Сейчас, пять лет спустя, Егор шумно дышал на пороге квартиры, не представляя, что могло понадобиться от него Соне.

— Дело на сто миллионов, — сказала она. — Прочитай адрес.

И протянула ему конверт.

Егор прочитал.

— Спасибо, — поблагодарила Соня. — Я ещё зайду.

Она самостоятельно дошла до почты, нащупала ящик у входа, опустила письмо и принялась ждать. Ждала месяц. Ответ так и не пришёл.

«Значит, Маша не врёт», — подумала она.

Но чувство, что что-то не так продолжало её терзать.

«Нужно самой поехать к отцу и всё выяснить», — решила Соня.

На следующий день она снова появилась на пороге квартиры Егора.

— Снова дело на миллион? — спросил он.

— Оно самое. Мне нужно, чтобы ты поехал со мной в Подмосковье.

— Это надо обмозговать, — Егор заскрипел шкафом, зашуршал пуховиком. — Пойдём на улицу, пройдёмся!

Они прогуливались по двору, и Соня рассказывала свою историю.

— Понимаешь, — говорила она. — Я бы могла поехать в Москву. Это не так сложно. Там везде метро и автобусы, не заблудишься. Правда, народу много. Это меня может сбить, но зато есть у кого попросить помощи. Этого я не боюсь. Но в Подмосковье ехать страшно. У меня есть немного денег, на билет хватит. Но меня могут не пустить одну в поезд. Или могут? По любому нужен проводник, желательно совершеннолетний. Маше с бабушкой я ничего говорить не хочу. Придумаю какую-нибудь экскурсию.

Егор откашлялся.

— Во-первых, у тебя наверняка бесплатный проезд, — сказал он. — Во-вторых, экскурсия не прокатит. Нужно придумать что-нибудь реалистичное. И в-третьих, я бы с тобой поехал, но тебе же совершеннолетний нужен, а я вообще-то твой ровесник.

— Я думала, ты уже в институте учишься, — удивилась Соня.

— Учусь. Я в начальной школе вундеркиндом был. Несколько классов перескочил.

— Значит, ты у нас гений?

— Нет, я потом перерос, стал просто отличником. Но ты не бойся! Дело мы твоё обмозгуем и придумаем лучший вариант.

С того дня они стали часто созваниваться.

— Пойдём обмозгуем? — говорил один из них, и они шли гулять. Постепенно разговоры о Сонином отце сменились на разговоры о музыке и книгах. Егор с удивлением узнал, что Соня слушает очень много аудиокниг, что ей нравятся те же авторы, что и ему и музыкальные предпочтения у них во многом схожи.

Так они и гуляли в течение года и догулялись до пылких признаний в любви и робких поцелуев в подъезде. Два года спустя они поженились. А ещё через год у них родился сын, Фима. Несмотря на то, что Соня упорно продолжала писать отцу, поездка в Подмосковье была позабыта.

Машина душа пребывала в унынии. Выдав замуж Соню, она погрузилась в тоску. Молодые супруги переехали в квартиру, доставшуюся Соне после смерти матери, а Маша не в силах терпеть тишину и одиночество переехала к маме.

Надежда полгода назад похоронила мужа, и жила теперь одна. Дочь она встретила с радостью, но сразу предупредила:

— Маня, ты как хочешь, но когда я найду себе мужчину, ты съедешь.

Маша замерла от удивления:

— Что значит твоё «когда»? Ты снова замуж собралась?

— Ещё добавь в твоём-то возрасте! — засмеялась Надежда. — Что поделать, не люблю жить без мужчины.

— Думаешь кто-то клюнет? — удивилась Маша. — Ты уже четверых похоронила.

— Дай бог, пятый меня похоронит, — Надежда погрустнела. — А давай, Маня, устроим соцсоревнование. Кто первой замуж выйдет, а? Хочешь?

— Соц — это социалистическое?

— Социальное! Не вечно же тебе в девках сидеть!

«Вечно у мамы всё легко и просто», — думала Маша, вспоминая тот разговор. Идти замуж было боязно и непривычно, но и одиночество давило на грудь, а ещё пресловутое людское мнение. Маша подумывала о том, чтобы перестать работать дома, а найти работу в офисе или даже в магазине. И общения через край, и возможность познакомиться с подходящим мужчиной. Нервов, впрочем, тоже больше.

Но и это мысль была позабыта. Внимания требовал маленький Фима. Ирина, мать Егора, помогать невестке отказывалась.

— Она хочет быть как все? — говорила она. — Так пусть будет. Сами решили рожать, никто их не заставлял. Хорошо ещё ребёнок здоров, а если бы ему передалось? Но ведь это и через поколения проявиться может.

— Бедные дети! — вздыхала Ирина. Так ей было жаль будущих потомков. С выбором сына ни она, ни муж не согласились, но в прямой конфликт не вступали.

Так что Маша затолкала мысль о новой работе и замужестве в дальний угол своего сознания и поселилась с молодой семьёй. Ей казалось, что временно. Но год шёл за годом, и Маша оставалась с ними. Лишь раз возникло недопонимание. Маше показалось, что Егор недоволен её присутствием, что он зол и раздражителен именно из-за неё, а не из-за проблем на работе. Из неё вдруг словно выпустили весь воздух. Она почувствовала себя ненужной, вышла в прихожую, опустилась на пуф и неожиданно сама для себя заплакала.

— Маша, что у вас случилось? — Егор выглянул из комнаты, подошёл, сел рядом. — Что-то болит? Скорую вызвать?

Она убедила его, что всё в порядке. Просто нервы шалят.

— Кажется, пора и честь знать, — сказала Маша. — Буду обратно переселяться.

Егор сразу всё понял.

— Зачем вам переселяться? Разве вам с нами плохо? Фима вас так любит. И Соня тоже. — он замялся. — И я люблю. Оставайтесь.

— Как же ей с тобой повезло, — совершенно искренне сказала она. И осталась.

Пару лет спустя, когда Фиме исполнилось пять лет, отмечали его день рождения. Часть праздника с друзьями, игровым центром и кафе осталась позади. Дома за столом собрались самые близкие: Соня с Егором, его родители, Маша со своей мамой. Пили чай, и в этот момент на Машу снизошло ощущение безграничного счастья. И стало уже неважно, что она толстая и некрасивая, что мужа у неё нет и возможно уже никогда не будет. Главное — Соня с Егором, такие молодые и радостные и маленький мальчик, называющий её бабушкой.

Своим счастьем Маша наслаждалась целых пять дней. А в субботу случилось неожиданное — приехал Витя. Счастье моргнуло, как моргает лампочка, и погасло.