— Конечно.

Хосе смотрит на меня с непостижимым выражением на лице, чем-то более мрачным, чем я привыкла видеть от него. Не так давно, когда Изабелла еще была здесь, он всегда был в более легком настроении, поддразнивал нас и слегка флиртовал с моей сестрой. Однако он всегда быстро закрывал программу, когда она заходила слишком далеко. Мы обе всегда были немного влюблены в него, было трудно не влюбляться. Он необычайно красив, сильно загорелый, с коротко подстриженными черными волосами, темными глазами, сильной челюстью и мускулистым телом, которое его потертые брюки-карго и форменная рубашка облегают сильнее, чем они на самом деле имеют право. Но в последнее время он стал тише, более угрюмым. Он сдержанно кивает моему отцу, который улыбается мне, открывая мою дверь.

— Спокойной ночи, Елена, — многозначительно говорит мой отец, давая мне понять, что он ожидает, что я останусь на месте, как он и сказал.

Куда бы я пошла? У меня не хватало духу покинуть территорию в поисках приключений или побега, как это сделала моя сестра. Я вообще не могла никуда пойти. Самое большее, что я могла бы сделать, это подняться в библиотеку наверху или выйти в сад, и не такая уж большая потеря, если я не смогу сделать это сегодня вечером. Я могу свернуться калачиком в постели с одной из своих книг и улететь далеко отсюда, в какое-нибудь приключение, которое я никогда не смогу пережить в реальной жизни.

Я собираюсь закрыть дверь, когда рука Хосе упирается в нее, останавливая меня, когда он смотрит на меня сверху вниз с горьким выражением на лице.

— Не заставляй меня гоняться за тобой, — раздраженно говорит Хосе, как только мой отец оказывается вне пределов слышимости. — Просто оставайся в своей комнате, как хорошая девочка, хорошо? Не делай мою жизнь еще хуевее, чем она уже есть.

— Я этого не планировала. — Я слышу в своих словах обрывок, которого обычно там нет, это была долгая и страшная ночь, и я не совсем понимаю, почему он был таким в последнее время. — Ты ничего не хочешь мне сказать, Хосе? Не то чтобы мы не знали друг друга долгое время…

— Зачем мне тебе что-то рассказывать? — Раздраженно спрашивает он. — Моя работа, обеспечивать твою безопасность, а не разговаривать с тобой.

Что-то в том, как он это говорит, расстраивает меня сильнее, чем раньше.

— Никто тебя не заставляет, — огрызаюсь я в ответ, отступая дальше в свою комнату. — Прости, что спросила.

Он отворачивается, но прежде, чем он это делает, я слышу, как он что-то бормочет себе под нос.

— Избалованный ребенок.

В мгновение ока я оказываюсь у двери, распахиваю ее шире и впиваюсь взглядом в его спину.

— Я слышала тебя, — обвиняюще огрызаюсь я и вижу, как на мгновение его плечи трясутся, как будто он смеется, или как будто он очень зол.

Он медленно поворачивается, выражение его лица мрачное и жесткое.

— Мне все равно, слышала ты меня или нет, — ровно говорит Хосе. — На самом деле, я скажу это снова. Ты избалованная гребаная соплячка, и твоему отцу следовало передать тебя Диего Гонсалесу задолго до этого.

Я чувствую, что начинаю дрожать, мелкая дрожь распространяется по мне, но я вздергиваю подбородок, глядя на него сверху вниз.

— Я уверена, он был бы рад услышать, как ты говоришь это ему в лицо.

— Не сомневаюсь. — Хосе подходит ближе к моей двери, его мускулистое тело почти заполняет дверной проем. Было время, когда я бы почувствовала, как у меня подскочил пульс от того, что он был так близко, но сейчас я просто боюсь. Очевидно, что он зол, и я не совсем понимаю почему. — Мой брат погиб в борьбе с картелем Гонсалесов, когда захватили Изабеллу, — ровным голосом произносит Хосе, каждое его слово звучит жестко. — Все для защиты принцесс Сантьяго. И от меня ожидают того же, если до этого дойдет. В то время как тебе не грозит никаких последствий за невыполнение своих обязанностей. — Он смотрит на меня сверху вниз. — Твоя сестра должна была выйти замуж за Диего, как и предполагалось, и ничего бы этого не случилось. Если бы она выполнила свой долг, мой брат был бы жив. Не было бы никакой войны. А ты…

Его взгляд скользит по мне вверх-вниз, и это кажется слишком личным для того, кто он есть и кто я есть.

— Тебе бы не грозила опасность пойти по ее стопам.

Слова тихие и угрожающие, и он натянуто улыбается мне, его взгляд по-прежнему жесткий и холодный.

— Спокойной ночи, принцесса, — бормочет он. — Сладких снов.

Мне удается удержаться на ногах, пока он не захлопывает дверь сильнее, чем нужно. Я отшатываюсь назад, чувствуя, как пульс колотится у меня в горле, когда опускаюсь на край кровати, чувствуя тот же ужас, который я испытывала ранее, угрожающий захлестнуть меня снова.

Диего Гонсалес придет за моей семьей. Например, так же, как он пришел за моей сестрой.

У Изабеллы был Найл, который спас ее.

Кто спасет меня?