Глава 6

В соседнем с институтом дворе играли в футбол подростки. Один из парней готовился бить штрафной. В импровизированных воротах, раскинув в стороны длинные руки, стояла девчонка. Парень суетливо перебирал ногами, не решаясь ударить.

— Как бить-то? — он обернулся на стоящих поодаль товарищей. — Девчонка же. Зашибу.

Приятели дружно захохотали.

— Не ссы, Дубровкин! — выкрикнул один из них.

Дубровкин шумно выдохнул, примерился к мячу... шедший мимо Виктор отвернулся.

— Гооол! — раздалось за его спиной.

Виктор вздрогнул. Снова вспомнилась Лиза, та давняя, восемнадцатилетняя Лиза ловко жонглировавшая мячом. Володька Лукашин всегда носил с собой мяч. Он мечтал стать профессиональным футболистом, вырвавшись из любительской команды маленького городка. Ему следовало поступить в спортивный институт, но он учился на инязе и мечтал, мечтал. Кажется, он так ничего и не добился. Виктор ничего не знал о его дальнейшей жизни. Он никогда не интересовался судьбой бывших однокурсников.

В тот день Лиза выпросила у Володьки мяч, подкинула его вверх, поймала, перекинула с руки на руку, снова подкинула.

— Ребят, а давайте в футбол! — закричала она.

— Детский сад! — пробормотал под нос Витя, сидевший на бревне с учебником немецкой грамматики в руках. Остальные предложению обрадовались, разделились на команды, с помощью крупных камней определили границы ворот.

— Одного человека не хватает, — заметил Володька. — Как играть-то?

— Да вот же Витя! Витя, давай с нами! — Лиза забрала у него книгу, схватила за руку, потянула.

— Экзамен скоро, — заупрямился Витя. — Да и не умею я.

— Не умеешь — вставай на ворота!

Он подчинился, встал, куда ему указали, расставил пошире ноги, распахнул руки. Лиза подбежала к воротам уже через пару минут.

— Промеж ног бей! — закричал Лёшка Коршунов.

Виктор сгруппировался, приготовившись к прыжку. Лиза ударила, и мяч угодил прямо в голову неопытного вратаря. Виктор упал как подкошенный. Ему не было больно, но вставать отчего-то не хотелось. Его трясли, поднимали, приводили в чувство, а он думал: «Какого чёрта согласился! Только опозорился!»

— Всё в порядке? — спросила Лиза, а потом вдруг притянула к себе, сжала в объятиях.

— Дурачок, я же так испугалась!

Как умело она выставляла его виноватым. И тогда, и позже.

Это всё ерунда, игра мозга. Выхватывает знаки, строит логическую цепочку, а на самом деле ничего нет. Просто письма не приходят. Да плевать ему на письма! Лучше бы их и вовсе не было.

Домой не тянуло. Дома жена, а Виктору меньше всего хотелось срывать зло на Юле. В голову пришла мысль о сестре. Катерина работала неподалёку в новом бизнес-центре. Высокое сверкающее чистыми стёклами здание раздражало Виктора не меньше, чем улыбающийся Гёте. Построить в городе такое здание было сродни тому, как вставить белоснежный зуб в полный гнилых зубов рот старика, нелепо и вызывающе.

Катерина стояла у входа вместе с той самой утренней девушкой в очках, что так тревожила Виктора. Он хотел было повернуть назад, но сестра заметила его и помахала рукой.

— Привет, дед! — сказала она. — Отошёл наконец?

— Отходят в мир иной, — проворчал Виктор, косясь на девушку. — А я, как видишь, жив ещё.

— Ну, прекращай кукситься!

— Что за выражения при посторонних!

Его раздражала непосредственность, с которой общалась сестра.

— Это не посторонняя, а Яна. — улыбнулась Катерина. — Мы вместе работаем. А это мой брат, Виктор. Или просто дед.

— Приятно познакомиться, — девушка протянула руку.

Виктор уже потянулся к её ладони как вдруг заметил в другой руке белую трость. Он сразу сложил два и два и отшатнулся.

— Ты нарочно? — прошипел он сестре.

— Нарочно что?

— Привела её сюда. Ты же знаешь, как я отношусь...

— Конечно, — усмехнулась Катерина. — Более того, мы тебя здесь каждый вечер караулим. Ты, правда, уже три месяца со мной не разговариваешь и видеть меня не хочешь, но я всё равно жду, чтобы уколоть посильнее и ещё на полгода разругаться. Ерунду не мели! А ты не обращай внимания, — обратилась она к девушке. — Он всегда такой вредный. Потому и дед. С самого детства повелось. Он ещё с тех пор ворчит как старик, злится непонятно на что.

— Я лучше пойду, — произнесла Яна. — До свидания!

Виктор молча развернулся и зашагал в противоположную сторону.

— Стой! — закричала Катерина. — Стой, несносный дед!

Виктор остановился, взглянул на два пакета в руках сестры.

— Ещё не оставила совковую привычку бегать в обед на рынок? — ехидно произнёс он. — Дефицита продуктов нет, милочка. Сейчас дефицит только в деньгах.

Катерина вздохнула:

— Это яблоки. Коновалова привезла с дачи. И кабачки с баклажанами.

— Боишься, как бы твой разлюбезный муженёк от голода не скопытился? Мало калорий в водке? Не докладывают отечественные производители?

Катерина всегда была спокойным человеком, нерушимым как скала. Ни вечные издёвки брата, ни несчастливый брак не подкосили её психического здоровья. Может поэтому Виктор бросался к ней в минуты отчаяния, стремясь поговорить, поплакаться в жилетку. Да, он действительно приходил к ней выговориться, но в итоге всегда замыкался, прячась за стеной сарказма, жестоких шуток и откровенного хамства. Сестра, впрочем, знала, что всё это наносное и по большому счёту безобидное.

— Что у тебя опять стряслось? — спросила она.

— Почему обязательно должно что-то стрястись? — парировал Виктор. — Стряслось в Китае. Землетрясение. А у меня всё как всегда.

— Три месяца, как ты разобиделся из-за своих писем, дулся и не брал трубку, а сейчас вдруг явился, чтобы поинтересоваться про Пашу?

— Меня твой муж-алкаш не интересует, а про письма молчи! Ещё хоть раз заикнёшься, до конца жизни разговаривать не буду.

— Твоей или моей?

— Что?

— Твоей или моей жизни?

Виктор выругался себе под нос и прибавил шагу.

— Эй, дед! — закричала Катерина. — Помочь не хочешь? Тяжело!

— Мне твои кабачки-яблоки без надобности. Тебе надо, ты и тащи!

«Она тоже, — подумал Виктор. — Пытается выставить меня виноватым. Ничего нового».