большую услугу, чем импульсивное поведение.
— Накорми меня солью, Фэл.
Пульс начинает стучать у меня в ушах.
— Ты же невосприимчив к соли.
— Должен быть невосприимчив, но каким-то чудесным образом, я излечился.
Он протягивает руку, но не для того, чтобы провести ей по моим волосам. Растопырив пальцы, он говорит:
— Соль.
Я беру щепотку из коробки и подношу к его рту, а затем морщу лицо, когда он слизывает хлопья с моих пальцев.
— Спроси меня о чем-нибудь личном, Росси.
Юстус переступает с ноги на ногу, что заставляет его потускневшие кожаные сапоги скрипнуть.
— Вы испытываете какие-нибудь чувства к Фэллон, или желаете её только из-за её крови?
— Мне очень дорога твоя внучка и я верю всем сердцем, что со временем я снова стану ей дорог.
Ого. В его мозгу совсем не осталось нейронов...
Пальцы Короля фейри снова начинают двигаться по моей ноге.
— Вообще-то, мне кажется, что она уже начала вспоминать, как нам было хорошо вместе.
Я сжимаю зубы, чтобы не дать вырваться ответу, прожигающему мой язык. Нам с Данте никогда не было хорошо. Мы были друзьями. А затем он использовал и выбросил меня, оставив мне лишь неуверенность в себе и порванную девственную плеву.
Он проводит указательным пальцем по всей длине моей шеи.
— Ты сегодня такая мягкая.
Наверное, он говорит о том, какая я послушная, а не о моей коже. Не то, чтобы моя кожа была сухой или шершавой, но она такая же, как всегда.
— Мои попытки противостоять тебе мало чем мне помогли.
— Ты поэтому такая послушная?
Он накручивает мои волосы себе на палец. А когда его губы приземляются на мою скулу, я отворачиваю голову и пытаюсь слезть с его колен, но он только ещё сильнее сжимает мою ногу. Так сильно, что там должен остаться синяк.
— Тише. Всё это время ты так хорошо себя вела, мойя.
Боги, я ненавижу этого мужчину. Мой взгляд невольно перемещается на изголовье кровати.
Данте отстраняется от меня, но не ослабляет тиски своей хватки.
— Задай мне ещё какой-нибудь вопрос, генерали. Вопрос, на который я точно не захочу отвечать.
— Вы мне доверяете? — спрашивает Юстус.
Ради Святого Котла, зачем он задал этот вопрос? Неужели он хочет, чтобы его поймали?
—Нет. Я тебе не доверяю. Но я верю, что ты хочешь видеть свою внучку на троне и сделаешь всё возможное, чтобы она не лишилась моей милости.
Его милости? Моё желание фыркнуть настолько сильно, что мои ноздри начинают дрожать.
Данте хватает меня за талию, приподнимает и ставит на ноги.
— Иди на кровать, мойя.
Юстус сжимает ручку двери.
— Я удаляюсь.
— Почему ты так торопишься уйти, Росси?
— Потому что есть такие вещи, которые деду не стоит видеть.
Улыбка приподнимает губы Данте, когда он поднимается со стула. Но вместо того, чтобы подойти ко мне, он хватает коробку с солью и направляется к Юстусу.
— Ты ведь сам её одел, не так ли?
— Я же уже сказал, что мне было не из чего выбирать, Маэцца.
— Ты уверен, что причина в этом?
—Да.
Он подносит деревянную коробку Юстусу и говорит:
— Проглоти немного соли и повтори свой ответ.
Юстус сглатывает. Не сводя глаз с Данте, он берёт немного соли и съедает.
Данте тянет шею из стороны в сторону, издав серию щелчков.
— Почему ты выбрал этот наряд для Фэллон?
Юстус сглатывает, а я подползаю поближе к изголовью кровати и всматриваюсь в темноту между ним и стеной, пытаясь разглядеть, не блестит ли где лезвие.
— Чтобы отвлечь вас, Маэцца.
— И зачем ты решил меня отвлечь, генерали?
— Потому что если Фэллон будет носить вашего ребёнка, есть вероятность, что вы её не убьете.
Что за чёрт? Я пристально смотрю на Юстуса. Надеюсь, он тоже употребляет то вещество из Неббы, иначе... иначе нам будет, о чём поговорить после того, как я найду этот чёртов кинжал и отрежу Данте голову.
Я начинаю скользить пальцами по изголовью, как вдруг Данте спрашивает:
— Ищешь это, Фэл?
Я резко перевожу на него взгляд и замечаю кинжал, который он держит между пальцами.
Моё лицо, должно быть, сделалось таким же белым, как его униформа, потому что он цыкает.
— Кажется, у нас тут завёлся предатель. Кто бы...
И прежде, чем я успеваю сделать следующий вдох, Данте швыряет соль в оторопелое лицо Юстуса и протыкает его шею кинжалом.
— ... это мог быть?