В атриуме находился еще один член отряда Катона: худощавый мужчина с блестящей головой, похожей на череп, обтянутый кожей. Его глубоко посаженные серые глаза сморщились в уголках, когда он встретился взглядом с Макроном, хотя в них было больше хладнокровия, чем хорошего настроения. Двое мужчин некоторое время настороженно смотрели друг на друга. Прежде чем присоединиться к дому Катона, Аполлоний был шпионом на службе у наместника в восточной провинции Рима. Он выдавал очень мало информации о себе, из-за чего Макрон относился к нему с некоторым недоверием.

— Аполлоний, — кивнул Макрон. — Я вижу, ты все следуешь тенью за Катоном.

Тонкие губы чуть расплылись в улыбке. — Я подумал, что воспользуюсь возможностью, чтобы увидеть Британию перед смертью.

— Я уверен, что и то, и другое можно устроить, — Макрон снова повернулся к Катону. — О чем же я думаю? Вы, должно быть, замерзли, проголодались и… — Он почувствовал внезапный приступ стыда из-за того, что забыл представить префекта лагеря и его жену, и теперь поманил их к себе. — Рамирий, это префект Квинт Лициний Катон, мой бывший командир. Рамирий — старший офицер колонии. А это его жена, Кордуа.

Катон мгновение пристально смотрел на них, прежде чем обменяться кивком с Рамирием. Макрон точно прочитал выражение его лица. — Всегда осторожный! Отложи свои заботы в сторону, мой друг. Рамирию можно доверять. А теперь давай найдем что-нибудь поесть, присядем к огню и наверстаем упущенное.

Луций сел на пол, обеими руками сжимая один конец потертого шейного платка, а Кассий дергал за другой конец и пытался вырвать его из рук мальчика. Макрон и Петронелла сидели на кушетке по одну сторону жаровни, а Катон и Клавдия сидели напротив, Аполлоний в одиночестве полулежал на оставшейся кушетке. Рамирий тактично отказался присоединиться и проводил свою жену домой, прежде чем группа приступила к разговору. Остатки легкой еды лежали на низком столике между кушетками.

— Что ты здесь делаешь? — начал Макрон. — И что с твоим глазом, парень? Когда мы оставили вас в Риме, ты собирался принять командование на Сардинии. Легкая дорожка, подумал я.

Катон перевел дыхание. — Отнюдь, все было совсем не так. Закончилось тем, что пришлось подавить несколько разбойничьих шаек посреди эпидемии чумы, опустошившей остров и ряды солдат под моим командованием. Она могла бы прихватить и меня, если бы Клавдия не позаботилась обо мне.

Она слегка покраснела и покачала головой. — Ты преувеличиваешь.

— Я так не думаю, — Катон постучал себя по лбу над шрамом. — Позже я был ранен в глаз во время боя. Я надеялся, что он поправится, но спустя столько времени — все еще немного размыто и болезненно. Мне пришлось носить повязку, чтобы защитить его на какое-то время.

Луций посмотрел вверх. — Он был похож на Ганнибала, дядя Макрон.

Макрон не смог сдержать смех, а следом и Катон тоже.

— Лекарь, который осмотрел его, сказал, что со временем он должен восстановиться. Это было до того, как он продал мне горшочек с дорогой мазью, которая воняла мочой и, казалось, мало помогала. Я выбросил его вскоре после того, как мы отправились в Британию.

Макрон сел. — И как же ты сюда попал?

— Длинная история. Короче говоря, мы сели на корабль в Массилию, прошли по дороге через Галлию и отплыли в Британию из Гесориакума. Добравшись до Лондиниума, мы направились прямо к твоей матери, и она рассказала нам, что случилось и где тебя найти. И вот мы приехали сюда.

— Как бы я не был рад вас всех видеть, но это несколько хреново тяжелое путешествие в это время года только для того, чтобы проведать старого друга.

Выражение лица Катона стало серьезным. — Это нечто большее, мой друг.

— Это действительно так! — вмешался Аполлоний. — Гораздо более захватывающе и опасно, я бы сказал. Настоящее приключение.

Катон бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем продолжить.

— Правда в том, что нам нужно было бежать из Рима в спешке.

— Беда?

Катон кивнул. — Ты помнишь, что до того, как я принял командование, мне было поручено сопровождать бывшую фаворитку императора на Сардинию, когда Нерон отправил ее в изгнание.

Макрон подумал и кивнул. — Верно. Мы видели ее в императорской ложе в тот день на скачках. Красотка, насколько я помню. Еще раз, как ее звали? Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но первой сообразила Петронелла.

— Клавдия Актэ… Хотя в то время ее волосы были светлыми.

— Точно! — Макрон щелкнул пальцами, а затем уставился на спутницу Катона, и его глаза расширились. — Дерьмо… это ты.

— Пожалуй, — весело улыбнулся Аполлоний. — В каком тесном мире мы все живем.

— Как, хрен его, ты… — начал было Макрон, а затем ошеломленно покачал головой, осознав чудовищность ситуации. — Яйца Юпитера, Катон. Во что ты ввязался? Любовница императора и изгнанница? Как, вездесущие фурии, это могло случиться?

Катон прочистил горло и многозначительно кивнул в сторону сына, пытаясь заставить Макрона смягчить свою речь.

— Это началось после того, как мы достигли Сардинии. Я не мог оставить ее, когда закончилась кампания против разбойников, поэтому она вернулась со мной в Рим под вымышленным именем.

— Но Катон, она изгнанница. Вернуться в столицу для нее смертный приговор.

— Я знаю. Вот почему я сообщил, что она умерла от чумы.

Макрон приложил руку к виску и закрыл глаза. — Разве ты не задумывался, что с тобой будет, когда они обнаружат, что она все еще жива?

Клавдия тихонько кашлянула. — Она в комнате. Я пыталась отговорить его, Макрон. Действительно. Я сказала, что мы должны расстаться.

— Очевидно, ты недостаточно старалась, милочка.

— Это был мой выбор, — резко перебил Катон. — Мы держали ее подальше от моего дома. Я взял клятву с домочадцев, что они будут хранить тайну, но всегда есть посетители, гости и торговцы. Я понял, что не смогу скрывать ее вечно. Даже с крашеными волосами и под именем Клавдия Юнилла существовала опасность, что ее кто-нибудь узнает. Итак, мы уехали из Рима на маленькую ферму, доставшуюся мне в наследство от сенатора Семпрония. Мы пробыли там несколько месяцев, пока я улаживал свои дела и готовился к нашему приезду сюда. Мне нужно было найти место как можно дальше от Рима, среди людей, которым я мог бы доверить сохранение нашей тайны. Я не зарегистрировал наш приезд у прокуратоура в Лондиниуме. Никто не знает, кто мы и чем занимаемся. Я намерен пока оставить все как есть. — Он с виноватым видом перевел взгляд с Макрона на Петронеллу. — Мне жаль. Теперь это подвергает опасности и вас. Но я не мог придумать более безопасного места для Клавдии.

Макрон на мгновение задумался, а затем устало улыбнулся. — Я рад что вы приехали именно сюда. Мы сохраним ваш секрет и позаботимся о вашей безопасности. Даю слово. Верно, Петронелла?

Он посмотрел на свою жену, которая пожала плечами и вздохнула. — Я могла бы догадаться, что твоя отставка окажется какой угодно, только не мирной и тихой. Но мы сохраним ваш секрет, хозяин Катон. Я всегда буду у тебя в долгу за то, что ты дал мне свободу.

— Только не после вашей помощи, — ответил Катон. — Это я и Клавдия теперь у тебя в долгу.

Аполлоний хлопнул в ладоши. — Это все очень хорошо, но как долго, по-вашему, ты сможешь так продолжать? В какой-то момент из Рима в провинцию прибудет новый человек, который может узнать Клавдию. Тогда что?

— Мы разберемся с этим, если это произойдет, — ответила Клавдия. — Я сделала все, что могла, чтобы изменить свою внешность. Мы останемся в Британии, пока Нерон не умрет, и мы не сможем вернуться в Рим.

— Гениально, — цинично кивнул Аполлоний. — Вполне блестяще. Я впечатлен. Как я уже говорил вам двоим последние несколько месяцев, вам придется придумать что-нибудь получше этого столь продуманного плана.

— Это лучший шанс, который у нас есть, — ответил Катон. — И нам пока это сходило с рук.

— Будет интересно посмотреть, как долго продлится этот обман, — размышлял Аполлоний.

— Ты ничего не забыл? — спросил Макрон.

— Хм… И что же?

— Ты часть этого обмана. С того момента, как ты присоединился к дому Катона. Ты тоже в опасности.

— Конечно и я в опасности. Но я просто не могу сопротивляться желанию увидеть, чем все это закончится. В этой истории есть все качества дешевой слезливой трагедии. То-есть, перед этим просто невозможно устоять.

Макрон закатил глаза. — Сумасшедшие. Вы все сумасшедшие. А теперь вы сделали нас частью этого безумия. Ведь, с тем же успехом, как вы наверняка слышали от моей матери, вы можете быть здесь в такой же безопасности, как и в Риме.

Он кратко объяснил своими словами, что случилось с ним в Лондиниуме, и обрисовал постоянную опасность, исходящую от Мальвиния и других банд.

— Поэтому я не уверен, кто из нас сейчас представляет большую опасность для другого, — заключил он. — Мы оба с тобой в бегах, парень.

— Но мы можем помочь друг другу, — ответил Катон.

— Мы всегда это делали. С самых первых дней после того, как ты присоединился ко Второму легиону в качестве новобранца.

Катон кратко улыбнулся при воспоминании, затем замолчал, обдумывая рассказ Макрона о ситуации в Лондиниуме.

— Возможно, есть способ разобраться с этим Мальвинием, — наконец сказал он. — С ним и его соперником. Слушайте…