Он и сам должен был этим заняться. В конце концов. Было бы неплохо сделать это до сочельника. Поскольку он теперь знал, что сейчас декабрь, было бы разумно начать это делать в ближайшее время.

Разобравшись с пробками как коренная жительница Нью-Йорка, что не укладывалось в его голове, потому что она, конечно, так не выглядела, девушка покачала головой.

— Нет. Я закончила делать рождественские покупки в октябре. Но у меня есть дедушка, отец и брат, которым, как мне кажется, нужны одинаковые галстуки для рождественской фотографии в этом году. Именно к ним я и направлюсь после того, как высажу Вас. На север штата, чтобы повидаться с семьёй.

— О.

Хорошо. От этого ему стало немного легче.

Она была одета как поклонница Санта-Клауса и таскала с собой рождественские подарки первого декабря, потому что собиралась навестить родственников. И, судя по тому, как она перечисляла подарки, которые ещё планировала купить, это была большая семья.

Сумасшедшие преследователи и маньяки-похитители должны быть одиночками, предположил он.

— Значит, ты действительно любишь Рождество, да? — Он посмотрел на освежитель воздуха «Сосна», висевший на зеркале заднего вида.

Конечно, он и раньше видел освежители воздуха с сосной. Но этот выглядел так, словно она украсила его разноцветными кристаллами, как рождественскую ёлку.

Он представил себе её собаку, если она у неё есть, в таком же рождественском свитере, как и у неё, пока она украшает кристаллами кучу освежителей воздуха для её семьи.

— Я люблю все праздники. Но Рождество — больше всех, — с энтузиазмом ответила она, а затем перевела взгляд на него. — А что? Вы нет?

Он не знал её настолько, чтобы пытаться врать, поэтому ответил.

— Честно? Мне все равно. На самом деле, я даже ненавижу его.

Она и глазом не моргнула, когда он натоптал собачьего дерьма в её Land Rover стоимостью сто тысяч долларов, но сейчас она смотрела на него так, словно он был серийным убийцей.

— Ты ненавидишь Рождество?

Опасаясь, что она могла попасть в аварию от расстройства, вызванного его ненавистью к её любимому празднику, он немного отступил и сказал.

— Да, ненавижу. Мне жаль.

Она фыркнула от смеха и покачала головой.

— Не извиняйся передо мной. Это мне тебя жаль. Ты не знаешь, что теряешь.

Он опроверг её совершенно ложное утверждение правдой.

— Поверь мне. Я знаю. И точно ничего не упускаю.

— Мы не придём к согласию, — сказала она.

— Похоже на то, — он кивнул.

Остаток пути они проехали в комфортном молчании двух людей, которые не знали друг друга настолько, чтобы вести неудобные светские беседы. Это была самая спокойная часть его дня.