«Обманный маневр, — решил Кельсер. — Если кто-нибудь нападет, они разделятся, и враг не поймет, за кем гнаться».

Этим можно воспользоваться, раз уж Кельсер догадывался, кто везет связующее устройство. Алоное, властная женщина, которая, видимо, у них главная, не из тех, кто позволит власти ускользнуть из ее хилых пальцев. Она собирается стать Охранителем и не рискнет доверить устройство кому-то из собратьев. Вдруг им взбредет в голову использовать устройство самим?

Нет, оружие при ней. Оставалась только одна проблема — как его у нее забрать.

Кельсер решил не спешить. Бежали дни, процессия преодолевала милю за милей по темному ландшафту, а Кельсер держался следом и строил планы.

Воры делятся на три основных типа. Первый приставляет нож к горлу и шепчет угрозы. Второй работает под покровом ночи. И третий — цинковоязыкий… любимый тип Кельсера. Вместо ножа он пользуется суматохой, вместо того чтобы подкрадываться, действует открыто.

Лучшая разновидность воровства — когда жертва вообще не понимает, что случилось. Конечно, здорово скрыться с большим кушем, но какой в этом толк, если на следующий день в твою дверь постучит городская стража. Кельсер предпочитал удовольствоваться половиной добычи, но быть уверенным в том, что его обман не откроется еще много недель.

А верх мастерства — провернуть кражу так ловко, чтобы жертва никогда не обнаружила пропажи.

Каждую «ночь» экспедиция разбивала лагерь: скатки раскладывали тесной кучкой вокруг костра, очень похожего на тот, что лежал в мешке у Кельсера. Древние доставали банки со светом и пили из них, возвращая свечение коже. Они мало разговаривали. Казалось, эти люди не столько друзья, сколько группа аристократов, из необходимости считающих друг друга союзниками.

Каждый вечер вскоре после еды древние укладывались на скатки. Они выставляли охрану, но не спали в палатках, да и зачем им палатки? Здесь не нужно прятаться ни от дождя, ни от ветра. Вокруг лишь темнота, шелестящие растения и мертвец.

К сожалению, Кельсер не мог придумать, как добраться до оружия. Алоное спала с кошелем в руках, под наблюдением двух стражников. Каждое утро она проверяла, на месте ли оружие. Однажды утром Кельсеру удалось мельком увидеть сияющий свет внутри кошеля, и он убедился, что ее кошель не обманка.

Что ж, всему свое время. Первый шаг — посеять суматоху. Дождавшись подходящей ночи, Кельсер погрузился под землю и протолкнулся сквозь камень. Это напоминало плавание в очень вязкой грязи.

Он подобрался к месту, где Алоное устроилась на ночь, и высунул из-под земли только губы. «У Докса случился бы припадок от смеха, если бы он это увидел», — подумал Кельсер. Что ж, ему хватало самонадеянности, чтобы не бояться уязвить собственную гордость.

— Итак, — прошептал он Алоное на ее языке, — ты мечтаешь овладеть силой Охранителя. Думаешь, у тебя лучше получится сопротивляться мне?

Кельсер спрятался обратно. Под землей было темно, как ночью, но до него донеслись топот и испуганные крики. Он отплыл подальше и выставил ухо наружу.

— Это был Разрушитель! — воскликнула Алоное. — Клянусь, это, наверно, его сосуд. Он говорил со мной.

— Значит, он и правда знает, — произнес другой древний. Кельсер решил, что это Эльрао, который спорил с Алоное в крепости.

— Твои защитные чары должны были ему помешать! — вскинулась Алоное. — Ты сказала, что они не дадут ему ощутить устройство!

— У него есть способы узнать о нас и без того, чтобы почувствовать шар, Алоное, — заметила другая женщина. — Мое мастерство требует больших усилий.

— Вопрос не в том, как он нас нашел, — сказал Эльрао. — Вопрос в том, почему он нас не уничтожил.

— Сосуд Охранения еще жив, — задумчиво произнесла другая женщина. — Возможно, поэтому Разрушитель не вмешивается напрямую.

— Не нравится мне это, — проговорил Эльрао. — Думаю, нужно повернуть обратно.

— Мы все решили, — возразила Алоное. — Мы идем вперед. Не обсуждается.

Переполох в лагере мало-помалу стих, и древние вернулись к скаткам, хотя и оставили дежурить больше стражников, чем обычно. Кельсер улыбнулся и снова подплыл к голове Алоное.

— Как бы ты хотела умереть, Алоное? — прошептал он и нырнул обратно под землю.

Той ночью больше никто не заснул. На следующий день по темному ландшафту двигалась заспанная процессия. Ночью Кельсер подергал их снова. И еще. Следующая неделя превратилась для них в ад. Он нашептывал разным участникам экспедиции страшные обещания и даже гордился тем, что придумал столько способов отвлечь, испугать и поиграть на нервах. Ему не представилось возможности стащить кошель Алоное — за ним стали присматривать еще внимательнее. Зато одним утром удалось стащить кошель другого древнего, пока остальные собирали лагерь. В нем оказался лишь поддельный стеклянный шар.

Кельсер продолжал сеять раздор. К тому времени, как экспедиция добралась до джунглей с необычными деревьями, терпение древних истощилось. Они огрызались друг на друга и все меньше отдыхали утром и ночью. Половина группы не сомневалась, что нужно вернуться, но Алоное настаивала на том, что если «Разрушитель» лишь разговаривает с ними, то не в силах их остановить. Разногласия в группе нарастали, но Алоное заставила их двигаться дальше, вглубь джунглей.

Как раз этого хотел Кельсер. Он мог проходить через заросли так, будто их не было, и в густых джунглях легко держался впереди лошадей. Обогнав древних, он подготовил небольшой сюрприз и, вернувшись, обнаружил, что они снова спорят. Идеально.

Он протиснулся внутрь одного из деревьев, выставив наружу лишь руку с ножом-подарком Нажа. Когда лошади проходили мимо, Кельсер потянулся и полоснул одну по крупу.

Лошадь заржала от боли, и воцарился хаос. У древних, ехавших впереди, нервы были натянуты до предела после того, как Кельсер целую неделю пытал их своими нашептываниями. Они бросили поводья, и лошади понесли. Солдаты завопили, решив, что на них напали. Древние поскакали в разные стороны, некоторые вывалились из седел, вломившись в заросли.

Кельсер бросился через джунгли, догоняя скачущих впереди. Алоное удавалось сдерживать лошадь, но среди деревьев было еще темнее, чем на открытом месте, а фонари дико дергались из-за скачки. Кельсер проскочил мимо Алоное к тому месту, где между двумя деревьями натянул и привязал лианами свой плащ.

Когда показались первые всадники, измученные и поредевшие в числе, Кельсер взобрался на дерево и влез в плащ. Внутри плаща он прикрепил костер и пробудил его к жизни. Над головами и без того измученных древних вдруг возникла пылающая фигура.

Они завопили, решив, что до них добрался Разрушитель, и в суматохе бросились врассыпную.

Кельсер спрыгнул на землю и заскользил в темноте, держась параллельно с Алоное и стражником, который сумел не отстать от нее. Ее лошадь вскоре запуталась в зарослях. Идеально. Нырнув в сторону, Кельсер вернулся к тайнику с вещами и набросил на себя одно из найденных в крепости одеяний, а потом, цепляясь за кусты, подобрался ближе к Алоное.

Встав так, чтобы она его увидела, он позвал ее и помахал рукой. Алоное решила, что наткнулась на своих. Вместе с единственным оставшимся стражником они пустили лошадей рысью в сторону Кельсера, однако лишь больше удалились от основной группы. Кельсер увел их еще дальше, а затем растаял в темноте. Алоное и ее стражник остались в одиночестве.

Кельсер бросился через темный подлесок к остальной группе. Его фантомное сердце колотилось как бешеное.

Как же он скучал по этому ощущению.

Афера. Восторг от того, что играешь людьми, как на флейте, крутишь ими, как хочешь, сворачиваешь им мозги в трубочку. Кельсер бежал через лес, прислушиваясь к испуганным крикам, окликам солдат, фырканью и ржанию лошадей. В этом участке густого леса воцарилась дичайшая какофония.

Неподалеку один из иссушенных древних собирал солдат и своих собратьев, призывая сохранять спокойствие. Он повел их обратно, возможно, чтобы объединиться с теми, кто первыми откололись от группы.

Кельсер в том же одеянии, с украденным кошелем через плечо, улегся на землю на пути группы и подождал, пока его заметят.

— Сюда! — крикнул стражник. — Это…

Кельсер погрузился под землю, освободившись от одеяния и кошеля. Стражник завопил, когда на его глазах растаяла одна из древних.

Чуть подальше Кельсер выбрался из-под земли. Группа толпилась вокруг его вещей.

— Она распалась, древняя! — воскликнул стражник. — Я видел это собственными глазами.

— Это же одеяние Алоное, — потрясенно прошептала древняя, схватившись за сердце.

Другой древний заглянул в кошель:

— Пусто. О чем мы только думали?

— Назад, — скомандовал Эльрао. — Назад! По коням! Мы уходим. Да будет проклята Алоное и ее замысел!

Через несколько мгновений их и след простыл. Кельсер подошел к брошенному одеянию и прислушался к тому, как основная часть экспедиции спешно продирается сквозь джунгли, пытаясь избежать встречи с ним.

Покачав головой, он вернулся к Алоное и ее единственному стражнику. Они пытались следовать за основной группой по звуку. Учитывая обстоятельства, получалось у них неплохо.

Когда древняя отвернулась, Кельсер схватил стражника за шею и утащил во тьму. Стражник вырывался, но Кельсер применил удушающий прием и быстро вывел его из строя. Бесшумно оттащив тело, он вернулся и обнаружил, что древняя стоит с фонарем в руке возле лошади и отчаянно озирается по сторонам.

В джунглях воцарилась жуткая тишина.

— Эй? — окликнула она. — Эльрао? Риина?

Кельсер ждал в тени. Крики становились все более надрывными. Наконец женщина сорвала голос и, вымотавшись, тяжело опустилась на землю.

— Оставь его, — прошептал Кельсер.

Алоное подняла испуганные покрасневшие глаза. Древняя или нет, однако она до сих пор могла испытывать страх. Ее взгляд метался из стороны в сторону, но Кельсер хорошо спрятался.