К своему ужасу, Кельсер увидел, как существо, изменившись, выметнуло шипы, похожие на длинные паучьи лапы. На остриях, как марионетка, болталась человекоподобная фигура.

«Вин… — прошептало оно. — Вин…»

Убитая горем, Вин посмотрела на бассейн и оставила Венчера. Не увидев Кельсера, вошла в Источник, остановилась в самом глубоком месте, затем медленно погрузилась в свет. В последний миг она выдернула из уха нечто сияющее и отшвырнула прочь — кусочек металла. Ее сережка?

Полностью окунувшись, Вин не появилась на этой стороне. Вместо этого разразилась буря. Кельсера окружил столп света, он различал лишь чистую энергию — внезапный прилив, взрыв, стремительный рассвет. Энергия была повсюду, активная, возбужденная.

«Ты не должна этого делать, дитя», — сказал Разрушитель через свою марионетку.

Как он мог говорить таким успокаивающим тоном? Кельсер видел за марионеткой силу, разрушение, но лицо, которое выбрал Разрушитель, было таким добрым.

«Ты знаешь, что ты должна делать».

— Не слушай его, Вин! — заорал Кельсер, но его голос потонул в реве силы. Он кричал и ругался, пока Разрушитель обманывал Вин, говорил, что если она примет силу, то уничтожит мир. Кельсер продирался сквозь свет, пытаясь отыскать Вин, схватить ее и все объяснить.

Ничего не вышло. Совсем ничего. Не получилось ни докричаться до Вин, ни коснуться. Он не мог ничего поделать. Даже его импровизированный план заколоть Эленда был глупым, поскольку она высвободила силу. Рыдающая, убитая горем, она совершила самый бескорыстный поступок, какой он видел в жизни.

И тем самым обрекла их всех.

Освободившись, сила превратилась в оружие — копье — и проделала брешь в реальности, открыв путь к тому месту, где поджидал Разрушитель.

И через эту брешь Разрушитель вырвался на свободу.

Кельсер сидел на краю пустого Источника Вознесения. Свет исчез, а вместе с ним и тюрьма. Можно уйти.

Его больше не затягивало, и он не таял. Видимо, временно побыв частью силы Охранителя, душа Кельсера расширилась, и он теперь мог задержаться на этой стороне. Хотя, если честно, в тот миг ему хотелось исчезнуть.

Вин — сияющая в глазах Кельсера — лежала рядом с Элендом Венчером, обнимая его и плача, пока слабела пульсация его души. Кельсер встал и отвернулся. При всей своей находчивости он умудрился умереть и разбить девичье сердце.

«Должно быть, я самый умный идиот в округе», — подумал Кельсер.

— Это должно было случиться, — сказал Охранитель. — Я думал… может…

Краем глаза Кельсер увидел, как Мутный подошел к Вин и посмотрел на умирающего Венчера.

— Я могу его охранить, — прошептал Охранитель.

Кельсер развернулся. Охранитель пытался привлечь внимание Вин. Она вскочила на ноги и сделала пару шагов за богом к чему-то, что обронил Эленд, — зернышку металла. Откуда оно взялось?

«Венчер прихватил его, когда вошел», — подумал Кельсер. Это было последнее зернышко металла с другого конца пещеры, близнец украденного Бродягой. Кельсер шагнул ближе, когда Вин подобрала его, такое крошечное, вернулась к Эленду и заставила его проглотить, дав запить из флакона.

Душа и металл слились воедино. Свет Эленда усилился, засиял ярче. Кельсер закрыл глаза, охваченный звенящим облегчением.

— Молодец, Мутный. — Кельсер открыл глаза и улыбнулся подошедшему Охранителю. В позе Вин читалась неимоверная радость. — Я готов поверить, что ты великодушный бог.

— Ударить его ножом было опасно, мучительно, — отозвался Охранитель. — Я не могу смириться с таким безрассудством. Но, возможно, это правильный поступок, что бы я ни чувствовал.

— Разрушитель свободен. — Кельсер поднял голову кверху. — Это существо сбежало.

— Да. К счастью, перед тем как умереть, я привел план в действие. Не могу его вспомнить, но он наверняка блестящий.

— Знаешь, я частенько твердил себе то же самое после ночной попойки. — Кельсер почесал подбородок. — Я тоже свободен.

— Да.

— Самое время пошутить, что ты не уверен, кого было опаснее выпускать — меня или другого бога.

— Нет, я знаю, кто из вас опаснее.

— Шутник из тебя так себе.

— Хотя… — произнес Охранитель, — трудно сказать, кто из вас больше раздражает.

Он улыбнулся. Не самое приятное зрелище, когда нет половины лица и начинает истаивать шея. Это напоминало счастливый лай искалеченного щенка.

Кельсер похлопал его по плечу.

— Мы еще сделаем из тебя надежного члена команды, Мутный. А пока я хочу убраться из этой пещеры.