— Эй, подожди секунду, — позвала женщина, которая поддержала меня в уборной. Она выскочила вслед за мной и поспешила догнать меня. Когда я повернулась, она широко улыбалась, ее пунцовые губы были еще ярче моих, а глаза были такими зелеными, что мои побледнели по сравнению с ними. Она была просто сногсшибательна.

Она протянула руку для пожатия. — Извини за это. Я немного вспылила. Меня зовут Джада. Джада Дженовезе. Я сводная сестра Коннера. И не обращай внимания на этих шавок. Они просто завидуют. Мои сестры вон там, и они с удовольствием с тобой познакомятся, если у тебя будет минутка.

Если бы я не была немой, я бы потеряла дар речи. Сводная сестра? Я не была уверена, что меня больше ошеломило — ее яркая личность или сам факт того, кто она такая. Дженовезе были итальянцами. Откуда у Коннера итальянская сводная сестра?

Я ошеломленно кивнула, спотыкаясь рядом с ней, когда она взяла меня за руку и потащила к столику в глубине комнаты.

— Кэм и Вэл, смотрите, кого я нашла. — Джада усмехнулась. — Ноэми, это Камилла и Валентина, две моих младших сестры.

Я кивнула каждой и улыбнулась. Более скромные, чем старшая, две молодые девушки приветствовали меня добрым взглядом и легким взмахом руки.

— Не так давно мы узнали, что у нас есть брат, а теперь у нас есть еще и невестка! Сумасшедшие времена, правда? — размышляла Джада. — Мы обязательно должны встретиться. Я мало кого знаю в семье Моретти, так что тебе придется нас познакомить, хотя я не уверена, насколько Коннер хочет, чтобы мы были рядом. Все это как-то ново. Мама где-то здесь. Уверена, она тоже будет рада познакомиться с тобой.

Мои глаза метнулись к каждой из них, пытаясь понять, о чем она говорит. Прежде чем я успела достать блокнот, чтобы начать задавать вопросы, сестра-блондинка заговорила.

— На это будет время позже, Джи. А сейчас, я уверена, у Ноэми есть гости, к которым нужно вернуться. Мы не хотим монополизировать ее время.

— Конечно, извини. Я увлеклась. Очень приятно познакомиться с тобой, и я тебя поздравляю! — Она быстро обняла меня, удивив меня еще раз.

Я помахала им троим, а затем отвернулась, чтобы найти свой столик. Я была настолько дезориентирована, что почти не помнила, как вернулась к своей семье.

— Привет, Эм. Ты держишься? — весело спросила Пип.

Когда я повернулась, чтобы встретиться с ней взглядом, я не смогла избавиться от тревоги, расширившей мои глаза.

— О, милая. Все будет хорошо — все. Все. — Она сделала паузу, изучая меня. — Это из-за вечеринки… или из-за того, что он беспокоит тебя?

Я просто уставилась на нее, не в силах распутать свои хаотичные мысли.

Она поморщилась, похоже, понимая. — Это очень много. И я не должна была рассказывать тебе о горящем человеке. Это просто такая жизнь, ты же знаешь, да? Если он поджигает людей, это не значит, что он причинит тебе вред.

Пип не понимала, насколько она была права, за исключением того, что это меня он поджигал каждый раз, когда был рядом, и именно так я в итоге и пострадаю.

Какая ирония.

Я тихо хихикнула.

Пип улыбнулась, почувствовав облегчение. — Пойдем. Давай выпьем по парочке мимоз. Это поможет нам обоим почувствовать себя лучше.

Я кивнула, позволяя ей вести меня обратно к центральному столу, пока она не исчезла в поисках напитков. Должно быть, мои эмоции все еще оставались на поверхности, потому что тетя Этта тоже спросила, все ли со мной в порядке, как только увидела меня.

Я достала свой блокнот.

У Коннера есть сводные итальянские сестры? Я вопросительно посмотрела на нее.

— Тебе никто не сказал? — спросила она, сведя брови вместе.

Я покачала головой.

— Его усыновили. Об этом стало известно совсем недавно. Я не знаю подробностей, правда, только то, что Миа Дженовезе была его биологической матерью.

Моя голова медленно откинулась назад с пониманием, прежде чем я снова начала писать.

Я только что познакомилась с тремя его сестрами. Я была в замешательстве.

Она усмехнулась. — Полагаю, это объяснимо. — Она взяла мою руку в свою. — Эй, я поняла, что мы никогда не говорили о том, чтобы купить тебе платье. Не знаю, как мы упустили это из виду. Хочешь пойти завтра?

Я тепло улыбнулась и кивнула. Ее ответная улыбка была настолько сердечной, что могла бы воскресить мертвого. — Отлично. Я назначу встречу, как только мы сегодня закончим.

Я кивнула и обняла ее. Если бы мне пришлось потерять маму, то лучшей замены, чем ее сестра-близняшка, не было. Находясь рядом с тетей последние несколько дней, я поняла, как жестоко поступил мой отец, разлучив нас надолго. Я нуждалась в этом. Мне нужна была она и вся сила, которую давала ее любовь.

Еще через час я заметила знакомый набор теплых карих глаз в другом конце комнаты, когда вечеринка наконец-то закончилась. Улыбаясь, я поспешила туда, где Санте прислонился к стене, и заключила его в крепкие объятия.

— Ух ты, большая крошка. Полегче. — Как только он стал выше меня ростом, он начал называть меня своей большой крошкой. Мне это нравилось, и, слыша ласковые слова, я только крепче обнимала его.

Он засмеялся и высвободился из моей смертельной хватки. — Я не мог позволить своей единственной сестре выйти замуж, не сделав ей подарок от себя, и я решил, что сейчас самое подходящее время.

Знал ли отец, что он здесь? Пришел ли Санте сам?

Я внезапно погрустнела, подумав, не может ли это быть моим шансом рассказать ему правду о нашей маме. А может, даже сбежать с ним.

Мои руки дрожали, когда я принимала маленький завернутый пакет.

— Это не так уж и волнительно. Нет причин для дрожи, — поддразнил он, не зная, что моя дрожь не имеет никакого отношения к его подарку.

Я сняла обертку и увидела браслет из белого золота. На тонкой цепочке по обе стороны от плоской бляшки с гравировкой Манчини.

— Чтобы ты нас не забывала, — тихо сказал он.

Его подарок был невероятно заботливым. Я снова обняла его, на этот раз со слезами на глазах, а затем подала знак к двери, о которой шла речь.

— Да, мы пришли за тобой.

Мы? Целое ведро холодной воды окатило меня с головы до ног.

Должно быть, он увидел вопрос, написанный на моем лице. — Да, папа ждет снаружи. Ты готова?

Я попыталась проглотить внезапный комок в горле. Кивнув, я показала пальцем, чтобы он подождал, а затем пошла попрощаться с Пипом и тетей Эттой и поблагодарить их. Они заверили меня, что подарки будут доставлены ко мне домой. Мне было все равно, но я вежливо кивнула.

Дойдя до машины, я скользнула на заднее сиденье, как преступник, которого возвращают под стражу. Безнадежность стала еще одним пиком в череде эмоций, которые я испытала в тот день. Когда я добралась до дома, все, чего я хотела, — это забраться в кровать и проспать неделю, но я должна была знать лучше. Моя жизнь не была моей собственной, и мой день был далек от завершения.