— Кто такая Тесс? — спросила Тарин, игнорируя предостережение бета-самки не быть такой любопытной.
— Моя тётя, — ответила Харли.
Грета фыркнула.
— Я так понимаю, та богачка. Держу пари, вся насквозь надменная.
Харли вздохнула.
— Может, тебе сходить в библиотеку и освежить в памяти предубеждения. К чему всё это напряжение?
— У нас возникла небольшая проблема. — Рони указала ложкой на Ким. — Теперь нет.
Алли положила руку на плечо Харли.
— Не беспокойся о Ким. Она не представляет угрозы для твоих отношений с Джесси.
Харли знала. Конечно, это не означало, что она и её кошка не разорвала бы суку на части всеми когтями.
— Дело в том, — начала Алли, — что она считает его уровень доминирования настолько возбуждающим, что, когда он проявляет силу, это её заводит. Ким нисколько не обескураживает то, насколько он холоден к ней. Бедняга не победит.
— Как насчёт того, чтобы перестать говорить о ней? — предложил Джесси. Когда все согласились, сменили тему. Не интересуясь никем, кроме своей пары, он сказал на ухо: — Чего хотела Тесс?
— Встретиться с тобой.
— Я так и думал. — Он откусил булочку с корицей, мысленно застонав. Его пара, как профессионал печёт.
— Я сказала, что придём к ней домой на обед в понедельник
— Полетим на частном самолёте.
Она моргнула.
— У вас есть частный самолёт?
— Он одного из друзей Ника. — Джесси ещё откусил булочку. — А тот разрешает нам им пользоваться.
— У твоего альфы неплохие связи.
— С большинством он познакомился в колонии для несовершеннолетних, включая Деррена. Перевёртыши в подобных местах формируют маленькие «стаи» и часто поддерживают связь.
— Хм. — Ей было любопытно, как Ник и Деррен оказались в колонии для несовершеннолетних, но спрашивать казалось неправильным. Это не её дело. — Я уважаю их за то, что пережили это. — Многие перевёртыши погибли от рук жестоких людей-охранников.
— И я. — Он поёрзал, поморщившись, когда напряглись мышцы спины.
Харли посмотрела на него, ожидая увидеть боль на лице, но прочитала лишь самодовольство.
— Что?
— Иногда, когда двигаюсь, царапины, которые ты оставила на спине, ноют. — Это следы одержимости, и они достаточно глубокие, а значит останутся надолго.
— Тебе нравятся мои метки, даже если от них больно?
Он фыркнул.
— Конечно. И мне нравится, что я оставил метки тебе. Между прочим, я собираюсь это всё повторить. — Вновь и вновь, пока она, наконец, не смирится с тем, что пути назад для них нет.
Позже тем же вечером Харли сидела на качелях на веранде вместе с Джесси. Они мало разговаривали, но молчание явно не было неловким. Её кошка наслаждалась ощущением покоя, которое обрела в этот момент. Быть без территории всегда было сложно для кошки, но Харли не понимала, насколько это важно для животного, пока не приехала сюда. Маргай уже привязался к земле. И кто мог бы винить его?
— Здесь так тихо.
Джесси напрягся.
— Тебе не нравится тишина?
Нахмурившись, она спросила:
— Что тебе в ней не нравится?
— Некоторые предпочитают шум и суету.
— Я не из таких.
— Хорошо. — Он начал играть с её волосами, и напряжение ушло.
— Ты беспокоишься, что я скучаю по жизни среди людей, — поняла она.
— А ты скучаешь?
— Нет. Но скучаю по выступлениям в клубе. — Ей этого очень не хватало. Да, она играла на скрипке в хижине, но это совсем не то. И не имея работы или необходимости заработать денег… это странно. Она как раз собиралась поделиться планами по покупке клуба, когда он заговорил.
— Ты не можешь вернуться.
— Я знаю, что сейчас не могу. Но когда всё закончится…
— Нет, — перебил он.
Она ощетинилась от такого односложного ответа, который был словесным эквивалентом хлопнутой двери. Харли выпрямилась, встретившись с ним взглядом.
— Извини?
— Харли, твои родственники могут выследить и убить экстремистов, но на свете полно других экстремистов, — нетерпеливо заметил он. — Они же, похоже, убеждены, что твой отец возглавляет Движение, и ты не в безопасности.
— Ты сказал, что они не станут связываться с твоей стаей.
— Они точно не станут сюда соваться. Но уже продемонстрировали, что нацелены на тебя, пока ты в клубе. Я не уверен, что они не станут отчаянно пытаться причинить боль Клайву через тебя.
— Ты прав. — Она подалась вперёд и резко добавила: — Но если думаешь, что я стану прятаться здесь и никогда не покину территорию, чёрт возьми, сошёл с ума.
— Харли…
— Я не собираюсь отсиживаться здесь вечно из-за этих сумасшедших ублюдков. — Их проблемы совсем не её. — Ты, правда, этого ждёшь?
— Нет, конечно, нет. — Но это неплохая идея. — В данный момент они сосредоточены на тебе, потому что Клайв — медийная личность, но люди предполагают, что он основал Движение. Скоро они начнут подозревать кого-то другого. Так всё будет. Но даже тогда для тебя будет безопаснее проводить немного времени в человеческом мире.
Закрыв эту тему, Джесси встал с качелей и вошёл в домик.
— Безопаснее для меня? — повторила она, следуя за ним.
— Да. Если когда-нибудь захочешь куда-то сходить — за покупками, в ресторан, в кино, — я отвезу. Это не проблема. Но работа в человеческом мире — плохая идея для любого перевёртыша, и я не готов рисковать тобой.
— Я планирую купить клуб.
Из-за шока он замер.
— Повтори.
— Ты меня прекрасно слышал.
Он рубанул рукой по воздуху.
— Ни за что, чёрт возьми.
Горячая волна гнева захлестнула Харли. Её кошка зашипела, взмахнув хвостом.
— Джесси, будь совершенно уверен, что хочешь продолжать диктовать мне, что делать. Добром это не кончится.
Он чётко произнёс каждое слово:
— Ты не вернёшься в клуб. И уж точно не купишь его.
Она скрестила руки на груди и медленно направилась к нему.
— Знаешь что, Джесси? Я думаю, почему именно ты не хочешь, чтобы я приближалась к клубу? Ты хочешь, чтобы я оставила свою жизнь позади. Ты боишься из-за этого.
— С чего мне боятся? Когда ты приняла мои притязания, предпочла меня той жизни.
— Когда приняла притязания, я решила дать шанс миру перевёртышей, — поправила она, останавливаясь перед ним. — Но когда я принимала это решение, не думала, что ты ждал, что я откажусь от своей мечты. Учитывая, насколько хорошо ты был осведомлён о моей жизни, должен знать, что, где бы я ни жила, всегда выступала в клубах. Этим я занимаюсь.
Он стиснул кулаки.
— Тебе не нужна работа. Не нужно зарабатывать деньги. Ты — часть стаи. Мы поддерживаем друг друга
— Это не имеет никакого отношения к деньгам, а связано с тем, как сильно я люблю своё дело.
— Ты и здесь можешь играть на скрипке.
Её кошка бросилась на него, разозлённая тем, что он так легко отмахнулся от чего-то настолько важного для неё.
— Да, могу. — Она часто практиковалась, когда оставалась одна. — Но это не то же самое, что играть для людей, которые ценят такую музыку. Мне нравится играть рядом с ди-джеями и группами…
— А мне нравится знать, что моя пара в безопасности, — огрызнулся он. — Мой приоритет — твоя безопасность. А значит, ты не вернёшься в клуб. Конец дискуссии.
— Конец дискуссии? Точно, чёрт подери. Всё это бессмысленно, потому что я сделаю владельцу предложение, и ты меня не остановишь. Какие бы права, по твоему мнению, у тебя ни были, чтобы управлять моей жизнью, настоящим я тебя их лишаю, — съязвила она. — Но если придёт момент, когда мне понадобится, чтобы ты подумал за меня, дам знать. — С этими словами она вышла.
— Харли, мы уже потеряли двух человек. Я больше никого не потеряю.
Мучительная боль, прозвучавшая в грубых словах, заставила её остановиться. Он так хорошо прятал боль за пустым выражением лица, что легко забыть, сколько он пережил. Не поворачиваясь к нему, она напомнила:
— Я тоже кое-кого потеряла, Джесси. — Она каждый день скучала по Майклу. — Но не позволяю потере влиять на мои решения, и определённо не ожидала бы, что она будет влиять на чьи-либо ещё. И тебе действительно не нужно быть чрезмерно заботливым. Я не слаба.
— Ты не слаба, — согласился Джесси, пересёк комнату и подошёл к ней, прижимаясь к спине. — Отнюдь нет. Но ты никогда не заботилась о себе, как следовало. А значит, не всегда думаешь, прежде чем действовать; ты принимаешь решения сердцем, а не головой. Ты больше не можешь так небрежно относиться к своей безопасности, Харли. Не тогда, когда ты кому-то принадлежишь. Не тогда, когда нужна кому-то.
Она пыталась сдержать гнев, не желая отпускать Джесси с крючка. Но ей было неприятно слышать боль в его голосе. Ненавистно даже.
— Ты страж и гордишься этим. Тебе нравится чувство важности, которое приходит с должностью. Что, если бы у тебя этого больше не было?
Волк Джесси замер.
— Ты просишь меня отказаться от должности?
Она повернулась и шлёпнула его по груди.
— Нет, идиот. Я прошу представить, каково внезапно потерять эту должность. Тебе было бы нечего делать, нечем внести реальный вклад, не было бы цели. Что бы ты при этом почувствовал?
— Скуку. Несостоятельность. Я не хочу, чтобы ты чувствовала всё это. Не хочу, чтобы ты была несчастна.
— Я не говорила, что несчастна. Я удовлетворена в других сферах жизни. Мне здесь нравится. Но, не имея возможности заниматься тем, что нравится, я буду чувствовать себя так, словно просто плыву по течению.
— Ты сильна и можешь быть стражем, но не думаю, что это тебе понравится.
— Нет, это не моё. Слишком много рутины. А рутина наводит на меня скуку. И мне не нравится, когда меня контролируют на каждом шагу. — Она положила руки ему на грудь. — Мне не нужна роль. Но мне нужно играть. Это я и есть, точно так же, как для тебя быть стражем — это больше, чем просто роль.
Обняв её, Джесси прижался лбом к её лбу.
— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.
— Никто не говорит, что ты не можешь обеспечить мою безопасность. Ты можешь быть со мной каждый раз, когда это нужно, чтобы не сошёл с ума. Эта штука называется «компромисс». Согласись со мной.
Он застонал. Все инстинкты кричали «нет». Паника, тревога, страх, гнев свинцом осели в животе. Он хотел, чтобы она всегда была здесь, где, как он знал, она в безопасности. А ещё он знал — всегда знал, — что она никогда не была бы счастлива, будучи изолированной. И если он будет сопротивляться и не даст осуществить мечту, вызовет горечь и негодование, уничтожая всё, что будет между ними. У Джесси больше шансов потерять её, если не пойдёт на этот ужас, именуемый «компромиссом», а не позволит ей снова появиться на публике.