ЭПИЗОД 12: ГЛАВА 03

Движение. Вибрации. Ревущие двигатели. Боль... густая, окутывающая боль, от которой желудок скрутило и сжало в знак протеста.

Медленно мир снова начал складываться воедино из тёмного, пустого забвения, в которое меня засосало. Я чувствовала себя разбитой на пиксели, разорванной на миллион частей и анимированных коробок, которые неправильно сочетались друг с другом.
Пронзительная, приглушённая, но отчаянная мольба прорвалась сквозь мой затуманенный разум, и моя голова подпрыгнула на мягкой, упругой ткани.

Я пришла в полное сознание с полной уверенностью, что нахожусь в автомобиле и удаляюсь от Хендрикса на очень большой скорости. Моя голова, казалось, раскололась сзади, нежная, пульсирующая от боли и липкая от крови.

Мои руки были связаны за спиной. Они покалывали от недостатка кровотока, а плечи были напряжены и болели. И хотя мне не завязали глаза, я всё равно не была уверена, что смогу открыть их.

Чем больше мир просачивался в моё бодрствующее сознание, тем мрачнее становилась моя реальность. Я мгновенно почувствовала себя голой и беззащитной без моего арсенала. Даже мой нож на лодыжке пропал, украден.

Вместе с моим достоинством и свободой.

Я вздрогнула, прежде чем смогла сдержаться, и звук эхом отдался внутри моего черепа. Блин. Так много боли.

Эти грёбаные ублюдки.

Приглушённый звук, который мог бы быть моим именем, прозвучал рядом со мной так же громко, как прозвучала бы сирена скорой помощи, и я снова захныкала. Мой очевидный дискомфорт нисколько не смутил этот нечестивый гудящий шум. Громкость увеличилась, и подпрыгивание ускорилось.

Тайлер. Это должна была быть Тайлер. И, очевидно, она ненавидела меня. Или, может быть, хотела убить меня? Или, может быть, хотела, чтобы я убила её? Потому что я была очень близка к тому, чтобы сменить своего заклятого врага с Кейна на неё, если она не успокоится.

Я открыла глаза, медленно, хотя бы для того, чтобы просто заставить её перестать пищать. Свет лился сквозь тонированные окна, ослепительный и яркий. Я закрыла глаза, а затем попробовала открыть их ещё раз, гораздо медленнее.

В конце концов, я смогла держать их открытыми, хотя они были полны болезненных слёз, и я страдала от головокружения. Я уставилась на чёрное кожаное сиденье передо мной и заставила свой желудок собраться.

Не то, чтобы я заботилась о том, что уничтожу эту машину, облевав её... на самом деле, мне вроде как даже понравилась эта идея... но гораздо позже, когда я почувствую, что могу снова двигаться, не рассыпавшись на миллионы и миллионы крошечных, незначительных кусочков.

Я сделала три глубоких, успокаивающих вдоха, а затем начала обратный отсчёт, как Вон. Я оперлась на слабый локоть, а затем заставила себя сесть.

Моя голова снова заныла от сильного головокружения, которое заставило меня наклониться вперёд и упереться лбом в спинку переднего сиденья. Я застонала, но этот звук показался мне более ощутимым, чем предыдущие.

— Она очнулась, — объявил незнакомый голос.

— Я в курсе, — нетерпеливо протянул Кейн. — Успокойся, Риган. Ты доведёшь себя до тошноты.

Я не хотела подчиняться ему, но, честно говоря, я не была способна сделать что-либо ещё. И я ненавидела это. Рана на голове надрала мне задницу в самое неподходящее время. Я должна была собраться с мыслями. Мне нужно было взять себя в руки, иначе я никогда не сбегу.

Я оглядела теперь уже тихую машину вокруг меня. Мы были в большем внедорожнике. Там было три ряда кресел. Водитель и Кейн сидели в первом ряду. Мы с Тайлер занимали второй ряд. И я понятия не имела, что было у меня за спиной. Миллер? Может быть, но он не производил никакого шума. Ещё один охранник? Более вероятно.

Тайлер замолчала рядом со мной, но я чувствовала, как её пристальный взгляд сверлит мою голову. Наконец, я позволила себе слегка повернуть голову, чтобы посмотреть на неё, но всё равно лбом прижималась к прохладной коже сидениям для поддержки.

Её лицо выглядело ужасно. Засохшая кровь запеклась на её верхней губе и стекла по губам, вниз по подбородку и длинными уродливыми полосами пересекла горло. Её глаза начали чернеть в уголках и под нижними ресницами. В левом глазу был повреждён кровеносный сосуд, и он выглядел болезненным и окровавленным, смешанным со всей остальной резнёй на её лице.

Она выглядела ужасно.

И это было только начало.

Её рот был заклеен скотчем, а руки были связаны за спиной. Выражение её лица умоляло меня что-то сделать или что-то понять, но, честно говоря, мой мозг казался раздробленным. Я чувствовала себя так, словно тот, кто ударил меня по затылку, буквально вышиб мой здравый смысл и волю уйти прямо из моего тела. Или, может быть, просто выбил его, и когда я упала, весь мой интеллект просто вылетел прямо из моего уха в маленький аккуратный шарик.

Фу. Это отстой.

Глаза Тайлер стали огромными и продолжали метаться в сторону спинки сиденья, на которой она неловко откинулась. Слишком растерянная, чтобы понять, что она пыталась мне сказать, я проследила за её взглядом и увидела, что её руки туго стянуты застёжкой-молнией. Её пальцы были скрюченными, но жёсткими, как когти, а указательный палец двигался вверх и вниз, как… как будто что-то.

Я не могла думать.

Я прищурила глаза и попыталась сосредоточиться, попыталась подумать.

Вверх и вниз двигался её указательный палец, сломанный ноготь впивался в ладонь.

Резать.

Резать.

Нож.

Она изображала нож.

— Где? — я произнесла это одними губами, сохраняя своё тело совершенно неподвижным.

Её взгляд переместился на переднее сиденье, а затем опустился вниз.
Переднее сиденье. На полу.

Если я правильно поняла мимику Тайлер.

— Пол? — я шевельнула губами, чтобы убедиться.

Она не ответила, но её плечи расслабились, а палец перестал царапать ладонь.

Я снова повернула голову, чтобы посмотреть на свои теннисные туфли. Потёртые шнурки уставились на меня в ответ, провоцируя меня придумать какой-нибудь план, чтобы вытащить нас отсюда. Где был Миллер? Мы не могли оставить его здесь.

Можем ли мы вообще уйти?

Я не сомневалась, что Матиас не остановится, пока мы не доберёмся до Колонии, и машина, казалось, ехала с безумной скоростью, не подпрыгивая, пока транспортное средство находится в движении.

Кроме того, куда бы мы пошли?

Скоро наступит ночь, а у нас не было оружия.

Мы даже не могли освободиться.

Думай. Думай. Думай. Думай.

Должен был быть выход из этого положения.

— Откажись от этого, — предупредил Кейн тем же отстранённым, холодно знакомым голосом, в который он впал. — Ты не выйдешь отсюда, Риган. Кроме того, эта часть Оклахомы кишит Пожирателями. Без оружия ты превратишься в Пожирателя меньше чем за три минуты.

Я не ответила. Что я могла на это ответить? "О, я думаю, ты прав. Тогда я просто останусь здесь?" Эм, нет. Я бы предпочла быть Пожирателем, чем узнать, в чём заключался долгосрочный план Кейна для меня.

Не говоря уже о Тайлер и Миллере. Сейчас я больше боялась за их жизни, чем за свою собственную.

У меня, по крайней мере, были некоторые основания полагать, что моя жизнь будет сохранена. Судя по избитому, окровавленному лицу Тайлер и бесчувственному телу Миллера, я сомневалась, что у них была такая же уверенность.

Я неловко подняла лицо, решив взглянуть на Кейна через небольшое пространство между спинкой сиденья и подголовником. Его тёмные волосы касались воротника сзади, и я готова поспорить, что это сводило его с ума. Он был слишком взвинчен для такого неряшливого вида. Кончики его очков торчали из-за ушей, и он оставался неподвижным, глядя прямо перед собой, в окно, сосредоточенный на том, куда мы направлялись, а не на том, откуда мы только что выбрались.

— Ты оставил там всех в живых? — спросила я хриплым, едва слышным голосом.

У меня так пересохло в горле и во рту, что я с трудом могла сглотнуть. Я почувствовала вкус меди и поражения, и мне захотелось плакать от боли, всё ещё пульсирующей в затылке.

— Все, о ком ты заботишься, были живы, когда мы уходили, — спокойно ответил Кейн. — Может быть, без сознания, но живы.

— Хендрикс? — прошептала я.

— Я подстрелил его, Риган. Ты спрашиваешь, был ли он без сознания или в порядке? Он был без сознания, и я очень сомневаюсь, что с ним всё будет в порядке.
Его слова были жестокими и мстительными, но они были правдой.

Кейн внезапно развернулся на сиденье и выглянул из-за подголовника, так что мы оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга, он смотрел на меня сверху вниз.

— Я не хотел причинять тебе боль.

И у него хватило наглости казаться искренним.

— Отпусти меня, Кейн. Я не твоя. Я не принадлежу тебе.

— Но ты принадлежишь Хендриксу? — усмехнулся он.

Я яростно замотала головой и тут же пожалела о своём поступке. Когда тошнота прошла, я объяснила:

— Я никому не принадлежу. Я человек, а не собственность.

— Ты ошибаешься, — его глаза смягчились, а голос понизился до той тёплой, знакомой октавы, которая, казалось, всегда проникала мне под кожу, прежде чем я могла эффективно поднять свою защиту. — Ты — надежда и свет. Ты — вызов и будущее. Ты — редкий и драгоценный товар. И я заявил на тебя свои права. Ты моя.

— Как насчёт всего, что ты сказал...

Он оборвал меня взмахом руки.

— Мы пробовали по-твоему. Теперь мы попробуем сделать это по-моему.

— Мой способ работал, — возразила я, позволяя двусмысленности этого заявления успокоить его.

Неужели я влюбилась в него? Нет, определённо нет. Ради всего святого, у меня был Хендрикс. Но я впускала Кейна, он медленно разрушал мою защиту, так неуклонно, что я едва заметила.

— Мне очень жаль, Риган. У меня нет времени на твой путь. У меня есть обязанности дома. И теперь у меня есть ты. Так будет лучше.

Я откинулась на спинку сидения, в ужасе от его слов, и меня пронзила до глубины души правда о моём положении. Я вжалась спиной в сиденье, не заботясь о том, что меня стошнит или я почувствую ещё большую боль. Я дико огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться, чтобы сбежать или сделать всё возможное, чтобы выбраться из этой машины.