ГЛАВА XXI

 

Прошел час или около того после полудня, когда они нагнали Светония и большинство выживших из других подразделений колонны. Они догнали отставших, некоторые шли пешком, ведя хромых или раненых лошадей, а других потеряли скакунов вовсе, и они продолжали попадаться в течение следующих часов. Наместник и его свита сидели за столиками возле заброшенной придорожной таверны. Рука трибуна Агриколы была на окровавленной перевязи, а у некоторых других были повсеместные повязки. Лекарь лечил рану на руке пропретора и был занят наложением последнего шва, когда Катон спешился и совершил свой доклад.

- Восьмая потеряла тридцать четыре человека, господин. Хотя, возможно, еще, думаю, найдутся те, кто ушел другим путем и могут появиться позже.

- Тридцать четыре? По сравнению с остальными из нас, ты отделался легко. Сомневаюсь, что половина колонны пережила это ужасное утро.

Катон оглянулся на людей и лошадей, окружавших гостиницу. Многие были ранены, а некоторым все еще оказывали помощь хирурги. Остальные выглядели изношенными до самых костей, и в них царило унылое спокойствие, которое часто бывает в побежденных войсках с низким моральным духом. Офицеры, окружавшие командующего, вели себя так же, и он не мог не задаться вопросом, как люди в таких условиях могли надеяться одержать победу над гораздо большей армией, несмотря на неравенство в обучении и дисциплине, которое давало преимущество римлянам.

- Есть ответ от легата Кальпурния, господин?

Светоний кивнул, затем поморщился, пока лекарь затянул последний шов и вытер кровь.

- Он сообщил, что его разведчики нашли позицию, о которой ты упомянул, и сообщил, что она может подойти для нашей цели. Он намерен достичь этой точки завтра вечером. Я приказал ему остановиться там и дать отдых своим войскам, а отставшим и обозу догнать его, особенно метательным механизмам. Мы присоединимся к основной колонне завтра днем, если будем двигаться энергично. - Светоний взглянул на небо. - У нас есть еще несколько часов дневного света, чтобы увеличить дистанцию между нами и врагом, прежде чем мы разобьем лагерь на ночь.

- Прошу прощения, господин, я не уверен, что разумно останавливаться сегодня вечером. Нам лучше идти всю ночь, чтобы добраться до Кальпурния утром. Вы видели, как быстро повстанцы двинулись из Лондиниума, чтобы застать нас врасплох. Почему бы им не сделать то же самое снова? На их месте я бы попробовал.

- О, ты бы попробовал? - задумчиво переспросил Светоний с интонацией, которая предполагала, что она может быть расценена как плохой тон

Катон проигнорировал ответ и продолжил.

- Они знают, как мало у вас людей, наместник. Они, вероятно, пошлют достаточно большой отряд кавалерии и, возможно, несколько колесниц, чтобы догнать нас и убедиться, что на этот раз они возьмут вас, живого или мертвого. Мы не можем этого допустить.

- Я ценю твою заботу о моей личной безопасности, но мне нужно немного подумать. - Светоний отпустил лекаря и согнул руку.

Катон ждал. Его беспокоила не столько личная безопасность наместника, сколько то, что эта безопасность представляла для римских интересов.

- Можешь быть уверен, я не позволю этим варварским отбросам схватить меня живым, - сказал Светоний. - Что бы не случилось. Что касается твоего предложения, то было бы разумно позаботиться о том, чтобы мы опережали наших преследователей, пока не доберемся до основной колонны. Хорошо, мы будем двигаться всю ночь. Это не сделает меня популярным командиром, префект.

- Соответствует званию, господин.

- Да, это так. Я отдам приказ двигаться, как только твои люди получат возможность дать отдых своим лошадям.

- Да, господин.

Катон вернулся к колонне и приказал спешиться и напоить лошадей у ручья недалеко от таверны. Хирург когорты Фриген, жилистый житель Востока, снял повязку с Гитеция и осматривал рану, когда Катон приблизился. Макрон стоял в стороне и смотрел с обеспокоенным выражением лица. Хотя кровотечения больше не было, плоть сморщилась до фиолетового оттенка, и было ясно, что рука ветерана будет бесполезна на всю оставшуюся жизнь.

Катон собирался поговорить с хирургом, но спохватился и вместо этого обратился к Гитецию. - Как дела?

- Это охренительно больно. Следующий глупый вопрос? - Ветеран стиснул зубы, прежде чем продолжить. - Твой человек говорит, что мне придется потерять руку. Не могу с этим поспорить, есть риск, что все загноится и убьет меня. Вот и все.

- Когда ты сможешь это сделать? - спросил Катон хирурга.

- Лучше всего сейчас, господин.

- Мы не можем этого сделать. Колонна собирается снова двинуться в путь, и мы будем маршировать всю ночь. Тебе придется быстро наложить на него свежую повязку.

Хирург покачал головой. - Господин, нам повезло, что во время поездки не открылась артерия. Если осколок кости сдвинется, это может вызвать сильное кровотечение. Он умрет через несколько мгновений. Его лучший шанс – удалить конечность, а затем прижечь.

Гитеций, хирург и Макрон смотрели на Катона, ожидая его ответа. Он обдумывал риски. Если Гитеций поедет дальше, велика вероятность, что он погибнет. Если бы он остался позади, повстанцы убили бы его, если рана не прикончит его раньше.

- Как быстро ты сможешь провести ампутацию?

- У меня есть все инструменты. Мне понадобится огонь, чтобы нагреть зажимы артерий и смола. Скажем, час или около того.

- Час может оказаться слишком долго, - ответил Катон. - Бритты могут быть здесь раньше.

- А может, и нет, - сказал Макрон. Он на мгновение заколебался, обдумывая ситуацию. Если бы был шанс спасти Гитеция, это в некоторой степени смягчило бы его бремя вины. - Слушай, я останусь с ними двумя и заберу их, когда все будет готово. Если враг подойдет близко, нам придется перевязать рану и пойти на риск во время поездки.

Сзади послышался крик, и Катон обернулся и увидел префекта ведущей когорты, Десятой Галльской, отдающего приказ своим людям подняться в седла.

- Ладно. Я оставлю вам несколько человек для сопровождения. - Он сделал паузу и посмотрел на хирурга. - Я не буду приказывать тебе остаться и сделать это, Фриген. Но ты согласен на это?

- Я бы нехотел конечно оставаться, но это лучший вариант, который есть у центуриона, господин.

- Я буду воспринимать это как да. Тогда сделай это как можно быстрее и догоняй когорту.

- Хорошо, господин. - Хирург поспешил к ящику с наборами инструментов, чтобы выбрать необходимые.

Первая турма Десятой уже двинулась в путь, а Светоний и его офицеры направлялись к своему месту в общей колонне.

- Увидимся завтра в дороге или в лагере, - сказал Катон, сжимая предплечья Макрона, а затем, более осторожно, неповрежденную конечность Гитеция. - Пусть Фортуна сопутствует вам.

Он пошел прочь, чтобы найти Туберона и отдать приказ десяти ауксиллариям остаться, а остальным возобновить марш. Вернувшись в седло, он пропустил свою колонну, прежде чем помахать Макрону в последний раз, а затем галопом помчался, чтобы занять позицию во главе когорты.

Макрон некоторое время наблюдал, прежде чем повернуться к хирургу, который очистил один из внешних столов таверны и установил свои инструменты на другой, блестящий набор прекрасных лезвий и пил.

- Что нам нужно сделать?

- Мне понадобится огонь и котелок, чтобы нагреть это. - Фриген протянул ему банку, и Макрон снял крышку и понюхал едкое содержимое.

- Когда я его наношу, оно должно быть максимально горячим, - объяснил хирург.

На кухне в задней части постоялого двора под железной сковородкой лежал слой теплого пепла. Растопка и дрова были аккуратно сложены сбоку вместе с трутницей. Макрон разжег огонь и поставил на него один из тяжелых железных котлов, затем вылил смолу и приказал одному из солдат присматривать за ним. Еще двое были отправлены на вершину близлежащего холма, чтобы наблюдать за дорогой. Гитеций сидел на скамейке и смотрел вдаль, а Макрон подошел к нему.

- Ты готов к этому?

- А если бы это было не так, имело бы какое-то значение? - Ветеран мрачно улыбнулся. - Это позор. Когда все это закончится, и я вернусь к тому, что осталось от моего дома, работы в саду займут вдвое больше времени.

- Так что займись другим времяпровождением. Именно это я и сделал, когда вышел в отставку, живя в Камулодунуме. Например, чтобы пить, нужна только одна рука.

- Мне бы сейчас не помешало выпить.

- Внутри есть немного вина. Я принесу его тебе.

- Нет. Лучше не быть пьяным, когда я вернусь в седло после того, как Фриген сделает свою работу.

Один из ауксиллариев, отвечающий за подогрев смолы, появился в дверях постоялого двора и объявил, что она готова.

- Пришло время, - сказал Макрон.

Двое ветеранов подошли к столам, приготовленным хирургом.

- Если бы вы легли здесь, господин, - указал Фриген.

Гитеций расслабился и лег ровно. Фриген протянул ему толстый кусок дерева, обтянутый кожей. - Прикуси это, когда придет время. Это лучше, чем откусить себе язык. - Он посмотрел на Макрона. - Тебе придется держать его плечи опущенными. По одному человеку на каждую ногу и один на здоровую руку.

Когда все были на своих местах и Макрон прижал плечи ветерана к столешнице, Фриген мягко заговорил. - Лучше всего отвернуться и закрыть глаза.

- К Плутону в задницу, - Гитеций посмотрел прямо в небо и стиснул зубы.

Фриген поправил руку центуриона так, чтобы она вытянулась под прямым углом к его телу, затем потянулся за скальпелем с другого стола и наклонился над раной.

Он работал быстро, и острый край скальпеля быстро расправился с разорванной плотью, обнажив кость, залитую кровью. Лицо Гитеция сморщилось от агонии, и он издал низкий жалобный звук глубоко в горле, подчиняясь этому процессу. Отложив скальпель в сторону, Фриген взял тряпку, чтобы вытереть руки, прежде чем потянуться за изящной на вид пилой. Он повернулся к ауксилларию с кухни. - Держи наготове смолу, как только я тебя позову.