— Возможно, я не хочу, чтобы меня поглощали.

Он качает головой и продолжает приближаться к моему столу.

— Я ни на секунду не верю в это.

— А стоило бы. — Я поднимаю подбородок и смотрю ему в глаза. — У меня нет времени на человека, который не удосуживается связаться со мной в течение двух недель.

Его ноздри раздуваются, и он останавливается.

— Я ясно дал понять перед каникулами, что не буду выходить на связь. — Он подходит ближе, а затем кладет руки на мой стол и окидывает меня взглядом. — Я очень доходчиво объяснил, чем это будет, прежде чем мы трахнулись. Ты помнишь?

Его слова жалят, хотя он прав. Это моя вина, что я привязалась и ожидаю большего, чем он когда-либо предлагал. Я опускаю взгляд на стол.

— Да, но это не значит, что ты не можешь написать мне или что-то в этом роде.

Тихий рык заставляет меня вздрогнуть, и я оглядываюсь на него.

— Вот почему я не трахаюсь с девственницами. Ты смотришь на меня так, будто подсела на меня, и это то, чего я боялся. — Его глаза ищут мои. — Тем не менее, я не смог остаться в стороне во время весенних каникул, даже если ты так думаешь.

Я хмурю брови, стараясь не позволить его словам ранить меня слишком глубоко.

— Что ты имеешь в виду?

— Я нарушил собственные правила и отправился в Чикаго во время каникул.

Гнев наполняет мои вены, когда я слышу, что он был в Чикаго, но не приехал ко мне.

— И ты не потрудился навестить меня?

— Как бы это выглядело, Камилла? — Он приподнимает бровь. — Твой профессор появляется в доме твоей семьи. — Он качает головой. — Вместо этого я наблюдал за тобой издалека.

— Ты преследовал меня? — Спрашиваю, мурашки покрывают каждый сантиметр моей кожи.

— Называй это как хочешь. — Он поворачивается и буравит меня взглядом. — Мне нужно было увидеть, чем ты занимаешься, и убедиться, что ты не с другим мужчиной.

Я мгновение тупо смотрю на него, гадая, правильно ли я его расслышала.

— Ты серьезно?

— Смертельно.

Я встаю.

— Ты еще более безумен, чем я думала.

Я обхожу свой стол, чтобы уйти, но он хватает меня за запястье и с силой дергает, останавливая.

— Куда это, блядь, Вы собрались, мисс Морроне?

— Я ухожу.

Я вздергиваю подбородок и смотрю ему в глаза, стараясь не съежиться перед этим зверем. Зверем, который явно не в себе, раз преследует меня вместо того, чтобы связаться со мной.

— Никаких гребаных шансов, что я позволю тебе покинуть этот класс, пока не получу то, что хочу.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— И чего же Вы хотите, сэр?

Ненавижу себя за бабочек, оживающих в моем животе, и за то, как мои бедра сжимаются от темного, похотливого взгляда в его глазах.

— Тебя, — рычит он, притягивая меня к себе и целуя. — Я собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас, впервые за две недели, а ты будешь хорошей девочкой и сделаешь всё, что тебе скажут.

Ярость захлестывает меня, и я ищу его глаза.

— Ты что, блядь, спятил?

Его челюсть сжимается, когда он гневно смотрит на меня.

— Осторожнее, мисс Морроне.

— Нет, я не собираюсь просто смириться и принять это. Ты не связался со мной, так что не жди, что я просто раздвину для тебя ноги. — Я высоко держу голову, хотя в глубине души хочу сделать именно так, как он говорит. Я хочу поцеловать его, прикоснуться к нему, обнять его. — Не говоря уже о том, что это опасно теперь, когда мой брат профессор здесь.

Он тихо рычит.

— Мне плевать, что твой брат здесь, и мне плевать на то, что ты обижена, потому что я не написал и не позвонил тебе.

Его хватка на моих бедрах сжимается так сильно, что я уверена, что от него останутся синяки.

— Лука убьет тебя, если узнает.

Ухмылка, которая появляется на губах Гаврила, заставляет мой желудок скручиваться.

— Я бы хотел посмотреть, как он пробует. Многие пытались за эти годы, и все потерпели неудачу.

Я качаю головой.

— Ты не знаешь моего брата.

— Я знаю его достаточно хорошо. Ты забываешь, что он учился в этой школе так же, как и ты, и он ничем не отличается от всех остальных вспыльчивых наследников мафии, посещающих эту дыру. — Его глаза сужаются, в них вспыхивает тьма. — Если бы он попытался убить меня, он бы не выжил.

Я пытаюсь сделать шаг назад, но он не отпускает меня.

— Ты хочешь сказать, что убил бы моего брата?

Он сужает глаза.

— Я бы убил его в целях самообороны, да. Если бы это был я или он, я бы не колебался.

— Отпусти меня, — говорю, ненавидя эмоции, которые слышу в своем голосе.

Он качает головой.

— Ни за что. — Я чувствую, как его рука скользит мне под юбку и разрывает мои трусики. — Я трахну тебя, нравится тебе это или нет.

Его пальцы проникают в меня, и я стону, ненавидя то, как сильно я сейчас возбуждена. А потом слышу, как расстегивается молния на его брюках, и он задирает мою юбку на бедра.

Я замираю, гадая, действительно ли он просто трахнет меня после того, как я сказала ему «нет», тем более в его классе, куда может зайти любой.

— Сэр, я сказала «нет».

— Теперь, когда я поймал тебя, я тебя не отпущу, — бормочет он, разворачивая меня и прижимая к стене.

Я тяжело сглатываю от восторга в его глазах, когда он поднимает меня на свой стол и направляет головку своего члена к моему входу. Я вся мокрая, хотя и просила его остановиться.

— А как насчет согласия?

— Ты действительно веришь, что монстру есть дело до согласия, Камилла? Ты настолько наивна? — Он опускает взгляд на свой член, прижатый к моей киске. Один толчок, и он окажется глубоко внутри меня. — Твоя пизда такая чертовски мокрая. В любом случае, я не верю тебе, когда ты говоришь, что не хочешь этого. Я считаю это достаточным согласием.

С этими словами он толкается вперед и заполняет меня до самого основания.

Я задыхаюсь, жгучая боль от внезапного растяжения заставляет меня содрогнуться.

Он проводит зубами по краю моего горла.

— Ты моя, — бормочет он мне в кожу. — И что бы ты мне не говорила, я знаю, что ты хочешь этого так же сильно, как и я.

Это правда, но я ненавижу то, как он это делает. Берет то, что он хочет, не слушая меня, и все же это заставляет меня истекать желанием. Как будто мне нравится, когда меня берут против воли, что говорит о том, что моим больным и извращенным желаниям действительно нет конца.

— Ты мудак, — бормочу, глядя на него, когда он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я сказала тебе «нет», а ты всё равно продолжаешь.

На его губах появляется садистская ухмылка.

— Потому что я знаю, что ты не это имеешь в виду, malishka. Твоя киска течет, а глаза расширены от желания. — Он прикусывает мою нижнюю губу достаточно сильно, чтобы выступила кровь, а затем проводит по ней языком, его член все еще глубоко внутри меня. — Думаю, тебе нравится притворяться, что ты этого не хочешь, пока я тебя трахаю.

Я ненавижу, насколько он прав, когда хватаюсь за его плечо, впиваясь в него пальцами.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он обхватывает пальцами мое горло и сильно сжимает.

— Перестань прикидываться со мной, Камилла.

Его бедра двигаются в мучительно медленном ритме, подталкивая меня к краю, но каждый раз отступая назад.

Я прикусываю окровавленную губу.

— Прекрати играть со мной, — бормочу сквозь стиснутые зубы.

Он ухмыляется.

— Как я с тобой играю?

Несмотря на то, что я знаю, что просьба трахнуть меня сильнее просто покажет ему, что я хочу этого, я больше не могу сдерживаться.

— Трахни меня как надо, — шиплю я.

Он посмеивается.

— Хорошая девочка, — мурлычет он. От того, что Гаврил называет меня так, мои соски становятся тверже, а киска еще влажнее, чем я думала, что это возможно. — А теперь скажи мне, как сильно ты жаждешь мой член, и скажи, как именно ты его хочешь, — требует он, продолжая издеваться надо мной.

Я издаю разочарованный стон.

— Я так сильно хочу твой член, сэр. Хочу, чтобы ты трахал меня жестко и грубо, чтобы было больно.

Его глаза загораются таким жгучим желанием, что я боюсь обжечься.

— Ты такая хорошая девочка, что призналась, как сильно хочешь мой член, malishka. — Кончики его пальцев сильнее впиваются в мои бедра, и он увеличивает темп, наклоняясь вперед и сильно впиваясь зубами в мое плечо. — Такая хорошая, что я собираюсь дать тебе именно то, что ты хочешь. — А потом он трахает меня так сильно, словно пытается разорвать меня надвое, и я наслаждаюсь каждой секундой. — Я скучал по этому, — бормочет он, его голос хриплый. — Я скучал по тебе.

Ненавижу, как эти слова действуют. Они заставляют мой желудок трепетать миллионом бабочек, и я знаю, что, сколько бы я ни пыталась это отрицать, я влюбляюсь в этого монстра сильно и быстро. В монстра, у которого нет сердца, чтобы отдать его мне, а это значит, что в конечном итоге мое сердце неизбежно будет разбито.

И тем не менее, всё, что я могу сделать, — это утонуть в нем, позволяя ему делать со мной все, что он хочет. Потому что если я уйду прямо сейчас, это разорвет меня на части. Лучше отсрочить неизбежное, как бы больно не было в итоге.