Глава 35

Николай

Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, у меня началась сильнейшая сахарная кома.

За последние два дня Брэн водил меня по всем этим итальянским, французским и китайским пекарням, из которых я выходил с охапкой десертов, которые съедал за его спиной. Хотя он и не против того, чтобы я покупал выпечку, он верит в раздражающую концепцию под названием «порционирование».

Злейший враг сахара.

В любом случае, мне еще предстоит доесть эти тошнотворно-сладкие булочки с кремом, и тогда я смогу спокойно впасть в коматозное состояние.

К моему несчастью, завтра мы должны уехать. Хотя Брэн мог бы остаться здесь на подольше и поработать над своим проектом, я пропустил два теста и рискую резко снизить свой средний балл. И хотя мне на это наплевать, я не хочу показаться безответственным перед его родителями.

Не говоря уже о моих собственных родителях, которые постоянно спрашивают, какого хрена я не хожу в колледж. Я вроде как рассказал о нем папе, но все равно не упомянул, что он близнец Лэндона. Я бы предпочел, чтобы он познакомился с ним лично, а не внушал себе, что он такой же, как его брат-психопат.

Астрид будет определенно скучать по мне, как она сказала мне сегодня утром. Мы с ней сблизились, и я говорю вам, что эта удивительная женщина однажды станет моей свекровью. Мой будущий свекор, однако, любит играть в недотрогу. Теперь я знаю, откуда у его сына эта черта. Но думаю, даже этот ворчун будет скучать по мне.

У Брэна не было шансов, так что и у него не будет.

Поскольку мы с Астрид теперь практически лучшие друзья, я попытался выяснить, знает ли она о порезах Брэна, но это на вряд ли. Опять же, они очень хорошие родители, так что я сомневаюсь, что они оставили бы его на произвол судьбы, если бы узнали о его отвратительных привычках.

Поэтому логично, что они не знают. Он постоянно носит часы, и самое отвратительное – он не может контролировать свои эмоции. Когда я только познакомился с ним, мне часто казалось, что он холодный, а на самом деле он просто держал все в себе.

Могу сказать, что даже его родители с трудом заставляют его открыться. Черт, я узнал о порезах только благодаря случайному совпадению и после того, как довел его до панического приступа.

Его мама и папа определенно не любят давить на него. Возможно, это не самая лучшая стратегия в общении с кем-то настолько замкнутым, как мой цветок лотоса.

Но это нестрашно. Я могу быть злодеем и подталкивать его. Я должен, потому что читал о людях, которые вредят себе, и о психических последствиях, и никогда не стоит оставлять их одних.

Лучше не становится, как он любит говорить. Это не та зависимость, от которой он может избавиться, не обращаясь к причине, по которой он это делает в первую очередь.

Общее мнение на форумах, где полно людей, которые занимаются подобным, сводится к тому, что им нужно избавиться от боли. Один парень сказал, что, когда он видит, как из него вытекает кровь, он наконец-то может выдохнуть с облегчением.

Мой желудок скрутило от этой картинки, потому что я представил, как Брэн делает то же самое. В той проклятой закрытой ванной. Борется со своими демонами и истекает кровью.

В гребаном одиночестве.

Этого больше не будет.

Как только мы вернемся на остров, мы должны решить эту психологическую проблему, которая разъедает его голову.

Его присутствие остановило меня от суицидальных миссий, поэтому я отказываюсь позволять ему самоуничтожаться.

Может быть, это потому, что я настроен на него больше, чем следует, но сегодня он был сам не свой. Это началось утром, но после того, как мы вышли на улицу, он немного расслабился. Однако во время ужина снова стал напряженным.

Минимум слов. Односложные ответы. Заметное отсутствие постоянных шуток с отцом. Хуже всего то, что он держался от меня на расстоянии – чего он не делал за все время, что я был здесь.

Единственное, что изменилось по сравнению с предыдущими ужинами – присутствие агента Астрид, Грейс. Блондинка средних лет с фальшивым смехом и нелепым количеством вина, которое она пьет.

Астрид сказала, что у них возникло небольшое недопонимание, потому что она хотела, чтобы Брэн подписал контракт с ней, но он выбрал агента, с которым его познакомил Лэндон.

Я помню, как он был счастлив, когда писал об этом по смс. Он был просто в восторге от того, как его брат признал его талант и познакомил со своим агентом.

По словам Астрид, у этого агента и близко нет таланта Грейс, но она уважает решение Брэна, хотя и не понимает его.

После ужина я помогаю Брэну отнести посуду на кухню. Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за запястье и останавливаю у стойки.

Он смотрит на меня, выглядя уставшим, вероятно, из-за того, что не ложился спать допоздна и пытался проснуться рано. Сегодня утром я настоял на том, чтобы мы остались в постели и не ходили на пробежку. Мы уже несколько раз делали так, когда он оставался у меня в пентхаусе, и я подумал, что это поможет ему немного расслабиться сегодня, но это только еще больше его взволновало.

Этого не видно ни в его движениях, ни в выражении лица, но его глаза рассказывают совсем другую историю.

Видеть в них пустоту – это ничуть не хуже, чем если бы в мое нутро вонзили нож.

Я погладил его по тыльной стороне ладони.

— Ты в порядке?

— Да. А почему не должен быть?

— Тебе было некомфортно там, малыш. Если тебе не нравится эта женщина из-за давления или чего-то еще, просто откажись больше с ней ужинать. Уверен, твои родители поймут.

— Она мамин агент и уже практически как часть семьи.

— Семья не может быть свободной во всем. Я не встречаюсь с членами своей семьи, которые меня бесят. А именно с дядей-гомофобом, который сказал мне, что трахаться с парнями можно, если только я женюсь на женщине и рожу ему русских племянников.

Выражение его лица смягчается, и часть этой пустоты дает трещину и исчезает с каждым его глубоким вдохом.

— Мне жаль.

— Что я говорил об извинениях без причины?

— Причина есть. Мне неприятно, что тебя осуждают.

— Мне нет никакого дела до него и его бесполезного, совершенно бессмысленного мнения. Как говорит папа, он может пойти в задницу.

— Боже. Мне нравится, как ты показываешь всему миру средний палец, не заботясь ни о чем и ни о ком.

— Если это то, чего они заслуживают, то именно это они и получат.

— Ты… — выдохнул он. — Забудь об этом.

— Если тебе есть о чем меня спросить, просто спроси.

Его руки ложатся на мои бедра, а лицо кажется немного хрупким, уязвимым.

— Ты думал о своем будущем в мафии? То, что сказал твой дядя, имеет смысл, и не похоже, что тебя не привлекают женщины, так что ты мог бы сделать это для репутации…

— Не заканчивай, а то я на тебя разозлюсь. Неужели ты думаешь, что я женюсь или буду заниматься всякой ерундой только ради мафии или репутации? Ты действительно такого обо мне мнения?

Его горло дергается вверх-вниз от судорожного глотка.

— Нет, но разве у тебя не должно быть детей?

— Нет, если я не захочу. Это мое решение и оно никого больше не касается.

— Но разве то, что ты будешь с парнем, не повредит твоему положению? Я знаю, как сильно ты любишь острые ощущения от этой жизни, поэтому мне бы не хотелось, чтобы ты их потерял.

— Не потеряю. Джереми, Вон и я будем править этой империей. Они двое – самые важные наследники Братвы, и им наплевать на мою ориентацию, так же, как и всем, кто хочет сохранить свою голову на плечах.

— Вон?

— Сын Пахана. Ты мог видеть его на инициации. Он был в белой маске.

— Ах, да. Но я никогда не видел его вблизи.

— И никогда не увидишь – по крайней мере, на острове. Он живет в Штатах и приезжает только на посвящения, — я приподнимаю его подбородок. — Суть в том, что не стоит беспокоиться о моем положении. Я буду бороться зубами и когтями за то, чего хочу. Это понятно?

Он кивает.

Я указываю головой в направлении столовой.

— Ты собираешься делать то, что хочешь, и игнорировать эту каргу?

— После маминой выставки. А, и Николай?

— Хм?

— Обещай мне, что не будешь разговаривать с Грейс.

— Почему нет?

Его ладони дрожат, когда он обхватывает мои щеки. От волнения в его голосе у меня за долю секунды поднимаются мурашки.

— Пообещай мне. Пожалуйста.

— Хорошо, обещаю.

Он испускает долгий вздох, а затем прижимается губами к моим.

— Спасибо.

Когда он отпускает меня, его движения становятся плавными, и он даже улыбается.

— Хочешь поработать для меня моделью?

— Всегда.

— Жди меня в студии. Мне нужно поговорить с папой, и я приду, — он собирается уходить, но поворачивается и снова целует меня, крепко и быстро, а затем шепчет мне в губы: — Я не могу насытиться тобой, малыш.

А потом уходит, как будто не вырвал мое сердце и не забрал его с собой.

Чтоб меня.

Мне нужно остыть, пока я не похитил его на необитаемый остров, где мне не придется делить его с кем-то еще.

Я иду мыть руки в ванную и, уходя, мельком замечаю Грейс, идущую по коридору в мою сторону.

Я знаю, что обещал Брэну не разговаривать с ней, но именно она останавливается передо мной. Технически, это не я нарушил обещание.

Она обводит меня взглядом, словно я таракан, застрявший под ее каблуком, а затем поднимает подбородок с кипящей надменностью.

Скрестив руки, ее длинные красные ногти как у ведьмы нетерпеливо постукивают по рукаву черного пиджака.

— Как тебя зовут?

— Если вы не помните моего имени, это может быть ранним признаком слабоумия. Советую вам сходить к врачу.

— Думаешь, ты смешной?

— Не намеренно.

— Я просто как-то этого не заметила.

— Вашего слабоумия? На ранних стадиях его никто не замечает.

— Я не понимаю, как такой, как ты, — она снова смотрит на меня этим высокомерным взглядом. — Может быть с таким великодушным человеком, как Брэн. Это просто в голове не укладывается.

— И это ваше дело, потому что…?

— Мне не нравится, что он тратит свои таланты и время на таких правонарушителей, как ты. Ты, должно быть, чем-то ему угрожал.