— Не могла бы ты достать мои очки из кармана? — спросил он, стоя там в чёрных боксёрских трусах, которые не оставляли абсолютно ничего для воображения.

Хендрикс будет вне себя от ярости, когда войдёт в этот кошмар.

— Конечно.

Я подняла его джинсы, стараясь как можно меньше их касаться, и порылась в карманах, пока не нашла его очки в чёрной оправе, которые были запачканы и такие же грязные, как и он.

— Ты не могла бы их почистить? — его голос был нежным и умоляющим, и я поняла, что он не носил их, наверное, целую неделю.

— У тебя всё ещё есть контактные линзы? — быстро спросила я и немного запаниковала.

Он искренне улыбнулся мне.

— Нет, их не было с тех пор, как мы приехали сюда. Но я не хотел, чтобы что-то случилось с моими очками. Кроме того, мне действительно не нужно было ничего видеть с тех пор, как я целую неделю просидел в одном и том же кресле.

— Да, но, — я начала ему сочувствовать, но потом передумала. — Ты меня видишь? — вместо этого спросила я.

— В основном, — усмехнулся он мне. — А то, чего я не вижу, я могу вспомнить.

И вот так же он отправил меня по спирали обратно на территорию "чужой опасности".

— А как насчёт головной боли?

— Да, у меня болит голова, — коротко ответил он.

Решив двигаться дальше, я наклонилась к ручью и начала протирать его очки. Кейн вышел на берег и позволил прохладной чистой воде плескаться у его лодыжек. Он вздрогнул от бодрящей температуры воды, впервые опустив в неё ноги, но почти сразу начал приспосабливаться к ощущению свежести на голой коже. Он закрыл глаза и, казалось, погрузился в полный покой, терпеливо ожидая, пока я закончу с его очками и начну с ним.

Пока он отвлёкся, я осмотрела его тело и различные травмы. Порез на его бедре был самым глубоким и зловещим на вид, но он однако хорошо заживал. Порез на его бицепсе тоже был глубоким, но не таким сильным. Его рёбра всё ещё были в синяках, и я не могла сказать, стало ли им лучше или хуже. Его лицо в основном заживало, но глаза всё ещё были чёрно-синими от недосыпа, а раны на лице уже начали покрываться струпьями и, вероятно, рубцами.

Я отложила его очки в сторону, когда они были вымыты, и достала мочалку, чтобы протереть его. Я взялась за эту задачу так клинически и методично, как только могла. Это было так чертовски неловко.

Мои руки скользнули по его твёрдой, гладкой коже груди и напряжённым мышцам с осознанием, которого я отчаянно хотела избежать. Но я не могла.

Это происходило, и мне нужно было признать это, чтобы я могла двигаться дальше по своей жизни.

Кейн был привлекательным, даже великолепным. И у него была вся эта аура таинственности, которая была немного соблазнительной, если быть честной с самой собой.

Но это было всё.

Внутри он был пустым, жестоким человеком, который некоторое время назад потерял свой моральный компас. Моменты, когда он был чем-то большим, были просто моментами, мгновениями… проблесками человека, который перестал существовать, когда зомби стали нашей реальностью.

И вот тогда я приняла ответственное решение. Я не могла его вымыть. Я не могла переступить с ним эту черту. Он мог попытаться убежать, но я не сомневалась, что эти люди застрелят его без вопросов.

Вытащив свой охотничий нож, я схватила его за руки и крепко держала их, пока осторожно разрезала плотный пластик кончиком своего острого ножа. Кейн уставился на меня, пока встряхивал руками, потирая запястья, изо всех сил пытаясь вернуть им чувствительность.

Я сделала шаг назад и впервые по-настоящему вздохнула с тех пор, как встретилась с Кейном в его камере.

— Я оставляю это на твоё усмотрение, — объявила я, указывая на ручей.

Охранники были достаточно далеко, чтобы мы не были точно под прицелом, но всё, что требовалось, это один быстрый крик от меня, и они были бы здесь немедленно.

— Ты мне доверяешь? — изумился он.

— Нет, — честно ответила я. — Но я знаю, что ты предпочёл бы быть здесь со мной, а не в тех лесах один, без одежды и без оружия.

Его рот расплылся в мальчишеской улыбке, и он признал:

— В этом ты права.

— Кроме того, твой отец будет здесь через два дня, чтобы забрать тебя домой. Ты не хочешь упустить эту возможность.

Его улыбка дрогнула, и его глаза встретились с моими, в то же время он вошёл глубже в воду. Ручей доходил ему примерно до середины бедра, и первое, что он сделал — это опустился и погрузил всё своё тело в бурлящий поток. Он снова вынырнул из воды, провёл рукой по волосам, и на его точеном лице снова появилась эта поразительная улыбка.

— Мой папа приедет сюда? — спросил он в истинном замешательстве.

— Я полагаю, у Гейджа с ним какая-то ежегодная встреча?

— Ох, верно, — нахмурился Кейн, но поймал маленькую бутылочку шампуня, когда я бросила её ему.

Он продолжил мыть волосы и лицо, проводя руками по груди и рукам и... ниже. Я отвела глаза и решила, что наблюдать, как маленькие белые стремнины несутся по выступающим камням и ветвям вдоль берега, было самой интересной вещью, которую я когда-либо видела.

— Что ты собираешься делать, когда он придёт?

Это был мой шанс солгать ему, сказать ему точно, чего мы не собирались делать.

— О, нас здесь не будет.

Я старалась звучать как можно более причинно-следственно. Я почувствовала силу его взгляда ещё до того, как посмотрела в его сторону.

— Где ты будешь? — его слова были твёрдым камнем, и он перестал быть нежным со своим телом.

— Где угодно, только не здесь, — прошептала я.

Он шагнул ко мне, и я бросилась оправдываться за свою ложь.

— Ты не можешь ожидать, что я останусь, Кейн. Между нами ничего нет. И мы должны вытащить Миллера и Тайлер отсюда до того, как появится твой отец. Это никогда не было постоянным. Мы держали тебя не как домашнее животное. Ты всегда должен был вернуться домой.

— Риган, я никогда не планировал оставаться с тобой и твоей весёлой бандой неудачников. Я всегда планировал вернуться домой, — он вышел из воды и быстро провёл тонким полотенцем по телу, прежде чем я успела отвести взгляд.

Ладно, у меня, наверное, была возможность или две отвести взгляд. Гм.

Он снова натянул одежду, прежде чем я успела перевязать его раны.

— Подожди, мне нужно что-нибудь наложить на твои раны!

— Забудь об этом, — прорычал он приглушённым голосом, пытаясь расстегнуть серую рубашку поло с длинными рукавами. — Через два дня я буду дома, где смогу получить настоящую медицинскую помощь. Со мной всё будет в порядке.

— Ты не будешь...

— Риган, прекрати. Я не хочу сейчас говорить о своих травмах.

Он, наконец, разобрался со своей рубашкой и натянул её. Его джинсы были следующими, и он влез в них, стараясь, чтобы его грязные ноги не испортили их. Я наблюдала за ним, восхищённая его расстроенными, резкими движениями и сердитым хмурым взглядом. Он был вроде как... очаровательным, в этой страшной манере серийного убийцы. Он подтянул штанины джинсов, а затем принялся заново мыть ноги, вытирая их по одной за раз и тщательно надевая их носки и свои окровавленные чёрные ботинки.

Наконец, он встал и повернулся ко мне лицом.

Его джинсы всё ещё были расстёгнуты.

Серьёзно?

Но прежде чем я успела указать на это, он сердито застегнул ширинку с пятью пуговицами, а затем ткнул в меня рукой.

— Что? — я не могла себе представить, чего он хотел от меня в таком виде.

— Мои очки, — потребовал он.

Ох, это.

Я вложила их ему в руку, а затем наблюдала, как он их надевает, а затем обрабатывает себя дезодорантом и работает щёткой под струёй свежей воды. Он запихнул всё обратно в рюкзак и, не раздумывая, надел его.

— Ты знал, что это произойдёт, — иррационально фыркнула я. — Ты всегда знал, что я оставлю тебя.

— Ох, неужели я знал? — он говорил так раздражённо, что я едва могла воспринимать его всерьёз.

За исключением того, что он действительно выводил меня из себя!

— Да! — заспорила я. — Ты должен забыть меня! Я не какая-нибудь...

Но прежде чем я смогла высказать свою точку зрения, он зажал мне рот рукой и прижал меня к своей груди.

Паника немедленно наполнила каждую клеточку моего тела, и я начала слепо бороться с ним. Он резко прошипел "Шшш" мне в ухо, а затем указал на то, что привлекло его внимание.

Пожиратели. Их было двое. Они спотыкались по лесу вслепую и без особой координации. Я потянулась за пистолетом и сняла его с предохранителя. Кейн отпустил меня, чтобы я могла поднять свою руку и направить её в направлении приближающейся угрозы.
Один из охранников увидел их первым и через прицел своей высокотехнологичной винтовки прицелился, выстрелил, убил. Я выдохнула, задержав дыхание, а затем увидела, как всё, что, как мне казалось, я знала о Пожирателях, рушится и распадается передо мной.

Второй зомби издал пронзительный, нечеловеческий вопль то ли предупреждения, то ли скорби, я не могла сказать. Но это произошло, как только его друг упал на землю, теперь безжизненный и пустой. Крик пронзил тихий воздух так громко, как ни одна сирена, которую я когда-либо слышала. Однако адский звук продолжался недолго, когда второй охранник нажал на спусковой крючок и положил конец мучительному существованию несчастного существа. Он тоже упал на землю с глухим стуком.

А затем в ответ на прерванный крик отовсюду донёсся пронзительный визг. Во всех направлениях раздавались гулкие крики, заставлявшие птиц по всему штату Оклахома взлетать из своих гнёзд и улетать в воздух в поисках более безопасных домов.

Я согнулась пополам и зажала уши от резкого звука. Вопреки инстинкту, мои глаза закрылись, и я попыталась не захныкать от яростного понимания, что тут должно было быть, по меньшей мере, пятьдесят Пожирателей, если не больше. И все они были рядом.
Когда крики банши наконец-то стихли, их место занял другой звук, на этот раз не такой пронзительный, но, во всяком случае, в миллион раз более ужасающий. Шуршащий.

Шорох от стремительного движения был таким громким, что соперничал с криками. В то же время я поняла, от чего был этот шорох — от движения всех этих Пожирателей, несущихся к нам на полной скорости — Кейн начал кричать мне, чтобы я бежала.