Глава 31. Полуночная cущность
Полагаю, вы понятия не имеете, что такое узы Люхеля. Не расстраивайтесь. В то время я пытался выяснить, сколько оттенков оранжевого можно надеть на себя за раз. У всех свои приоритеты.
Большинство эфирных спор, например, изумрудные или зефирные, не предполагают никаких уз. Их применение сводится к простой причинно-следственной связи. Концентрированный эфир падает на планету в форме спор, и небольшое количество воды вызывает его взрывной рост.
С полуночными спорами все иначе. Собственно, механизм их действия гораздо больше соответствует тому, как должны работать эфиры. При активации полуночных спор возникают временные узы, своего рода симбиоз между эфиром и носителем. В отличие от уз Нахеля, которые устанавливаются посредством осознанности и привязки к реальности, узы Люхеля устанавливаются посредством физической материи, в данном случае воды.
Прядка ощутила внезапную жажду, во рту пересохло. Она потянулась было к бурдюку, но замерла, очарованная движениями спор.
Они бурлили и пульсировали, плавились, а затем раздувались, как воздушный шар. Спустя несколько секунд три крошечные споры разрослись до лужицы слизи размером с человеческий кулак. К счастью, после этого они перестали увеличиваться, но все равно колыхались и меняли форму. На мгновение из черной жижи показалось крошечное лицо, но почти сразу растаяло.
«Сделка, — вдруг отпечаталось в разуме Прядки. — Обмен. Вода. Дай воды».
Не ведая, что творит, Прядка согласилась.
Полуночная сущность во всем своем многообразии ищет образец для подражания, некую модель. Зачастую она ориентируется на своего создателя или носителя. В данном случае Прядка глянула на Ака. Тот забился в дальний угол койки, выставив перед собой хлебную корку на манер погрызенного щита.
Обретя цель, полуночная сущность начала пульсировать и вытягиваться. Появился черный хвост. Четыре лапки. Мордочка и рыльце… Тельце, похожее на деформированный клубень. Вскоре перед Прядкой сидело небольшое существо, которое сильно напоминало крысу, вымазанную черной краской. Вот только шерсть казалась скорее текстурой кожи, чем отдельными волосками, а лапки и мордочка выглядели не слишком детализированными.
Существо получилось чересчур гладким, черным и блестящим, будто его вылепили из смолы. Или словно его вырезал из куска сала талантливый художник, который не нашел другого способа выразить себя. Существо металось по койке, пробуя лапки, и опять-таки движения очень напоминали крысиные.
Жажда усиливалась, и, как ни странно, в глазах тоже появилась сухость, однако Прядка не могла оторваться от этого зрелища. Она сделала глоток и неожиданно для себя выпила целый бурдюк. Казалось, откуда столько места в желудке, но стоило освежиться, как узы Люхеля окрепли. Полуночная сущность получила, что хотела, а Прядка обрела над ней контроль. Зрение затуманилось, окружающий мир померк.
А потом Прядка стала не-крысой. Ее можно было направлять, видеть ее глазами, использовать ее нюх. Прядка тут же заставила ее прыгнуть к Аку. Пискнув, тот сбежал под кровать. По непонятным причинам это показалось Прядке забавным.
Но нет, пора приниматься за дело. Да, важное дело: нужно прошмыгнуть через кровать и спрыгнуть на пол. Когда она приземлилась, лапки вдавились в тельце, и пришлось выталкивать их обратно. После она метнулась к двери и, превратившись в лужицу, протиснулась под ней, а потом приняла прежнюю форму.
Тени. Ей нравились тени. В коридорах под палубой можно перемещаться практически незаметно. Тени густые и плотные даже на ступеньках. Но наверху из-за луны вышло солнце. Ненавистное солнце, пусть оно и клонится к горизонту. Сонное, ничего о ней не ведающее. Сжавшись на ступеньках, полуночная Прядка вслушивалась в шаги людей и принюхивалась к запаху старой кожи сапог.
Там. Корабль повернул, и от мачты протянулась тень. Прыжок — и полуночная Прядка побежала вдоль тени, перескакивая через серебряные прожилки на палубе. Она знала, что если дотронется до них, то будет больно. Эта форма сильнее обычных спор: просто от близости к серебру вреда не будет.
Она добралась до капитанской каюты, которая располагалась непосредственно под корабельным ютом. Протиснуться сквозь крошечную щель между дверью и палубой было явно невозможно, но ей удалось. На этот раз возвращение к прежней форме заняло больше времени, но глаза восстановились быстрее, чем остальные части тела, и она смогла осмотреть каюту.
Ворона сидела за столом у иллюминатора и что-то писала в тускнеющем свете закатного солнца. Ее шляпа висела на крючке у двери, рядом стояла открытая фляжка, китель был расстегнут.
Как только восстановились лапки, полуночная Прядка перебралась в более густую тень под скамьей. Ворона пахла неправильно: гнилыми сорняками, горелой плотью и чем-то еще, что не удавалось опознать. Другие люди пахли сладкой плотью и потом. Но не Ворона. Ворона не человек. По крайней мере, не совсем человек. Паразит одерживал над ней верх.
Полуночная Прядка поняла, что следует выждать. Выждать, пока Лаггарт не придет на встречу с Вороной. Следует все спланировать. Но еще не существовало таких людей, которые все будут планировать заранее. А вот Прядка уже существовала.
Что там за книга, в которой пишет Ворона? Полуночная Прядка подползла ближе. Удастся ли что-то прочитать, оставаясь в тени? Она вытянула шею, пытаясь заглянуть в книгу с пола. Ракурс неподходящий. Может…
Нет. Чтобы заглянуть в книгу, придется переместиться прямо за Ворону. В этом теле Прядку переполняли восторг и энергия, но… даже в темноте она вовсе не невидимка.
Нужно просто подобраться чуть ближе. Самую малость.
Прядка едва сдержалась. Это было все равно что не есть, когда тебя мучает чудовищный голод. Она хотела сделать то, что хотела. Или нет?
Нет. Нет…
Ворона скоро уйдет. Вечерняя кормежка. Как обычно, она уйдет, заберет еду и вернется. Ждать.
Ждать.
ЖДАТЬ.
Раздался звон рынды. Ворона захлопнула книгу и глотнула из фляжки. Сняла с крючка шляпу, вышла из каюты и заперла за собой дверь.
Вперед!
Полуночная Прядка выскочила из тени и вскарабкалась по ножке стола с помощью коготков, которые казались слишком острыми для ее мягкого податливого тельца. Когда она запрыгнула на стол, от нетерпения лапки вывернулись прямо на бегу, а по бокам, будто опухоли, вспухли узелки новых лапок.
Добравшись до книги, она куснула ее и открыла на странице, отмеченной закладкой. Внутри оказались… слова.
Слова, от которых пахло пылью. Пыльные, грязные, скучные, глупые, расплывшиеся, чернильные слова. Почему слова? Зачем она так спешила?
Слова. Читать слова.
Она не хотела этого делать, но все же пересилила себя. Глаза выросли настолько, что выпучились на фоне остальной мордочки. Теперь она видела больше, детали стали отчетливее. Казалось, что многие слова напечатаны при помощи специального устройства. Но на полях встречались заметки, оставленные, видимо, самой Вороной.
«Способ наконец от них избавиться? — гласила заметка. — Способ изгнать споры из моей крови?»
Любопытно. Полуночная Прядка сосредоточилась на тексте.
«Совершенно очевидно, что Ксизис мог вылечить любую болезнь. В 1104 году сообщил о выздоровлении один из просителей, страдавший от раковой опухоли в крайне запущенной стадии. Этот человек не кто иной, как Дельф с Зефирных островов, известный и уважаемый ученый. Его слову можно верить.
Есть и другой чрезвычайно яркий пример. В 1123 году королева Бек XV излечилась от заражения спорами и за тысячи лет письменной истории остается единственным человеком, кто смог пережить подобную инфестацию. И Ксизис сыграл в этом свою роль».
Глупые слова. Глупые слова, как опилки в глазах. Зачем? Нужно найти то, что можно укусить, что прольется теплом и жидкой солью.
Она корчилась, боролась сама с собой. Ее черная фигурка извивалась и пузырилась. От злости она едва не растерзала себя на куски. Но в итоге все же одержала верх и заставила себя принять грубое подобие крысиной формы. Она кусала страницы, перелистывая книгу к началу. Ей попадались и другие заметки Вороны, но большинство не привлекало внимания, а потом она заметила два слова, которые запомнились из рассказа Ака.
«После тайных встреч с Уивом удалось понять, что способ найти нужное место наверняка существует. Жаль, что он пошел на шантаж. Ну да ладно. По крайней мере, он проявил хоть немного твердости, прежде чем я его убила».
Это не объясняло, что представлял из себя этот Ксизис. Прядка перелистнула несколько страниц к началу главы. Что же это за штука, способная лечить болезни? Лекарственная трава? Зелье?
Нет, живое существо.
Ксизисрефлиэль живет на дне Багряного моря во дворце, погребенном под спорами. Возраст его неизвестен, но он обитает на одном месте последние лет триста как минимум.
Многие сочли бы его мифом, причем совершенно разумно. Однако в этой главе мы выясним: он, бесспорно, существует, что подтверждается свидетельствами благонадежных просителей. Путешествие по Багряному морю — испытание не для слабых духом. Более того, многие и вовсе усомнились бы в душевном здоровье тех, кто решается на подобное. По этой причине свидетельства о существовании дракона раз за разом не принимались всерьез.
Мои собственные попытки отыскать дракона пока не увенчались успехом, но я могу доказать, что всех этих людей вело не безумие, а отчаяние. Им можно верить. Как бы невероятно это ни казалось, но дракон Ксизис и правда существует.
Дракон.
Ворона верила, что дракон существует.
И хотела заставить команду отправиться в Багряное море, чтобы найти дракона и исцелить свой недуг.
Впервые Прядка выяснила о Вороне нечто, не лишенное смысла. Нужно узнать больше. Как найти дракона? Она слышала, что тот исполняет желания — все слышали эти сказки, — но на деле все наверняка не так просто. Достаточно ли отыскать дракона или нужно еще и заплатить ему?