Глава 9

Гаррет

Даже когда волк воет, желая вырваться на свободу, я борюсь за то, чтобы оставаться с Эмбер. – Малышка, ты понимаешь, что это значит? – спрашиваю, неся ее в спальню. Не знаю, откуда она вообще знает о метке.

– Да, – шепчет она. – Что ты спаришься со мной на всю жизнь.

– Все верно. Как только тебя отмечу, то никогда уже не отпущу, ни по какой причине. Я пойду за тобой на край земли, чтобы сохранить то, что принадлежит мне.

Чудесным образом она не выглядит обеспокоенной. Похоже, мой маленький жесткий независимый адвокат с готовностью отдает себя в мои руки.

– Ты слышишь меня? Ты будешь принадлежать мне. Навсегда. Ты будешь моей, чтобы защищать и владеть. Ублажать.

– Я хочу, чтобы ты меня пометил, – повторяет она, похоже, ничуть не обеспокоенная моими словами.

Я закрываю за нами дверь. – Ты понимаешь, что это значит? Я должен буду укусить тебя, Эмбер. Укусить по-волчьи. Будет очень больно, и, скорее всего, останется шрам. – И если я облажаюсь, то могу убить. Боже, не хочу, чтобы с ней случилось подобное. Она не заслуживает такой травмы.

Она кивает: – Я видела шрамы в видении. Вот откуда знаю, что это должно произойти.

Видение. Слава богу. Значит я не облажаюсь, раз она это видела.

Я сажусь в кресло, Эмбер у меня на коленях. Полагаю, мне нужно оставаться внизу. Хоть что-то, чтобы замедлиться и не растерзать ее. Я обхватываю руками ее попку, сжимаю. Она опускает таз вниз, упираясь в мой твердый член.

Стягиваю с нее футболку и расстегиваю бледно-розовый лифчик. Он красивый и нежный, как и она сама. Эмбер определенно не может принадлежать такому парню как я, но не могу остановить себя, чтобы заявить на нее права, раз уж она предложила.

Мое положение в стае изменится. Предсказания отца, что я никогда не смогу возглавить собственную стаю, подтвердятся. Мне плевать. Эмбер – моя. Она нужна мне, как волку нужен бег.

Я освобождаю ее пышные груди и набрасываюсь на одну, всасывая в рот твердый бутон.

Эмбер издает сладострастный вскрик, от которого я едва не кончаю в джинсы. Я и так нахожусь в одном шаге от того, чтобы кончить. В одном вдохе от укуса своими удлиняющимися зубами. Как только погружусь в нее, взорвусь, как пушка. Но для нее стоит постараться. Не хочу, чтобы потом она вспоминала о своей метке только как о боли и травме.

Я переключаю свое внимание на другой сосок, провожу по нему языком, слегка покусывая зубами.

– Сними футболку, – просит она.

– Хм?

Она засовывает палец под ворот моей футболки. – Я тоже хочу снять с тебя футболку.

Я улыбаюсь сквозь дымку похоти, опьяненный желанием, и стягиваю футболку через голову. Эмбер проводит руками по моим грудным мышцам и прижимается ко мне, потираясь прекрасными сиськами о мою голую кожу.

Из моего горла вырывается рык. Я должен пометить ее как можно скорее.

– Мне нужно войти в тебя, детка. – Я провожу языком от солнечного сплетения до ее горла.

Она отстраняется от меня и сбрасывает оставшуюся одежду. – Хорошо, – поощряет она.

– Нет, – стону я. Дыхание учащается, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы не повалить ее на пол и не вбиваться в нее до тех пор, пока она не потеряет сознание. – Сомневаюсь, что так будет лучше. Я кончу, едва войдя в тебя. – Я расстегиваю джинсы и освобождаю напряженный член.

Тяну Эмбер к себе на колени, лицом в сторону, и прижимаю пальцы между ее бедер. – Обещаю, что потом все исправлю, – удается мне сказать. – Я стану заглаживать свою вину до конца наших чертовых дней.

По Эмбер пробегает дрожь. Не знаю, что это значит. И очень надеюсь, что это не предчувствие.

Но она мокрая. Я знаю, что она хочет меня. Провожу головкой члена по ее влажной щели. Весь дрожу от усилий сдержать себя. Каждая клеточка моего тела кричит о том, чтобы я повалил ее на пол и грубо трахнул, навсегда пометив ее клыками.

Эмбер меняет положение и открывается для меня, и я резко подаюсь бедрами вверх, проникая в нее. Дрожь удовлетворения пробегает по моему телу. Как будто я только что нашел дом.

Никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Зрение обостряется, и зверь во мне рвется вперед. Я обхватываю Эмбер за талию, поднимаю и опускаю ее на член, надеясь на судьбу, что не наставлю ей синяков, не напугаю ее тем, как сильно хватаю и как глубоко вхожу.

Наши тела двигаются навстречу друг другу, и темное всепоглощающее желание завладевает мной целиком.

Она издает ободряющие звуки... распутные.

– Эмбер... Эмбер... Я хочу... мне нужно... – Боже, я даже не могу составить предложение. Я трахаю ее так, словно умру, если не насыщусь. Если не войду глубже. Быстрее.

Я зажмуриваю глаза, борясь с желанием овладеть ею целиком. Пока борюсь со своим волком за контроль над ней, быстро и жестко насаживаю ее на член, владею ее телом, полностью доминирую над ним.

– Да, Гаррет, – кричит она.

– Кому ты принадлежишь? – рычу я, оседлав волну вожделения, настолько высокую, что просто схожу с ума. Каждый толчок в ее тугой канал заставляет меня сходить с ума.

– Тебе! Пожалуйста, Гаррет, я так близко.

– Я дам то, что тебе нужно, – снова рычу в ответ, надеясь, что смогу это сделать, потому что жар, охвативший меня, горячее магмы. Я встаю и нагибаю Эмбер, как тряпичную куклу. Теперь могу войти в нее с большей силой.

Она кричит. – Вот так! О Боже, да. Пожалуйста, не останавливайся, не останавливайся, пожа-а-алуйста. – Ее накрывает оргазм. В тот момент, когда ее внутренние мышцы сжимают член, поводок на волке срывается.

Мои движения становятся все более резкими, так как Эмбер продолжает стискивать член все сильнее и сильнее. Рычание заполняет комнату. Открывая глаза, понимаю, что это из моего горла вырываются эти звуки. С клыков капает секрет, который я введу при укусе. Я так хочу ее укусить, пометить. И весь в напряжении.

И в этот момент я кончаю. Сперма бьет струей. Я сажусь и прижимаю Эмбер к себе, мой рев отражается от стен. Если бы она была волчицей, я бы укусил ее за загривок, но должен быть чертовски осторожен. Я убираю с ее шеи светлые волосы и впиваюсь зубами в мягкую трапециевидную мышцу, где меньше всего шансов нанести ей серьезную травму.

Сдерживая бурю эмоций, глубже вонзаю зубы в ее плоть.

Эмбер вскрикивает, и я зажмуриваю глаза, борясь с нахлынувшим чувством вины, но снова кончаю, продолжая в нее входить. Извлекая клыки из ее плоти, я вылизываю рану. Благодаря антителам, содержащимся в моей слюне, рана быстрее заживет. – Все позади, детка. Мне так жаль. – Я хватаю свою футболку и сворачиваю ее в клубок, затем прижимаю к ране, останавливая поток крови.

Эмбер снова ахает и хнычет. Она оборачивается, и в ее широко раскрытых голубых глазах стоят слезы.

– О боже, – задыхаюсь я, у меня самого глаза слезятся.

Она прикасается к моему лицу. – Нет, все хорошо, все хорошо, все хорошо.

Я поднимаю ее с колен и хватаю одеяло с кровати, и затем им укутываю Эмбер.

Видимо, на моем лице написан ужас, потому что она поднимает руку. – Я в порядке. В порядке. – Но, черт возьми, кровь пропитывает футболку у ее плеча. Мне хочется разбить все, что попадется под руку. Моя женщина ранена, и это моя вина.

– Эмбер. – Я произношу ее имя, как молитву. Как причитание. Я прошу прощения, хотя она его уже получила.

Раздается стук в дверь. – Все в порядке? – спрашивает Трей.

Я поднимаю Эмбер и укладываю ее на кровать, затем натягиваю джинсы и открываю дверь. На пороге стоит Трей, за ним Джаред.

Никогда еще не был так благодарен за поддержку товарищей по стае, особенно если учесть, что я только что пытался разбить им лица. – Как думаешь, ей нужно наложить швы? Или что там люди делают с ранами?

Трей входит, излучая спокойствие. – Дай-ка я посмотрю. – Он берет футболку у Эмбер и осматривает раны. – Нет. По-моему, все в порядке. Крупные артерии не задеты. Думаю, с ней все будет хорошо. В любом случае, швы на колотые раны не накладывают; люди говорят, что рану лучше подсушивать, чтобы не занести инфекцию.

Слава богу. Надеюсь, он знает, о чем говорит.

Джаред достает бутылку обезболивающего с испанской этикеткой. – Я сходил за ибупрофеном, – говорит он Эмбер. – И вот еще кокосовое масло, потому что оно должно быть антибактериальным и противогрибковым.

– Не для серьезной раны, идиот, – возражает Трей, и Джаред бьет его кулаком.

– А еще у меня есть ликер, если ты предпочитаешь это. – Джаред протягивает бутылку «Хозе Куэрво».

Я отпихиваю бутылку. – Никакого спиртного. А вот обезболивающее – вполне. Можете принести ей стакан воды?

Эмбер принимает ибупрофен. Она выглядит бледной, что меня чертовски убивает, поэтому беру ее на руки и устраиваюсь у изголовья кровати.

Джаред возвращается со стаканом воды и тремя таблетками ибупрофена. – Тебе нужно что-нибудь еще?

Я качаю головой.

– Хорошо, тогда мы оставим вас в покое.

Парни уходят. Возможно, из-за ранения я стал более чувствительным, оставив сердце открытым и незащищенным, но меня переполняет благодарность за их преданность.

~.~

Эмбер

Я прислоняюсь спиной к твердой груди Гаррета. – Я чувствую себя... как-то странно.

– Сыворотка на моих зубах содержит вещество, от которого ты немного под кайфом. Оно успокаивает самку после того, как ее укусили.

– Это опасно и для самок волков?

Он качает головой. – Нет. У оборотней невероятные способности к исцелению. Для волчицы это будет временная боль. Через несколько часов рана перестанет болеть, а к утру исцелится. – Он гладит меня по волосам, откидывая их с лица, беспокойство проступает в чертах его лица.

– Со мной тоже будет все в порядке.

Он проводит большим пальцем по моей щеке. – Ты невероятно храбрая. Ты – альфа, даже если не волчица.

Я изучаю его. – О чем это ты?

Он замкнулся в себе, как будто ему есть, что скрывать. – Ни о чем. Просто то, что ты хорошая пара для альфы.

Ах. Теперь я понимаю. – За исключением того, что спутница альфы должна быть волчицей.

Он сжимает зубы. – Мне это неважно.