— Он производит на меня впечатление того, кому нелегко делиться.

— Да, и я принимаю это. Особенно из-за откровенности в другом. Каждый имеет право на свою эмоциональную неприкосновенность. Я сама осторожна. Просто… мне нужно знать, что он может открыться до конца, прежде чем я вложу свою веру в эти отношения и свяжу свою душу с его.

— И это очень умно. Защита вас обоих. — Тесс потёрла руки. — Он не узнает, что тебе больно от того, что он ничего не рассказывает о Торри, пока ты не скажешь. Поговори с ним, но не дави. Просто скажи, что ты рассказала мне. Всё дело в общении.

Харли улыбнулась.

— Мой личный психолог.

Она усмехнулась и протянула руки.

— Обнимашки. — Она ещё раз крепко обняла Харли. — Приезжай ко мне почаще.

— Обещаю, — сказала Харли, направляясь к машине.

Когда Харли скользнула на пассажирское сиденье, Джесси включил зажигание и спросил:

— О чём говорили?

— Чисто по-женски. Ну, и как тебе Тесс?

— Мне понравилась. Она отличается от Лили.

Харли помахала тёте, когда они проезжали по дорожке.

— Знаю. Все сёстры разные. Я редко бывала с Марлен, потому что она почти живёт в лаборатории. У женщины IQ выше, чем у нас вместе взятых. — Некоторое время они молчали, и тишина тяготила. — Если беспокоишься, что после жизни в такой роскоши, я не буду довольствоваться домиком, ошибаешься. Я не материалистичный человек. Я закупаюсь в недорогих магазинах, останавливаюсь в простых отелях и езжу на расшатанной машине — по крайней мере, до тех пор, пока не возникла ситуация с бомбой.

Джесси стало стыдно.

— Я действительно на секунду задумался, оправданы ли опасения Ната и Ким. Честно говоря, этот особняк в пять раз больше нашего коттеджа.

Ей понравилось, как звучит «наш» коттедж.

— Дом моей бабушки и дедушки больше.

— Трудно поверить, что Лили отвернулась от всего этого. Она эгоцентрична и предпочла бы такой образ жизни общению с Клайвом, независимо от того, истинная он пара или нет.

— Думаю, это просто удар по носу бабушке и дедушке. Эйприл и Джордж не очень любящие. Эйприл считает Марлен «умницей», Тесс «музыкантша», а Лили — «милашка». Но Эйприл не придаёт Лили особого значения. У неё высокие стандарты, она очень строга и критична. Лили приняла на себя основную тяжесть характера, потому что не соответствовала образцу.

— Считаешь, именно отсюда её неиссякаемая потребность во внимании?

— Да. — Ей было немного жаль свою мать. — Я думаю, что когда она не смогла получить любви и признания от Эйприл, взбунтовалась всеми возможными способами. Затем появился перевёртыш — парень, которого семья никогда бы не одобрила, — желающий заявить на неё права. Пойти с ним было высшей формой бунта. Вероятно, наличие настоящей пары заставило её почувствовать себя особенной; раньше она ни для кого не была особенной. Это стало для неё важнее денег.

— Семья Лили отреклась от неё за связь с Клайвом?

— Все, кроме Тесс. До моей встречи с родственниками, я думала, что у них предубеждение против перевёртышей. Но нет. Они просто нетерпимы ко всем и вся за пределами их маленького мирка. — Это было действительно трогательно.

— После твоего рассказа о бабушке, я удивлён, что она признала тебя членом своей семьи

— Она пришла навестить меня на следующий день после переезда к Тесс. Мы просто молча смотрели друг на друга в течение минуты. Представляешь, в какой ужас она пришла от моих серёжек в виде черепа и пятиугольного медальона? Она прямо спросила, поклоняюсь ли я сатане. — И говорила абсолютно серьёзно.

Он изогнул губы.

— Ты сказала «да»?

— Конечно. Затем она рассмеялась. Я думаю, она, вероятно, приняла меня, просто чтобы позлить Лили.

— Или, может, ей понравилось, что тебя невозможно запугать.

Харли пожала плечами.

— Эйприл — загадка. В общем, я быстро поняла, что признание и одобрение Эйприл — две разные вещи. Но мне нужно было лишь одобрение Тесс, и я сказала об этом Эйприл. Когда я начала хорошо учиться в школе и научилась играть на скрипке, Эйприл официально приняла меня в семью. Все они были милыми. Конечно, ко мне относились как к человеку и ожидали, что я буду вести себя соответственно.

— И ты себя так вела, — сказал он без осуждения.

— Типа того. Ну, я приняла свою кошку, и мне нравилось перекидываться и исследовать земли Тесс. Но я никому, кроме Тесс, не рассказывала про все штуки перевёртышей, потому что не хотела, чтобы их дерьмо коснулось моей кошки.

Он кивнул, полностью понимая. Это ещё один пример того, как она защищает свою сущность, скрывая её. Они остановились на красный свет, и он сказал:

— Пообещай мне кое-что.

— Нет.

Он улыбнулся.

— Обещай, что никогда не будешь вести себя со мной так, как с Тесс; ты не будешь пытаться быть ложно совершенной из понятного страха быть отвергнутой.

— Не буду. Это утомительно. И я нашла, что быть взрослой чрезвычайно скучно.

Несколько часов спустя они вернулись на территорию Стаи Меркурия. Большая часть стаи находилась в гостиной главного домика, где дети прыгали на диване.

— Я не знаю, откуда они черпают энергию, но хочу себе хотя бы часть, — сказала Харли.

Джесси протянул медведя.

— Кэссиди, это…

С лучезарной улыбкой Кэссиди взяла плюшевого медведя.

— Мне нравится! Передай Тесс спасибо!

Увидев, что Харли нахмурилась, Алли улыбнулась и сказала:

— К этому привыкаешь. У Кэссиди много случайных видений, которые больше похожи на «узнавание». Мои всегда кажутся плохими. Я расстроена тем, что не предвидела бомбу в твоей машине.

Деррен положил руку на спину Алли.

— Провидцы не могут видеть всё.

— Ну, да, — добавила Алли.

— И что? — уточнил Деррен.

— Всё. Больше ничего.

Деррен только фыркнул и обнял её за плечи.

Оторвав голову от журнала, Нат спросила Джесси:

— Ну, получил одобрение её тёти?

Джесси взял Харли за руку.

— Да.

— Хорошо. Одобрение семьи важно. — Нат вернулась к своему журналу. Харли не могла решить, радовалась женщина за Джесси или напоминала, что Харли никогда не получит одобрения семьи. Она перестала отпускать лукавые замечания в адрес Харли, как будто удовлетворилась тем, что высказала свою точку зрения, и не видела необходимости твердить об этом.

Входная дверь распахнулась, и внутрь вошла Ким с красными и покрытыми пятнами щеками и хмурым видом. Остановившись перед Джесси, она подняла изодранную в клочья белую футболку.

— Видел, что она сделала?

Харли подавила улыбку. Ранее она гуляла в облике кошки. Маргай хотела понаблюдать за временной территорией Ким. Одежда Ким на бельевой верёвке — слишком сильное искушение.

— Я бы сказала, что это не я, а моя кошка, но я её подзадоривала. И сильно.

Ким тяжело задышала.

— Ты посмела приблизиться к моему домику…

— Как и ты осмелилась подойти ко мне утром, — сказала Харли, наблюдая, как вспыхнули глаза Ким. — Я знаю, что ты была там; я учуяла тебя.

— Ким, — раздражённо протянула Нат.

Джесси зарычал.

— Тебя предупреждали.

Широко раскрыв глаза, Ким начала оправдываться:

— Она лжёт! Я приходила один раз, да, но ты ясно дал понять, что я не могу снова прийти, если ты не пригласишь. Я бы не стала проявлять неуважение к твоим желаниям.

— Но всё равно околачиваешься возле моего дома. — Что, по мнению Джесси, указывало на то, что она тряпло.

— Говорю же, она лжёт! Вероятно, хочет, чтобы я ушла, поэтому выдумала заговор, надеясь, что ты меня вышвырнешь.

Раздражённо вздохнув, Нат поднялась.

— Харли плевать на тебя, чтобы придумать такой план, Ким. — Она была права, конечно. Нат повернулась к Джесси и Харли. — Это больше не повторится. — Схватив дочь за руку, Нат потащила её из комнаты, сказав: — Нам с тобой нужно поговорить.

Уперев руки в бёдра, Шайя повернулась к Брекену.

— Не думаю, что ты имеешь хоть малейшее представление, почему Ким не может забыть об этом, да? У него теперь есть пара, он частично запечатлён на ком-то другом.

Брекен вздохнул.

— Она просто хочет иметь то же, что у Эшли, и не поверит, что между ним и Эшли никогда ничего не было. И она никогда не умела отпускать ситуацию. Она из тех требовательных детей, которые хотели всего и сейчас, и постоянно стонала о несправедливости. Ты говоришь ей «нет», а она ходит за тобой, плачет, жалуется и делает всё, чтобы измотать тебя. Мама оставалась твёрдой в своём решении, но папе было трудно сказать ей «нет». Теперь она верит, что у неё всегда должно быть то, что хочет, и её никогда не останавливает отказ, потому что в прошлом всегда получала то, что хотела.

Закончив говорить об этой занозе в заднице, Джесси повернулся к своей паре.

— Пойдём домой. — Он наклонился к ней, говоря тихо. — Я хочу побыть с тобой наедине. Мы можем весь день лениться. Поесть, посмотреть телевизор и заняться сексом. Очень много раз.

Она улыбнулась.

— Только если выбор, что смотреть за мной.

Поскольку он планировал заняться сексом, пока они смотрели телевизор…

— Замётано.