Римус только растерянно кивнул, полез в карман своего пиджака, вытащил и с готовностью протянул мне кусок упомянутого пергамента. Ну, вот и славно. Пусть пока полежит у меня. Потом верну ее крестнику. Я задумчиво оглядел Люпина, спокойно кивнул ему, поблагодарил и опять вернулся на заданный маршрут. А Римус, если он не глуп не пропадет, устроится и найдет свое место в жизни. Хорошая встряска и мощный мотивационный пендель пониже спины еще никому и никогда не навредили. Вот в таком чуть взвинченом состоянии я и ввалился в кабинет к Дамблдору.

Директор сидел за столом, что-то строча на куске пергамента.
— Сириус, мальчик мой! — он тут же отложил перо в сторону. — Ты уже освободился? И как? Переговорил с Гарри? Вы все выяснили?

Я кивнул и непринужденно уселся в стоящее чуть в стороне кресло. Директор между тем продолжил:
— Хорошо, что ты не ушел, я как раз хотел с тобой кое-что обсудить. Видишь ли, Сириус, грядут тяжелые времена, зло не дремлет, оно в любой момент готово проснуться и вырваться на волю! И в связи с этим нам, всем честным людям, небезразличным к судьбе остальных волшебников как никогда необходимо сплотиться, а главное определить дальнейшую стратегию нашей борьбы!

Я выставил ладонью вперёд руку, тормозя этот неуправляемый поток демагогии и некультурно перебил разливающегося соловьём Альбуса:
— Я тоже рад, что не ушел, потому, что и мне необходимо с вами обсудить несколько очень важных вопросов.

И не давая директору вставить хоть слово, уверенно продолжил:
— В первую очередь, как магический крестный Гарри, я бы хотел подписать разрешение на посещение им Хогсмида. Надеюсь, у вас есть такой бланк? И очень надеюсь, что вы не станете возражать и уверять меня, что у меня нет на это никаких прав.

Дамблдор посмурнел лицом и сжал губы в узкую полосочку.
— Конечно, Сириус! Я все прекрасно понимаю и чудесно знаю, какие полномочия по отношению к крестнику дает статус магического крестного. Я готов предоставить тебе бланк и даже не буду возражать, если ты примешь над Гарри полное опекунство. Оно и так у тебя есть и Магия это полностью подтверждает. Никто не может оспорить ее решение. Но подумай вот о чем: мне пришлось на долгие годы спрятать Гарри у его родной тети только по одной-единственной, но очень важной причине. Кровная защита! В ночь трагедии, погибая от рук Волдеморта Лили удалось поставить и активировать эту защиту. А так, как у Гарри кроме Петуньи больше нет кровных родственников, то чтобы эта защита не ослабла и не пропала, ему просто жизненно необходимо находиться в доме Дурслей хотя бы один месяц в году до его семнадцати лет.

Альбус пожевал губу и скорбно продолжил:
— Поверь мне, решение оставить Гарри у маглов далось мне нелегко. Я чудесно понимал, что мальчик придется там не ко двору, но выхода у меня в тот момент другого не было. Никому из магического мира я не мог доверить ребенка. Пусть Волдеморт и развоплотился, но его последователи живы и многие на свободе. Гарри бы нашли и постарались или навредить ему, или ещё хуже — убить его. Поэтому он все эти годы жил с Петуньей.

Красиво стелете, не слишком уважаемый директор. Ладно, признаю, подкинуть Гарри Дурслям это был не способ вырастить из него послушную и сломленную марионетку, а жестокая необходимость. Но, вот что тебе помешало сделать жизнь Гарри хоть немного приемлемее, чем она была? Материально заинтересовать Дурслей? Припугнуть? Просто уговорить и все им объяснить? Религия не позволяла? Или не счел нужным? Подумаешь, пострадает немножко пацан, никто же от такого ещё не умер? Так что-ли? Ладно, это сейчас не тема для обсуждения. Я продолжил развивать свое наступление:
— Я очень рад, господин директор, что вы не возражаете и согласны с идеей моего полного опекунства. Я планирую уже завтра подать в Министерство запрос о признании меня в этом статусе. Кроме того, пока мальчишка находится в школе, я хочу каждые выходные забирать его на Гриммо. Пусть парень привыкает, что это и его дом тоже. А насчёт кровной защиты, так я, конечно не буду возражать, чтобы Гарри проводил летом один месяц на Тисовой. Я ему не враг и тоже заинтересован в его безопасности. В остальное же время ему эту безопасность предоставит родовой особняк Блэков и разумеется я.

Дамблдор встрепенулся и предвкушающе потёр руки:
— Кстати, насчёт особняка! Надеюсь, ты Сириус, не будешь возражать, если мы составом ордена Феникса иногда будем собираться у тебя, чтобы иметь возможность обсудить нашу дальнейшую стратегию в борьбе со злом? Чтобы быть готовыми в любую минуту дать отпор возродившемуся ужасу?

Я сделал бровки домиком, вопросительно их приподняв:
— Стесняюсь спросить, а где вы собирались до этого? И где планировали собираться, если бы меня не оправдали и не освободили?

Альбус смущённо крякнул:
— Видишь ли, Сириус…мы раньше не собирались. Не было такой необходимости. Но я просто чувствую, что она скоро появится…

Я опять невежливо перебил:
— Вот когда появится, тогда и поговорим. И с чего вы решили, что мой дом, это подходящее место для всех этих ваших сходок? В конце концов, это мой родовой дом, я планирую там жить вместе с крестником и совсем не собираюсь подвергать того опасности. Надеюсь, вы и сами понимаете мою правоту. Мой дом, это моя крепость и я не собираюсь превращать его в филиал штаба военных действий.

Казалось, Дамблдор опешил и растерялся.
— Но как же так, Сириус? Я надеялся и искренне считал, что ты не оставишь нашего праведного дела и продолжишь плечом к плечу вместе с нами бороться со злом…

Я с досадой хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Мне кажется, господин директор, что я уже полностью выполнил свой долг по отношению к борьбе со злом и к самому ордену Феникса. Теперь я признаю за собой долг только по отношению к своему крестнику и к своему Роду. Я потерял целых двенадцать лет своей жизни, безвинно проведя их в тюрьме, и теперь считаю, что имею право жить так, как я этого хочу, не оглядываясь на чужие хотелки и интересы.

Альбус поджал губы:
— Очень жаль, мой мальчик, если ты действительно так считаешь. Но я и правда, понимаю тебя и не снимаю с себя вины и ответственности, за все выпавшие на твою долю испытания. — Он печально вздохнул — Я вполне понимаю твое желание пожить спокойно, отдохнуть и прийти в себя и совсем не настаиваю, чтобы ты прямо сейчас, сломя голову влезал в борьбу со злом. Но я прошу тебя, просто подумай над этим.

Я уверенно закивал, обещая все хорошенько взвесить и обдумать, а потом подписал нужные бумаги, с облегчением распрощался и шагнул в камин, чтобы вынырнуть из него уже у себя на Гриммо. Фух, ну и денёк сегодня получился! Неужели он уже закончен? А директору шиш, а не допуск в мой родовой дом! Обломается и не облезет! Пусть ищет себе другого лоха и очередного терпилу. Как я всегда и говорил: всем, кому я остался должен — я всем прощаю, всем спасибо — все свободны!