Джесси нахмурился.

— Они не имеют к этому никакого отношения.

— Нет, но они были частью последней стаи, которая набросилась на Харли. Их гложет мысль, что наши поступили так же. Вот почему они сейчас охраняют периметр вашего домика, отказываясь подпускать к нему кого-либо. Мне пришлось доказывать, что намерения благородны, прежде чем они меня пропустили. А я так-то их альфа-самка. — Джесси улыбнулся. Он не удивлён. Он, Брекен и Зандер друзья с детства и были близки, как братья. — Они также заставили Эли и Рони отстать, пока вы не согласитесь с ними встретиться. Я понимаю твоё нежелание, но была бы благодарна, позволь ты им всё уладить. Им дерьмово, и они не хотят раскола в стае.

Джесси тоже. Как сказал Ник, сейчас им нужно быть единым целым. Гектор враг. Эли мог вести себя как мудак, но он порядочный парень, который не раз прикрывал Джесси в бою. Джесси вздохнул.

— Ладно.

Шайя посветлела.

— Спасибо, Джесси.

Она подозвала волков. Эли вошёл первым, хотя сделал всего один шаг. Джесси не встал, чтобы поприветствовать его. Честно говоря, ему лучше оставаться на месте и крепко держать свою пару. В её мышцах скапливалось напряжение, но она выглядела обманчиво расслабленной.

— Я пришёл извиниться, — сказал Эли, бросив на маргая настороженный взгляд. — Я выместил на тебе гнев и сказал несколько довольно колких замечаний. Я перешёл черту. — Просто. Сразу к делу. Никаких попыток оправдать поведение. — Этого больше не повторится.

— Нет, не повторится, — согласился Джесси.

— И я сожалею о поведении моей матери. — Эли покачал головой. — Она не имела права так поступать. Знай я, что она планирует, остановил бы её. Пожалуйста, поверь.

Сгорбившись, вошла Рони, в чьих глазах сверкал стыд. Кошка выпустила когти, и Джесси стиснул зубы, когда они впились ему в кожу. Ещё немного, и пойдёт кровь, поэтому он был рад, что Рони не стала проходить дальше в комнату.

— И меня прости, Джесси. — Рони прикусила губу. — У меня нет оправдания тому, что я явилась в твой дом, нападая на твою пару — на женщину, которая была полностью оправдана в том, что сделала. Я не собираюсь винить мать. Ник прав; не стоило позволять так себя накручивать. — Она посмотрела на маргая. — Я пришла извиниться и перед Харли.

Судя по тому, как она перебирала когтями…

— Не думаю, что Харли или её кошка готовы сейчас принять извинения.

У Рони поникли плечи.

— По шкале от одного до десяти, насколько она зла на меня?

— Харли или кошка?

— Обе.

— Харли винит Кэти, а не тебя. Но кошка… ей нужно немного времени.

Рони наклонила голову.

— Справедливо.

— С Кэти, Калебом и Кентом разобрались, — сказала Шайя. — Парни отступили задолго до того, как Ник пришёл. Они чувствуют себя дерьмово, но слишком напуганы, чтобы встретиться с твоей парой, особенно с кошкой. Что касается Кэти… она ведёт себя нехарактерно тихо. Даже смиренно.

— Потому, что Джесси сказал, что она лишилась его уважения, — объяснила Рони. — Уважение очень много значит для моей матери. Не только потому, что она очень гордая, доминирующая женщина, но и потому, что мой отец придавал большое значение уважению.

Эли кивнул.

— Он говорил, что прежде чем заработать уважение, его нужно отдать, а потерять чьё-то уважение — позор.

— Тогда, похоже, Джесси ударил её по больному месту. — Глубоко вдохнув, Шайя повернулась к Джесси. — Ужин почти готов. Придёте в главный домик есть?

Поскольку когти кошки всё ещё кололи, Джесси ответил:

— Не сегодня.

— Я так и думала. — Альфа-самка слабо улыбнулась. — Надеюсь, вы присоединитесь к нам завтра. Я не буду говорить про завтрак, потому что знаю, что вы предпочитаете, чтобы утро было в вашем распоряжении.

Кошка медленно развернулась и лениво потянулась, демонстрируя острые когти и не упуская из виду гостей.

— Нам пора. — Эли вышел из домика, потянув за собой Рони.

Закатив глаза, Шайя сказала:

— Она не готовится к нападению, просто потягивается. У неё красивый окрас, особенно маленькие пятнышки. — Рыжая шагнула вперёд, протягивая руку. — Не знаю, позволит ли она… — Кошка зашипела, и Шайя отдёрнула руку. — Понятно. Увидимся завтра. Спокойной ночи. — Помахав рукой, Шайя вышла из домика.

Кошка втянула когти и пробралась по груди Джесси, чтобы потереться о его лицо. Он почесал ей голову.

— Такая милая, но этих волков заставляешь нервничать.

Поскольку кошачьи перевёртыши темпераментны в облике зверя, а эта маленькая маргай уже прекрасно продемонстрировала, на что способна когтями.

И тут у него заурчало в животе. Кошка моргнула и огляделась, похоже, в замешательстве Джесси хохотнул.

— Я голоден. Вернись, Харли; скажи, что хочешь на ужин. — Но она не вернулась. Он вздохнул. — Хорошо. — Держа кошку, он поднялся и пошёл на кухню. Она не сопротивлялась, когда он её положил. — Я думаю, тебе нравится, когда тебя носят на руках. Может потому, что тебе нравится быть на высоте. — Он заглянул в шкафы и холодильник, ища, что приготовить. — Как насчёт стейков на гриле? — предложил он. — Ну же, Харли, мне нужен ответ. — Кошка издала звук, похожий на жалобный, а затем кости начали трещать и ломаться, и Харли вернулась в человеческое обличье.

Обняв его, она сказала:

— Когда ты так гладишь её и воркуешь, она не хочет перекидываться обратно.

Джесси прикусил её губу.

— Ну, мне нравится гладить её — она мягкая, как ты. И я не воркую.

— Ты точно воркуешь.

— Парни не воркуют.

— Ты воркуешь.

Он зарычал.

— Стейки… да или нет?

— По-моему, неплохо, — сказала она. — Опусти меня, и я оденусь.

Он провёл рукой по её позвоночнику и коснулся попки.

— Голой ты мне нравишься больше.

— Я замёрзла.

Он неохотно отпустил её.

— Тогда одевайся. Не хочу, чтобы ты простыла.

Харли взяла одежду с обеденного стула и начала натягивать её. Ей не нужно было смотреть на Джесси, чтобы понять…

— Ты пялишься.

— Ты моя, поэтому и пялюсь.

Фыркнув, она закатила глаза.

— Ты всё слышала, что они сказали?

— Да.

— Их извинения выглядели искренними.

— Так и есть. — Она вздохнула. — Я приму их.

— Но не сразу, да? — Это кошачья особенность. И даже когда она прощала, никогда не забывала. Но ему нравилась эта безжалостная черта.

— Нет, — ответила она. — Хотя, поскольку я великодушна, готова признать — даже если только перед тобой — что их реакция, возможно, не была бы такой экстремальной, не будь все в напряжении из-за ситуации с Гектором.

— Ты слышала, как Ник сказал, что хочет, чтобы я пошёл с ним на встречу со старым Альфой Гектора?

— Да. И слышала, как он рассказывал тебе, что его контакты выяснили о Гекторе. Лично я не понимаю. История просто не имеет смысла; слишком много информации отсутствует.

— Я согласен, — сказал Джесси, надеясь, что встреча прояснит хоть что-то. Если нет… что ж, он не знал, что делать дальше.

Стоит отметить, что у Джесси Далтона поистине золотой рот. Харли часто просыпалась от того, что он ласкал её между складок или крутил языком вокруг клитора. В данный момент её ноги были закинуты Джесси на плечи, пока он вертел её бёдрами и, по сути, обслуживал себя — по-другому и не скажешь, когда он голодно рычал, потягивая, облизывая и поедая. Время от времени он делал паузу, не отрывая языка, чтобы она могла извиваться и корчиться. Затем вновь начинал двигаться, впиваясь пальцами в бёдра, чтобы удержать Харли в неподвижном состоянии, пока лизал вход в тело или втягивал в рот клитор, чтобы нежно пососать. Иногда он вводил в неё палец, но делал всего несколько движений, прежде чем вынуть его. Это было чистое блаженство, но абсолютная пытка, потому что Харли дрожала от желания кончить.

— Джесси… — Это было требование и предупреждение.

— Ещё не всё, — прорычал он и погрузил в неё язык, кружась и нанося удары снова и снова.

Боже, она была близка к тому, чтобы умолять, а она никогда этого не делала. Но, наверное, это было бы бесполезно. Только одно заставляло его проявлять чёртову милость.

— Я твоя, сукин сын!

Джесси приподнялся и вошёл в неё по самые яйца. Она мгновенно кончила, сжимаясь и пульсируя вокруг него.

— Да, ты моя. — Он начал вбиваться в неё, наблюдая, как великолепные золотистые глаза расширяются и слепнут от удовольствия. — Вот так, милая, заставь меня кончить.

Её вкус во рту, запах в лёгких, нежная кожа под руками и лоно, сжимающее его как раскалённый кулак, — он не мог сдерживаться. Он взорвался, заполнив её всем, что было, и прикусил её грудь, чтобы оставить ещё один след.

Полностью насытившись, он рухнул на свою пару. Довольный. Расслабленный. Пресытившийся. Пока она не ударила его по руке и не приказала слезть и дать ей вдохнуть. Вместо этого он хмыкнул, прижавшись к её шее.

— Я чувствую себя таким обожаемым. — Она только фыркнула.

Она сделала булочки с корицей, используя ингредиенты, которые они купили, когда он накануне водил её за покупками. Джесси они так понравились, что он умолял сделать ещё, клялся, что от них у него на глаза наворачиваются слёзы.

После невероятного секса в душе Харли сидела на стойке в ванной и наносила гель для бритья на лицо Джесси.

— Лили звонила вчера, — произнесла она.

— Что хотела?

Его защитное рычание заставило её слегка вздрогнуть.

— Вероятно, денег. — Харли ответила на звонок очередным фальшивым приветствием голосовой почты, и вскоре отключилась.

— Ты часто с ней видишься?

— Не особо.

— А когда ты только переехала жить к Тесс, Лили навещала тебя?

— Только когда ей что-то было нужно, обычно деньги или чтобы я навестила Клайва вместе с ней и Шоном. Я предпочитала видеться с ним одна.

Джесси нахмурился.

— Кто такой Шон?

— Брат Клайва. — Он был не более стабильным, чем Лили, но бывали случаи, когда он спасал женщину от самой себя. — Можно тебя побрить?

Эта просьба застала Джесси врасплох. Её выражение лица говорило: «Я не обижусь, если ты откажешься», и он поверил. Мысль о том, что кто-то — даже опытный парикмахер — может приблизиться к его горлу с острым инструментом, заставила вздрогнуть. Но это Харли. Его пара. Та, кому он доверял так, как никому другому.