Глава 21

Мия

В матрице ошибка.

Неверно рассчитанное уравнение.

Безнадежный, абсолютно изуродованный взгляд на реальность, который невозможно исправить.

И все это связано с неким Лэндоном Кингом.

Нынешним монстром моей жизни.

Демон, который ведет меня в ад с первобытными ухмылками и гедонистическим взглядом на реальность.

Никогда в своих самых смелых мечтах я не думала, что увлекусь теми безумными вещами, которые Лэндон продолжает мне показывать. Все началось с простого любопытства, но теперь я уже в совершенстве владею его грубыми извращениями.

Болезненное любопытство перерастает в нечто гораздо большее и пугающее. Острыми, окровавленными когтями он режет каждое из моих самоограничений.

И самое страшное, что я не могу этому помешать. Каждый день я прихожу в дом с привидениями, который Лэндон потихоньку ремонтирует, с твердым намерением, что сегодняшняя ночь будет последней.

И все же я возвращаюсь снова и снова, как безнадежный наркоман.

Мое оправдание в том, что какая-то глубинная часть меня жаждет этого ощущения полной заброшенности и легкого принуждения к отказу от контроля. Черная дыра в уголке моей души мечтала выпустить на волю эту темную сторону необузданного вожделения – ту, о которой я не рассказывала даже Майе.

Сторона, которая не одобряется всем обществом и его религиями.

В старших классах я часто чувствовала зуд. Если Майя любила внимание, то я рано поняла, что никто из знакомых мне мальчиков не может удовлетворить эту потребность, даже сыновья главарей мафии, которым нравится насилие и отстаивание своего места в мире.

Поэтому представьте себе мое удивление, когда я обнаружила, что это не кто иной, как шикарный британский парень.

Психованный скульптор со вкусом ко всему запретному и неправильному.

По правде говоря, я никогда не чувствовала себя так возбужденно, как в тот момент, когда он берет меня беззастенчиво, использует по полной программе и издевается надо мной.

Я никогда не испытывала такого восторга, как когда он преследует меня и позволяет мне думать, что я вырвалась только для того, чтобы он повалил меня на землю и трахнул с ненавистью.

Мой афродизиак. Это лучше любого наркотика.

Самое ужасное, что в его обществе я чувствую себя в безопасности. Две недели назад, после того как он разбудил меня от кошмара самым приятным и больным способом, я не чувствовала себя оскорбленной. Ни в малейшей степени.

Более того, я была благодарна ему за то, что он смог вырвать меня из этой петли. С тех пор он делал это еще несколько раз – вырывал меня из ужасного кошмара, чтобы я оказалась в блаженном удовольствии.

Я никогда не говорила ему об этом, но да, учитывая то, что я испытывала взрывной оргазм каждый раз, когда он это делал, я бы сказала, что сомнофилия благополучно входит в число моих извращений.

Возможно, причина моей зависимости от Лэндона кроется либо в чувстве благодарности, либо в глубине эмоций, которые он во мне вызывает. А может быть, дело в той легкости, с которой он вклинился в мою жизнь. Хотя мы обычно встречаемся дома, он все равно иногда вызывает меня на эпическую шахматную партию в клубе, и, поскольку он проводит со мной слишком много времени, другие члены клуба постепенно ко мне потеплели.

Когда мы встречаемся, он уже ждет меня с моим фраппучино, как я и люблю. Еще он иногда помогает мне с презентациями, хотя у нас совершенно разные специальности. По его словам: «Я думаю, мы уже выяснили, что у меня высокий IQ, и школьные проекты для меня – детская забава. К тому же, со временем я буду изучать бизнес, чтобы возглавить компанию моей семьи».

Каждую ночь, после того как он трахает меня до потери сознания, он следит за тем, чтобы я хорошо поела. У него также есть удивительно последовательная процедура ухода, когда он вытирает меня и даже делает массаж всего тела, пока я погружаюсь в глубокий сон.

Несмотря на все это, я не должна была раскрывать ему частички своего прошлого.

Лэндон может страстно желать меня, но его внимание ограничивается этим. Никакие его ласки и фальшивые улыбки не могут меня обмануть. Он все еще самовлюбленный насквозь, и когда придет время, он использует мои слабости против меня.

Если я хочу справиться с ним, то мне нужно обмотать пузырем свое хрупкое, самодеятельное сердце, которого продолжают касаться его расчетливые жесты. Как только я делаю замечание или даже проявляю неловкость по какому-то поводу, он тут же все выполняет.

Во-первых, он установил в доме новые светильники, чтобы он больше не выглядел мрачным и грязным. Заменил треснувшие стекла в окнах, заказал новую мебель и покупает мне садовый инвентарь.

Еще он нанял ландшафтную компанию, чтобы очистить территорию от упавших веток и опасных предметов. Я спросила его об этом, а ответ был удивительно прост.

— Я не могу допустить, чтобы моя муза поранилась во время погони, — сказал он, приподнимая указательным пальцем мой подбородок. — Следы на твоем теле могу оставлять только я.

Он беспощаден и крайне бесчувственен, но, возможно, это все, что мне нужно. В конце концов, я в этой игре не ради чувств. Когда дойдет до критической ситуации, я все равно буду на стороне своих людей.

Так гораздо лучше. По крайней мере, я не чувствую себя виноватой, шпионя за бесчувственным монстром.

И все же, глядя на свое лицо в зеркало, стоящее посреди комнаты для гостей в особняке Язычников, я с болью понимаю, что накрасилась сильнее, чем обычно. Щеки румяные, губы розового цвета.

Я накрасилась не ради него, верно? А ради себя, потому что так я чувствую себя красивой.

Мой телефон завибрировал в кармане платья, и я достала его.

Лэндон прикрепил фотографию мешков с удобрениями в убранной беседке посреди сада.

Повелитель Дьявола: Это удовлетворит твою жилку садовода?

Я улыбаюсь. Он называл меня садоводом-любителем с неправдоподобным хобби. На самом деле мне всегда нравилось ухаживать за садом дома. Ни маме, ни папе это занятие не нравилось, но в этом отношении я похожа на тетю Рейну – мать Килла и Гарета.

У каждой из нас на балконе спальни есть маленький красивый садик, который мы часто обсуждаем. Скажем так, тетя выигрывает, поэтому мертвый сад в доме с привидениями – моя практика, пока я не смогу вернуться в Нью-Йорк и лично поприветствовать свои растения.

Лэн всегда занят своими незаконченными статуями, как только витерит меня и набросит на меня свою рубашку или толстовку. И хотя я благодарна ему за такую передышку, он может буквально часами заниматься скульптурой – однажды это длилось более пяти часов.

Поэтому я начинаю приносить домашнее задание, но заканчиваю его в мгновение ока. Мы играем в шахматы, но обычно это ставка на то, каким извращением он будет заниматься в течение дня. Обычно я проигрываю, а когда выигрываю, то только ради безобидной ставки с его стороны.

Поэтому я пришла к компромиссу: я сажаю свои цветы, а он наблюдает за мной из высоких окон своей студии. Таким образом, мы оба занимаемся своими делами.

Я сажусь на край кровати и печатаю свой ответ.

Мия: Эти подойдут. Ты достал мне семена, которые я просила?

Он присылает еще одну фотографию мешка с семенами.

Повелитель Дьявола: К вашим услугам, миледи. В конце концов, я твой любимый джентльмен.

Мия: Ты совсем не джентльмен. Не заблуждайся.

Повелитель Дьявола: Не будь неблагодарной.

Мия: Спасибо. Но опять же, это меньшее, что ты можешь сделать для всего вдохновения, которое я тебе даю.

За короткое время он закончил три статуи и показал их фотографии своим профессорам. Кажется, директор какой-то галереи предлагал выставить их, но Лэндон отказался.

— Пока нет, — я слышала, как он разговаривал по телефону. — Они не совсем идеальны.

Я подумала, что это сарказм или ложное чувство скромности. Но, во-первых, Лэндон настолько высокомерен, что скромность захлебнулась бы и умерла, не коснувшись его. Во-вторых, он выглядел серьезным и хмурился, когда произносил эти слова.

Правда, я не художник, но даже мне понятно, почему его называют гением своего поколения. Уровень детализации его скульптур можно назвать только потусторонним. Линии пальцев, складки вокруг глаз, складки на коже. Все это – просто идеальное произведение искусства.

И все же он отодвигает эти скульптуры на задний план, а потом приносит новые материалы для работы. Мне жаль их. Наверное, они чувствуют себя одинокими и никому не нужными.

Телефон вибрирует, выводя меня из задумчивости.

Повелитель Дьявола: Я проявлял должную осмотрительность, одаривая тебя своей спермой каждую ночь.

Мия: А я оказывала тебе честь прикоснуться ко мне.

Повелитель Дьявола: Значит ли это, что мне повезло?

Мия: Ага. Поблагодари Бога.

Повелитель Дьявола: Глупости. Он не имеет никакого отношения к тому, что я устроил. Увидимся через час.

Я закусываю уголок губы между зубами и печатаю.

Мия: Я не смогу сегодня. У меня обязательный ужин с Язычниками.

Повелитель Дьявола: Обязательный? Что это? Шестнадцатый век?

Мия: Нико и особенно Майя с подозрением относятся ко всем моим исчезновениям. В прошлом я впадала в плохое психическое состояние, поэтому они немного пугаются, думая, что у меня рецидив. Мне просто нужно уверить их, что все в порядке.

Повелитель Дьявола: Тогда скажи им, что ты с кем-то встречаешься.

Мия: Они захотят узнать, с кем.

Повелитель Дьявола: Тогда просто скажи, что это я. На самом деле, я не против прийти и представиться.

Прежде чем набрать сообщение, я изучаю окружающую обстановку, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

Мия: Ты сошел с ума? Нико убьет тебя.

Повелитель Дьявола: Ты ведь не позволишь ему, верно?

Я прикусила уголок нижней губы, читая и перечитывая его слова.

Повелитель Дьявола: Верно?

Мия: Просто держись подальше. Займись чем-нибудь полезным и поливай растения.