— Пока нет. Не раньше, чем я закончу, — он берёт свою правую руку и обхватывает её вокруг моей талии, чтобы удержать меня в вертикальном положении, а другой дразнит мою задницу кончиком своего члена. Добавляется больше смазки, скользкой, горячей и блаженно водостойкой. Мои глаза закрываются, и я полностью погружаюсь в происходящее, желая передать это Тобиасу, мне любопытно посмотреть, на что это может быть похоже. — Ты готова к этому?

Ещё один мой кивок.

Тобиас не торопится, входя в меня с такой мучительной медлительностью, что я чуть не плачу. Я хочу большего, и всё же я знаю, что это правильный способ добиться этого. Легко и медленно, нежно, мягко. Вот как мы это делаем, пока он полностью не погружается в меня, и я снова чувствую, как слёзы щиплют мои глаза.

Я хочу большего. Я хочу этого так чертовски сильно, что трусь об него задницей, и он стонет.

— Чёрт, чувак, ты действительно хочешь этого?

Я снова киваю, двигая задницей, чтобы ему не приходилось входить и выходить, трение между нами растёт более безопасным и нежным способом для моего первого раза, подобного этому. Это совершенно невероятное ощущение, затягивающее меня в фантазию момента, заставляющее чувствовать себя незаконной любовницей Тобиаса.

Он снова начинает тереть имитатор рукой, с удовольствием поглаживая мой клитор при каждом движении. Я продолжаю крутящие движения, прижимаясь к нему задницей, потирая нас друг о друга, заставляя его тяжело дышать. Мы так долго занимаемся этим, стонем, колотимся и растираем друг друга, что появляется Мика, чтобы проведать нас.

— Поторопитесь, — говорит он, заглядывая в ванную, не потрудившись проверить душ. — Мы начинаем фильм в десять.

Мы игнорируем его, продолжая наше занятие.

Так или иначе, становится лучше от осознания того, что Мика вошёл, но понятия не имеет, что мы делаем.

Всё верно: Тобиас сейчас не близнец. Он какой-то случайный чувак, и я какой-то случайный чувак, и эти душевые в общежитии не такие уж приватные.

Я поворачиваю голову в сторону, и Тобиасу удаётся завладеть моими губами, целуя меня и любя каждым движением своего языка. Именно тогда фантазия немного угасает, потому что я чувствую его привязанность, нашу фамильярность, нашу давнюю потребность друг в друге.

Возможно, мы разыгрываем сценарий гей-перепихона, но это я и мой жених.

Это оно.

Я раскачиваюсь сильнее, а он трёт быстрее, и тогда я испытываю самый странный, самый неповторимый оргазм в моей жизни. Звуки, которые я издаю, то, как я извиваюсь, вызывают у Тобиаса оргазм прямо из него. Он кончает туда, где ещё никто не кончал в меня, даря нам обоим первый раз, который я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу забыть.

— Чёрт возьми, — выдыхает он, наклоняясь надо мной и опираясь предплечьем о стену. — Это моя новая любимая игра, — он целует меня в щёку и очень нежно отстраняется, помогая вымыться специальным мылом, которое прилагается к секс камню. По-видимому, оно помогает растворить смазку.

Когда я выхожу, парень заворачивает меня в огромное пушистое полотенце, берёт мою пижаму и, как джентльмен, провожает наверх.

Фильм закончился — я понятия не имела, что мы пробыли там так долго, — но Росс, Эндрю и Моника всё ещё не спят, мои парни всё ещё здесь, и по всему кофейному столику разбросаны настольные игры.

— Будь в моей команде сегодня вечером, — шепчет Тобиас, когда мы присоединяемся к остальным.

— Всегда, — соглашаюсь я.

Но это ложь: я надираю ему задницу в трёх играх подряд, и я даже не сожалею об этом.

В конце концов, он кое-что сделал с моей задницей ранее, так что это справедливо, не так ли?