Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
Инь Ханьцзян был похоронен в снегу более трех месяцев, но ему не удалось полностью восстановить духовную силу. Он осушил себя, используя Сжигающий Небеса Барабан, чтобы сразиться с небесным бедствием. Если бы он не заботился о смертных, живущих рядом с Ледяными Равнинами, и поглощал всю доступную духовную энергию из окружающего его мира, он мог бы восстановиться почти полностью, но он не стал этого делать.
Он летел медленно, достигнув Кровавого Ада только через полмесяца.
Несколько недель назад во время битвы здесь он узнал, что может поглощать изначальную энергию хаоса. Это было лучшее место для того, чтобы восстановить свои силы.
Он медленно поднялся на край утеса и посмотрел вниз. От раскинувшегося под ним багрового океана у него закружилась голова, и он обессиленно сел на вершине утеса. В его глазах стояло бесчисленное множество Вэньженей Э, что прыгали вниз, ласково маня Инь Ханьцзяна за собой.
- Без Заместителя Лидера Секты Инь этот Достопочтенный совсем одинок, - сказал один из них, усаживаясь рядом с ним. -Разве ты не поклялся всю жизнь следовать за этим Достопочтенным?
Инь Ханьцзян посмотрел на внимательно смотревшего на него Вэньженя и покачал головой.
-Достопочтенный, я хочу последовать за Вами, но не могу. Вы запретили мне.
- Этот Достопочтенный сейчас дает тебе разрешение, - сказал Вэньжень Э.
- У этого подчиненного еще осталось незаконченное дело, - тихо сказал Инь Ханьцзян.
Он достал призрачную маску, теперь всю изрешеченную трещинами. Глядя на нее, он, казалось, смотрел на себя прежнего.
Вэньжени, стоявшие рядом с ним, тоже смотрели на нее.
-Достопочтенный, Вы все еще помните эту маску? - Спросил Инь Ханьцзян.
Естественно, никто ему не ответил. Все они были лишь воображения Инь Ханьцзяна.
-Вы думали, что этот подчиненный верен Вам, так ведь? Может, я и не был таким ученым, как Чжунли Цянь, но, по крайней мере, я был открыт и честен, верно? - Инь Ханьцзян провел рукой по трещинам на маске, его голос был спокоен и тверд. - Но это неправда.
Его семью убили, когда ему было пять лет. Он пролежал в куче трупов несколько дней; Вэньжень подобрал его, а потом бросил на долгие десять лет. Как он мог быть открытым и честным? Как мог он не таить обиду?
До своего восемнадцатилетия Инь Ханьцзян жил суровой жизнью. Он знал, что его спас могущественный человек, с которым он почти не виделся. Этот человек хотел, чтобы он стал культиватором меча, и он понимал, что, если он хочет выжить, он должен завоевать благосклонность этого человека, поэтому он посвятил себя тренировкам с мечом.
Но Инь Ханьцзян никогда не говорил, что ему нравится меч.
Еще до того, как ему исполнилось восемнадцать, он просто хотел выжить и стать сильнее, поэтому делал все возможное, чтобы завоевать расположение этого человека. Когда ему исполнилось восемнадцать, он вернулся в свою деревню и нашел того человека, что спас его, и узнал, что его зовут Вэньжень Э.
Пока он тихо наблюдал со стороны, как Вэньжень Э вел свои войска, встав на защиту деревни, тоска, восхищение и поклонение наполнили его сердце. Инь Ханьцзян хотел стать похожим на Вэньженя, но не мог. К восемнадцати годам его характер уже сформировался. Он всегда будет двуличным и скрытным человеком.
Вэньжень не знал, что все вражеские воины, сбежавшие с поля боя, были выслежены Инь Ханьцзяном, один за другим, и заколоты треугольной пикой.
Тогда же он нашел трупные ямы, где теперь лежали, перемешавшись, кости всех членов его семьи, и уже невозможно было распознать кто был кем. Он похоронил их и поставил на том месте стелы, затем перетащил туда трупы вражеских солдат, сжигая их один за другим перед могилами, освещая этим огнем все кладбище.
Лицо Инь Ханьцзяна казалось черным в свете костра. Тепло пламени не согревало его.
После того, как Вэньжень успешно изгнал вражеское племя, он пил со своими выжившими солдатами. Инь Ханьцзян спрятался в стороне, наблюдая за ним.
После того, как все вокруг Вэньженя Э свалились в пьяном забытье, а сам Вэньжень, запечатавший свои духовные силы, тоже был пьян, он посмотрел на единственного человека, все еще стоящего на ногах, и потащил его выпить с ним вместе.
Лицо Инь Ханьцзяна покраснело после того, как он сделал всего один глоток из чаши Вэньженя. Он смущенно сбежал, стянув с пояса Вэньженя маску, чтобы прикрыть лицо. Таков был обычай их маленького приграничного городка. После сражений они надевали маски призраков, молясь, чтобы рассерженные души вражеских солдат не причинили им вреда. Во время празднеств Вэньжень вместе со всеми носил маску и молился.
Надев маску, Инь Ханьцзян почувствовал себя спокойнее. Теперь никто не мог видеть выражение его лица, и ему больше не нужно было вести себя так, как следовало.
Он спрятал маску, и всякий раз, когда он больше не мог терпеть, тайно надевал ее на пару мгновений.
Он так долго притворялся, что смог обмануть даже самого себя, думая, что действительно стал кем-то, кто оправдал ожидания его Достопочтенного. Только эта маска напомнила Инь Ханьцзяну, что это была ложь.
Теперь уже не было необходимости притворяться. Человек, которого он хотел обмануть, исчез.
Инь Ханьцзян раскрыл пальцы. Изрешеченная трещинами маска упала в море крови, растворяясь и превращаясь в ничто.
Он больше не обращал внимания на иллюзии рядом с собой. Вызвав Сжигающий Небеса Барабан, он установил защитный массив и сел, скрестив ноги, на его поверхности, погрузившись в медитацию.
Люди секты Сюаньюань всегда думали, что Сжигающий Небеса Барабан был первоклассным бессмертным артефактом. Но это было не так: он был божественным артефактом.
Инь Ханьцзян и сам не знал этого. Несмотря на то, что он медитировал на нем в течение трех месяцев, он так и не понял этого. Именно тогда, когда он силой заставил его проснуться во время Великой Войны Сект и его темная энергия вторглась в его тело, он обрел связь с ним.
За тридцать лет уединения секты Шу Яньянь целый год провела в медитации на Барабане. По прошествии года Вэньжень все еще пребывал в уединении, поэтому Инь Ханьцзян отправился туда, чтобы разбудить ее и прогнать.
После ее ухода, Инь Ханьцзян спрыгнул в овраг. Он стоял на барабане, вслушиваясь в звуки боевых барабанов. Он хотел быстрее обрести силу, надеясь отточить свое мастерство с помощью медитации на барабане, чтобы быть в силах помочь своему Достопочтенному.
Но в этот раз он не смог добиться ни малейшего прогресса.
Он не понимал почему. Почему, владея лишь демоническим мечом, он был в состоянии культивировать, а теперь, обладая Сокрушающим Армии Мечом – не мог.
Он уставился на клинок. Казалось, глубоко внутри него звучал голос, снова и снова повторявший, что оружие это было неправильным.
Инь Ханьцзян знал, что мечи ему не подходят. Мечи убивали слишком медленно. Когда треугольная пика вонзалась в кого-то, рану было трудно закрыть, а кровотечение трудно остановить, поэтому это было его излюбленное оружие.
Он надел маску призрака. Скрыв свои эмоции, он почувствовал, что его сердце стало свободным, и он легко объединился с Сжигающим Небеса Барабаном.
И тогда его совершенствование быстро продвинулось вперед. Через десять лет его меч превратился в Сокрушающую Армии Пику, оружие, которое действительно подходило ему, и Инь Ханьцзян поднялся на вершину Махаяны.
Но как только он покинул барабан и снял маску, его уровень вновь вернулся к Границе Пустоты, а его оружие снова обернулось мечом.
Вэньжень Э однажды сказал, что если чье-то психическое состояние не соответствует его уровню, это все равно что дать трехлетнему ребенку духовное оружие. В его руках может быть величайшее сокровище в мире, но он не в силах использовать его мощь. Инь Ханьцзян знал, что после того, как он снял маску и подавил свое истинное «я», его психическое состояние стало недостаточным для управления силой уровня Махаяны. Чтобы стать сильнее, он должен был перестать притворяться.
Но он не посмел. Он не мог представить себе выражение лица своего Достопочтенного, когда тот увидит в его руках Пику вместо меча. Поэтому Инь Ханьцзян решил, что пока что лучше будет оставить все как есть.
Когда Мастер Алтаря Юань побил его и собирался забрать Сжигающий Небеса Барабан, у Инь Ханьцзяна не оставалось выбора, кроме как надеть маску и раскрыть свою истинную силу.
В этой маске не было ничего особенного. Это был всего лишь щит, позволяющий Инь Ханьцзяну показать свою истинную природу.
Теперь все это было бесполезно, и маска также могла отправиться вслед за его Достопочтенным. После того, как Инь Ханьцзян закончит то, что должно быть сделано, он также спустится в Кровавый Ад.
Через десять месяцев на вершине Сжигающего Небеса Барабана Инь Ханьцзян открыл глаза. Только божество могло поглощать энергию хаоса. Используя силу божественного оружия, он уже полностью залечил свои раны и совершил еще один прорыв.
Инь Ханьцзян не знал, насколько он был сейчас силен. Он смутно чувствовал, что уже миновал небесное бедствие, и небесная молния, с которой он столкнулся, преследуя Хэ Вэньчжао год назад, помимо соблюдения законов небес, также означала и его прорыв.
Ему даже казалось, что он достиг уровня Бессмертного, но он не был в этом уверен.
Ну да ладно, все это не имело значения. Ему просто нужна было сила.
Инь Ханьцзян убрал Сжигающий Небеса Барабан и мантию Вэньженя. Бросив последний долгий взгляд на кровавое море крови, он обернулся легкой вспышкой света, направляясь в секту Сюаньюань.
Секту Сюаньюань весь прошлый год немного потряхивало. Сначала Заместитель Лидера Секты Инь и Защитник Шу объединили усилия, чтобы убить Мастера Алтаря Юаня, затем Мастер Секты был окружен и убит в Кровавом Аду. Заместитель Лидера Секты Инь, который ранее был тихим, как тень, внезапно показал зубы и напугал Мастера секты Шанцин и его главного ученика, заставив их скрываться в собственной секте больше года. Эта битва потрясла весь мир совершенствующихся.