Глава 25. Добыча

Так откуда же я узнал?

Думаю, вам рассказывали. Я мастер попадать в места, где мне быть не следует. У меня врожденное чутье на загадки. Пусть тогда мне казалось, что жилет на голое тело — последний писк моды, но на небольшую слежку я был вполне способен.

У Прядки перехватило дыхание. Ак тихонько зашипел.

Полуночные споры. Уив где-то раздобыл полуночные споры. Прядка вспомнила слова капитана насчет проращивателей: все они в той или иной мере чокнутые.

Прядка подумала, что Уив был немного более чокнутым, чем остальные. (Очень великодушно с ее стороны. Я бы сказал, что у Уива сорвало крышу похлеще, чем от нитроглицеринового смузи.)

— Убери, — сказал Ак. — Нет, лучше высыпь их на серебро. Убей их, Прядка. Полуночные споры опасны.

— Как именно? Что они делают?

— Всякую жуть.

— Это можно сказать обо всех спорах. Что делают именно эти?

— Я… не знаю, — признал Ак. — Но ты слишком беспечно взяла их в руки.

Вполне возможно. Но опасность как ледяная вода: к ней привыкаешь, если действовать постепенно. Прядка убрала коробочку со спорами обратно в тайник. Нужно спросить у Улаама, знает ли он…

Вдруг раздался звон рынды. Три коротких удара — внимание всем на борту. Вдалеке замечен корабль, и капитан решила устроить погоню.

Прядка выскочила из каюты, но остановилась в коридоре, не желая толкаться с Дагами, спешащими на верхнюю палубу. Ждать было мучительно: она не хотела ничего пропустить.

Но на этот счет волноваться не стоило.

Когда она наконец выбралась на палубу, то обнаружила, что Даги сгрудились у борта и с тревогой смотрят на корабль вдалеке. Как обычно, над «Вороньей песней» развевался королевский торговый флаг. Пираты дожидались подходящего драматического момента, чтобы раскрыть свою истинную суть. Как в третьем переломном акте пьесы, только с дополнительным бонусом в виде хищения в крупном размере.

Далее развернулась пятичасовая погоня.

«Воронья песня» могла обогнать большинство кораблей, особенно если сбрасывала балласт. С балластом она сидела глубже в спорах, подражая торговому судну с загруженным под завязку трюмом. Однако в море скорость понятие относительное, особенно в море спор, когда бурление может прекратиться или возобновиться в любой момент.

Прядка не понимала, насколько необычно то, что ее прежний корабль застали врасплох. Эта погоня требовала от команды и рулевого напряженных усилий: медленно, но верно они настигали добычу.

Напряжение Прядки нарастало. Вот оно — испытание на прочность ее плана по подмене пушечных ядер. Ей все сильнее казалось, что ничего не получится. Наверняка кто-то обнаружил, что она натворила. Наверняка она недостаточно умна, чтобы обмануть таких опытных убийц, как Лаггарт и капитан.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда Ворона выкрикнула приказ:

— Передняя пушка к бою! Всем матросам вооружиться!

Даги побежали за мушкетами, хотя до корабля, за которым они гнались, было еще далеко. Прядка не пыталась вооружиться. Из мушкета она стреляла ровно ноль раз в жизни, так что лучший способ не лишиться пальцев — продолжать в том же духе.

Однако она заняла местечко на носу. Энн пришла умолять Лаггарта разрешить ей сделать первый выстрел. Тот устроил ей разнос и отправил к остальным. Один из Дагов не преминул забрать у нее из руки пистолет и вложить вместо него абордажную саблю. Мгновение спустя Энн достала другой пистолет из кобуры на поясе.

— Канонир, предупредительный выстрел! — крикнула Ворона.

Прядка затаила дыхание. Лаггарт с помощью рукояти развернул пушку, затем посмотрел в подзорную трубу и с помощью другой рукояти поднял дуло пушки на пару дюймов. Эти действия он повторил еще несколько раз, внося поправки. Наконец он достал из ведра с водой запальник и коснулся им затравочного отверстия.

Зефирные споры с грохотом взорвались. Снаряд понесся прямо к удирающему кораблю. Это не предупредительный выстрел, это должно стать очередным «случайным» попаданием, чтобы потопить, а не напугать. Прядка услышала, как рядом, следя за траекторией пушечного ядра, недовольно бормочет Энн.

Прядка застыла. Накатила паника, когда она подумала о бедных моряках на чужом корабле.

За считанные мгновения до удара пушечное ядро взорвалось и, будучи настроенным на реактивную детонацию, разбрызгало воду по всему борту корабля-жертвы. Корпус остался невредим. Разумеется, море немедленно отреагировало. Взметнулись огромные щупальца-лозы и, обвив мокрый борт, заключили корабль в смертельные объятия. Даже издалека Прядка услышала, как стонут доски.

Но корпус корабля не треснул. Точный выстрел обездвижил его вместо того, чтобы уничтожить.

Команда возликовала — грабеж обещал быть несложным, но Лаггарт тихонько выругался, его лицо побагровело. Оттенок был как у железа в кузне за миг до того, как его вынимают из горна и начинают стучать по нему что есть сил.

Капитан Ворона прошествовала через всю палубу к пушке. Взглядом она могла бы содрать шкуру с кота, но вслух сказала:

— Этот выстрел я бы не назвала предупредительным, канонир. Но… очень чистый захват.

— Спасибо, капитан, — отозвался Лаггарт. — Прошу прощения, что не смог выполнить вашу просьбу.

Он выделял каждый слог, будто порол звуки за то, что они срывались с губ.

От волнения у Прядки едва не сбилось дыхание. Смотрел ли на нее Лаггарт более угрюмо, чем обычно? Догадался ли? Если он заподозрил подвох, то был только один возможный виновник.

Казалось, капитан хочет распорядиться насчет еще одного выстрела, но потом она глянула на ликующих Дагов. Даже искореженным тлеющим куском угля, каким было ее сердце, Ворона понимала, что ей нужен высокий моральный дух на корабле. Быстрая и легкая добыча этому поспособствует.

— Матрос Даг, подними пиратский флаг, — приказала она.

В ответ их добыча выпустила в воздух яркую вспышку. Сдались. Даги снова разразились радостными криками. Прядка начала успокаиваться. Сработало.

К сожалению, когда «Воронья песня» приблизилась к захваченному кораблю, бурление прекратилось. Корабль дернулся и замер, всеобщий восторг мгновенно погас. Прядка обеспокоенно глянула на Дагов. В чем проблема? Такие затишья случались каждый день.

— Энн? — Прядка придвинулась к корабельному плотнику. — Что случилось?

— Корабль сдался, потому что они знали, что их побили, — сказала Энн напряженно. — Пока их держали лозы, мы могли маневрировать, а они нет. Но теперь мы тоже застряли. Море просто уравняло шансы. И теперь они думают, не стоит ли им…

Ее прервала голубая вспышка зефирных спор с кормы другого корабля. Послышался треск.

Затем раздался свист и грохот. Пушечное ядро угодило «Вороньей песне» прямо в носовую часть, туда, где борт скрывался под спорами.