Кожу у меня на затылке покалывает, и теперь я знаю, на что бы ни смотрел Калейд, это плохо. Очень плохо.

Делаю глубокий вдох и оборачиваюсь.

В лесу позади нас между деревьями стоят несколько фигур. Они высокие, худые, одеты в черные плащи, и у них скелетные руки.

Вместо голов оленьи черепа, сверху острые рога, их пустые черные глазницы смотрят на нас. Такое чувство, что они смотрят прямо в душу, что-то перемешивают в моем колодце, и мне это не нравится.

Я знаю этих существ. Встречала их раньше.

— Джеремайс, — шепчу я, беря Солона за руку и крепко сжимая. — Я видела их с Джеремайсом.

— Это лапландские ведьмы, — говорит Калейд. — Мы на их территории. Такие же, как vanha väki. Древние. Мы пересекли границу.

Собираюсь спросить, почему это территория лапландских ведьм, если я видела их в Сан-Франциско, но понимаю, что место, куда меня перемещал Джеремайс, не существует. Кажется, я тоже могу путешествовать сквозь межпространство.

— Чего они от нас хотят? — спрашивает Наталья. — Они просто пялятся.

— Они принадлежат Скарде, — тихо говорит Солон. — Предполагаю.

И существа с черепами оленей начинают выходить из леса, направляясь к нам. Их около семи, они скользят, их ноги не касаются земли.

— О, черт, — ругается Дракула, его тело напрягается, как будто тот готов к драке. Солон крепче сжимает мою руку. Наталья выглядит готовой бежать. Только Калейд, кажется, совершенно спокоен.

— Может, поджечь их? — спрашиваю я, не отводя глаз от людей-оленей. — Как я сделала с Темным орденом. Мы с Солоном отлично сработались.

— Нет, — твердо говорит Калейд. — Они понадобятся. Они могут стать нашим пропуском внутрь.

Мы все наблюдаем, как они приближаются, но затем расходятся. Трое из них хватают Солона, обхватывая его за плечи своими костлявыми руками, еще трое делают то же самое с Дракулой, оттаскивая в сторону.

— Что они делают?! — кричу я, готовая броситься вперед. Бегу к Солону, чтобы помочь ему, а он просто поддается.

Но тут одно из существ с черепом оленя оказывается передо мной, выставив ладонь, отталкивая меня назад невидимой силой. Я смотрю в пустые глазницы, в темные провалы, которые затягивают в пустоту, и мне кажется, что мир начинает вращаться.

«Ты идешь с нами», — говорит металлический голос глубоко внутри меня, и я знаю, что он исходит от существа передо мной. — «Ты идешь к Скарде».

— Ленор, — прорывается голос Солона. — Не смотри слишком пристально.

Я моргаю и качаю головой, отступая на шаг, натыкаясь на Наталью. Она хватает меня за руку, чтобы успокоить, в то время как череп оленя продолжает смотреть на нас.

— Они должны остаться, — говорит Калейд. — Солон и Валту. Ведьмы не позволят им пойти с нами.

— Тогда Ленор тоже не пойдет, — сердито возражает Солон. Он пытается вырваться из хватки рук скелета, но не может. Если это ведьмы, темные, очень темные ведьмы, тогда у них есть власть над всеми здесь.

Кроме меня, может быть.

Хотя, вряд ли. Я не такая уж особенная.

— Она должна пойти, — говорит Калейд. — Если мы хотим все сделать как следует.

— Значит, это неправильный вариант, — рычит он. — Мы никуда не пойдем.

— Солон, — говорю ему. — Со мной все будет в порядке.

Он моргает.

— Как, черт возьми, ты можешь это знать?

— Ты мне не доверяешь? — спрашивает Калейд.

— Ее жизнь? Нет. Я никому не доверю ее жизнь. — Солон умоляюще смотрит на меня. — Ленор, не делай этого. Ты не обязана.

Но существо с оленьим черепом кладет свою ужасную руку мне на плечо, и я сразу же теряю контроль над своим телом, как марионетка на веревочке.

С трудом сглатываю, страх переполняет грудь. Я смотрю на Солона.

— Я должна.

— Сейчас у нее нет выбора, — говорит Калейд.

— И это была твоя гребаная идея! — рявкает на него Солон.

— Эй, эй, полегче, — осаживает его Наталья. — Никто из нас не знает, что будет, когда мы попадем в другой мир. Мы не знаем, как вообще туда попадем. Послушай, Солон, мне это тоже не нравится, но если мы хотим сделать то, что задумали, то это единственный способ.

— Что ж, я, например, рад отсидеться в стороне, — говорит Дракула.

— А я здесь только из-за тебя, — говорит ему Наталья с ноткой редких эмоций в голосе. И если бы у меня были лишние клетки мозга, я бы задумалась об их отношениях. В последнее время я довольно хорошо разбираюсь в безответной любви.

— Пошли, — зовет Калейд, хотя я не уверена, что он обращается к нам или к лапландским ведьмам. Впрочем, это не имеет значения, потому что ведьма ведет меня к краю озера. Я хочу повернуть голову, чтобы еще раз взглянуть на Солона, но не могу. Не могу ничего делать, кроме как двигаться вперед. Делаю лишь то, чего хочет от меня это существо.

«Я приду за тобой», — звучит в моей голове голос Солона. — «Я приду за тобой, просто будь в безопасности. Делай все, что можешь, и я найду тебя, найду».

В его голосе столько ужаса, что это будоражит, вся сила и решимость покидают меня в самый неподходящий момент, красная вода плещется у моих ног.

«Все будет хорошо», — заверяю его. — «Я уничтожу его ради тебя. Обещаю».

«Лунный свет», — говорит он с болью в голосе. — «Я люблю тебя. Я очень люблю тебя».

«Навеки», — вторю ему. Хочу закрыть глаза, поглубже погрузиться в эти слова в своей голове, позволить его любви омыть меня, поддержать, укрепить.

Но не могу. Я даже не могу контролировать свои глаза. Я просто марионетка. Захожу в озеро, кровь поднимается вокруг моих лодыжек, икр, выше колен, ступни погружаются во что-то скользкое и мягкое, и, о боже, это ужасно. Вонь отвратительная.

— Фу, — говорит Наталья, и хотя я не могу повернуть голову, чтобы посмотреть на нее, боковым зрением вижу ее и Калейда, заходящих в кровавое озеро по обе стороны от меня.

Вода поднимается все выше и выше.

Дно исчезает.

Я погружаюсь в кровавое озеро, оставляю мир — и Солона — позади.