Он поднимает глаза от своего стола, отрываясь от выполнения домашнего задания, как занудный ботаник. Господи. Если бы он время от времени не проявлял жестокость, я бы уже от него отрекся.

Ни один мой кузен не становится скучным так, чтобы это сошло ему с рук.

— Боже, спасибо, что до смерти напугал меня. Только не говори мне, что ты начнешь раздеваться…?

Я подхожу к нему, прищурив глаза.

— Не смей, Нико, или, клянусь, я расскажу тете Рай о твоих раздражающих привычках…

— Тебя когда-нибудь привлекали мужчины?

Еле заметно, но глаза Гарета слегка расширяются, и я бы, скорее всего, не заметил этого, если бы остался стоять у двери..

Он роняет ручку на блокнот и шумно выдыхает.

— О чем ты говоришь?

— Ты всегда трахал женщин, но делал ли ты это потому, что считал себя обязанным из-за давления сверстников и того, что общество считает нормальным, или потому, что хотел?

— О чем это ты? — он встает. — Ты что-то слышал?

— Что я должен был услышать?

На долю секунды его лицо вытягивается, и я вхожу в его личное пространство.

— Ну? Что? Скажи мне. Скажи! Что я должен был услышать?

Он отталкивает меня.

— Прекрати заниматься этим дерьмом.

— Нет, пока ты не ответишь на мой вопрос.

Он проводит рукой по лицу.

— Мне нравятся женщины. Счастлив?

— А как насчет мужчин?

— Я… не знаю. Может быть, — его глаза сверкают, как тропический лес, прежде чем он прочищает горло. — Зачем тебе это знать?

— Я кое-что проверяю. Когда ты обнаружил, что тебе нравятся мужчины?

— Мне не нравятся мужчины. Господи, — он бежит к двери и захлопывает ее, затем прислоняется к ней, скрестив руки и лодыжки. — Я не уверен. Не знаю. Я люблю трахать женщин, но…

— Но что? — я подхожу к нему и смотрю на него сверху вниз, пока не вижу крошечные веснушки на его носу. — Что заставило тебя передумать?

— Я не передумал, и, серьезно, перестань смотреть так напряженно. Это жутко.

— Бла-бла-бла, просто скажи мне, что заставило твою натуральную задницу усомниться. Образно, конечно, — я ухмыляюсь. — Или буквально?

— Пошел ты, мудак, — он закрывает глаза с явным раздражением. — Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, особенно Киллу, я убью тебя.

— Не расскажу, если ты просто признаешься. Что заставило тебя передумать?

— Не уверен, что заставило – или заставило бы, если уж на то пошло. Просто… один человек. Вот и все.

Один человек.

Один. Человек.

Вот и все.

Чертовски интересно.

Я взъерошиваю Гарету волосы и предлагаю пройти курсы по удовлетворению задницы, но не успеваю закончить перечислять вещи, которые ему следует знать, как он уже вышвыривает меня и захлопывает дверь перед моим носом.

Его стоны слышны через дверь, когда я ухмыляюсь и иду по коридору.

По шкале от более прямолинейного Джера до жидкого как смазка Килла и растерянного как дерьмо Гарета, интересно, куда попадает Брэндон Кинг.

Не то чтобы у меня был соблазн выяснить это.

Это было бы безумием.

Это была шутка. Я и есть безумие.

Неделю спустя я притаился у входа в особняк Элиты в пять тридцать утра.

Ну, знаете, где живет Брэндон со своим невыносимым братом Лэндоном и кучей их родственников/друзей.

Поверьте, я никогда и не думал просыпаться в такую рань. Но я точно не могу справиться с образами того, как он оказывается в ловушке подо мной и прижимается задницей к моему члену.

Коля, предательская сучка, которую уже кастрировали бы, не будь я крупным сексуальным существом, до сих пор дергается от этих воспоминаний.

Он продолжал оставаться равнодушным, несмотря на все порношоу, которые я ему устраивал, как вживую, так и в записи.

Он ведет себя как мудак. В буквальном смысле.

Что и привело меня к этой дилетантской миссии преследования. Я мог бы зайти в Instagram Брэна и посмотреть все истории, которые он публикует каждый день в половину шестого, как по будильнику.

И действительно, маленькая калитка сбоку со скрипом открывается, и он выходит наружу, потягиваясь под лучами солнца. Он одет в свободные шорты и облегающую зеленую футболку, которая прилегает к его мышцам, как вторая кожа.

Чертовски сексуально.

Если бы он не был таким ухоженным, с бритым лицом, уложенными волосами и общим утонченным видом, он был бы еще сексуальнее.

Я люблю, когда мои мужчины грязные, неухоженные и с грубой внешностью.

Женщины мягкие и податливые, им следует поклоняться. Мужчин нужно использовать.

Кого я обманываю? И тех, и других нужно использовать.

И он не один из моих мужчин. Господи Иисусе. Что за хрень творится с моим мышлением?

Наверное, из-за недосыпа. Скорее всего.

Только психи просыпаются каждый день так рано для сатанинского ритуала.

Конечно же, он достает телефон из спортивного чехла⁴ – очевидно, у этого придурка есть спортивный чехол. Он отлично сочетается с его безупречно чистым имиджем. Брэн делает фотографию неба, а затем его пальцы постукивают по экрану.

Я достаю свой телефон из кармана шорт, как нормальный человек, и проверяю его историю.

Это эстетичная фотография, содержащая часть ворот и восходящее солнце. #НовыйДень

Это буквально единственный хэштег, который он использует в этих историях, как будто он планирует убить свою аудиторию повторяющимися подписями.

Брэндон убирает телефон обратно в чехол и прикасается к наушникам в ушах – элегантно, позвольте заметить, как будто берет в руки картину за миллион долларов.

Все его движения медленные, неторопливые. Нет, не медленные. Контролируемые. Его излюбленная манера поведения, кажется, сквозит из него во всем, что он делает.

Держу пари, он не умеет веселиться.

Мне было бы жаль его, если бы у меня не чесались руки повалить его на землю и несколько раз ударить по его прекрасному лицу.

Хотя «прекрасное» – это не совсем то слово. Он не прекрасен, как девушка, и не прекрасен, как яркий цветок на обочине дороги. Он красив.

Острая челюсть, жесткие глаза, прямой нос и полные губы, которые божественно смотрелись бы вокруг члена.

Коля искренне соглашается, учитывая значительные перемены в его угрюмом настроении. Мне приходится поправить эрекцию и покачать головой.

Хватит думать о Брэндоне и члене вместе. Они явно не сочетаются.

На самом деле, логичнее всего было бы развернуться и уйти.

Но, опять же, я никогда не отличался логикой.

Если сейчас не останусь, то вернусь завтра. А если уйду завтра, то вернусь послезавтра.

На данный момент это просто постоянное раздражение.

Когда Брэндон начинает бежать по дороге, я вздыхаю, засовываю телефон обратно в шорты и следую за ним.

Я просто выясню, не запутался ли он так же, как Гарет, и если да, то помогу разобраться. Считайте это благотворительностью.

Вот и все.

Вот и все.

Я догоняю его в мгновение ока, сохраняя между нами несколько сантиметров. Мышцы его спины бугрятся под футболкой, а подколенные сухожилия то сжимаются, то разжимаются, заставляя шорты вздыматься на бедрах с каждым шагом.

Гипнотизирует.

Мой взгляд то и дело падает на круглые полушария его задницы, такие сочные и привлекательные.

Если он более натурален, чем натурал, будет очень жаль оставить эту задницу без внимания.

Брэндон, кажется, погружен в то, что играет у него в ушах, потому что не замечает, как я сокращаю расстояние между нами.

Я продолжаю бежать в его темпе прямо за ним.

Знаю, что сейчас выгляжу как сталкер, но невозможно оставаться в стороне от его завораживающего притяжения.

К черту это.

Я выдергиваю один из его AirPods и шепчу ему на ухо:

— Давно не виделись. Скучал по мне?