Достопочтенный дьявол тоже хочет знать

Достопочтенный дьявол тоже хочет знать

Вэньжень и Инь Ханьцзян увидели, как на их глазах дворец превратился в пещеру. Инь Ханьцзян автоматически выхватил свой меч, встав перед Вэньженем.

Не обратившая на это ни малейшего внимания Бейли Цинмяо собрала свое духовное оружие, связывавшее ее, и. осмотревшись, спросила:

- Уважаемые наставники, где учитель Конгсюэ? Ой!

Она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее лодыжки, и вскочила на ноги, зажигая при этом небольшой талисман. При его мягком свете она увидела, что земля у ее ног кишела змеями, самая маленькая из которых была толщиной с миску для риса, а самая большая - более метра в ширину.

Пещера была огромной, продуваемая лишь слабым ветерком. Сплетавшиеся вместе змеи полностью покрывали весь ее пол.

Вэньжень Э удержал руку Инь Ханьцзяна, прежде чем тот успел замахнуться мечом, и спокойно сказал:

- Ничего пока не делай. Я чувствую, что... они не собираются нападать.

- Ох! Я боюсь змей! - Сила Бейли Цинмяо все еще была подавлена, и она не могла летать. Она только прыгала по земле, а из глаз ее при этом текли слезы.

В книге Вэньжень, только увидев змей, убил их всех, а пролившаяся кровь привлекла еще больше монстров, лишь ухудшив ситуацию.

Теперь, увидев, как духовная сфера превратилась из дворца в пещеру, Вэньжень удержался от немедленной атаки.

- Не сходите с ума, - сказал он Бейли Цинмяо. - Стойте спокойно на месте, и змеи, я полагаю, оставят Вас в покое. Если Вы нападете на них, все станет только хуже.

Послушная Бейли Цинмяо замерла на месте, с трудом преодолевая свой страх. Самая толстая змея немедленно поползла к ней. Бейли Цинмяо хотела закричать и атаковать ее, но, вспомнив слова Вэньженя, взяла себя в руки и продолжала стоять неподвижно. И как только она успокоилась, она увидела, как огромный питон тихонько потерся своей головой об ее ногу, как собака, даже немного виляя при этом кончиком хвоста.

Бейли Цинмяо:

- ...

- Ч-что происходит? - спросила она, дрожа и прижимаясь спиной к каменной стене.

Вэньжень и Инь Ханьцзян, стоявшие напротив нее, могли ясно видеть, как в стене позади нее открылся огромный желтый глаз с узким вертикальным зрачком. Глаз вращался, пока не нашел Бейли Цинмяо, и в ту же секунду сощурился, будто в улыбке.

Вэньжень Э:

- ...

Инь Ханьцзян:

- ...

Теперь, успокоившись и воздержавшись от нападения на монстров, они могли ясно видеть привязанность, которую те проявляли к Бейли Цинмяо.

- Прежде чем Вы вошли в духовную сферу, были ли у Вас какие-либо мысли о том, на что она будет похожа? - Вэньжень быстро спросил Бейли Цинмяо.

- Ну, я кое-что себе представляла, - сказала Бейли Цинмяо, прислонившись к стене и совершенно не осознавая, что большой глаз над ее головой теперь переместился вниз, поближе к ней. - Если это духовное царство, то здесь должен быть большой золотой дворец, все предметы во дворце должны быть редкими сокровищами, а животные, живущие во дворе, должны быть божественными животными, о которых говорится в легендах, такими как Лазурный Дракон, Белый Тигр, Черная Черепаха и Красная Птица, или что-то в этом роде... а? Почему вы так на меня смотрите?

Даже Инь Ханьцзян, который обычно обращал внимание только на своего господина, не мог не бросить на Бейли Цинмяо странный взгляд.

Место, в которое они вошли, в точности повторяло фантазии Бейли Цинмяо. А еще эти фантазии проявлялись только тогда, когда она была без сознания, но стоило ей очнуться, и от этого мира не оставалось и следа, а все вокруг мгновенно превращалось в ужасающий пейзаж из глубин ада. Хотя всем этим монстрам явно нравилась Бейли Цинмяо, и если на них никто не нападал, все, что они делали, это лишь пытались подобраться к ней поближе.

- Сфера фантазий, хм... - пробормотал Вэньжень. Затем он сказал, - Тогда, если бы во дворце было лекарство, которое могло бы спасти твоего шисюна, что бы это было?

- Цветущий лотос в одном из прудов внутреннего двора, я думаю, Семицветное Сердце Нефритового Лотоса смогло бы вылечить шисюна... Господин, почему мне кажется, что стена позади меня движется?

Наверное, тот, что находится за твоей спиной, пытается потереться о тебя головой, просто голова у него уж слишком большая, подумала Вэньжень.

- Где должен быть выход из духовной сферы? - спросил Вэньжень.

- Я представляла, что дворец будет окружен белым туманом, и поскольку он является частью царства бессмертных, его должен окружать мощный массив, препятствующий нашему уходу. Но у задней двери дворца туман будет тоньше, и он будет действовать как проход обратно к Скалистому Золотому Побережью... наставник, это все просто мои фантазии, почему ... почему Вы спрашиваете обо всем этом? А еще, мне кажется, я к чему-то приклеилась. Что там на стене позади меня?

Да ничего особенного, просто она, вроде бы, прислонилась к языку, который и прилип к ней.

- Бейли Цинмяо, Вам надо потерять сознание, - сказал Вэньжень. - После этого, снова открыв глаза, Вы окажетесь на Скалистом Золотом Побережье, и даже старейшина Конгсюэ будет там.

- Правда?!- Бейли Цинмяо на мгновение заколебался, но потом решилась, - Я настолько слаба, что не смогу никак помочь своим наставникам, даже находясь в сознании. Тогда я последую Вашему совету.

Сказав это, она остановила дыхание и запечатала свои чувства, ее сознание погрузилось глубоко в даньтянь, и она рухнула на пол, будто ее просто кто-то выключил.

И едва она потеряла сознание, как все вокруг снова вернулось к первоначальному виду, который она себе напридумывала до этого.

- Достопочтенный, может ли эта духовная сфера на самом деле быть создана разумом Бейли Цинмяо? - удивленно спросил Инь Ханьцзян, вскидывая ее на плечо. – Что было настоящим – пещера или этот дворец? Или ни то, ни другое?

- Есть еще один вариант, что реально и то, и другое, - сказал Вэньжень Э. На этот раз он вышел во двор и сорвал лотос, которого в прошлый раз, кстати, там не было, и извлек его сердцевину.

Четыре мелких божественных зверя не сделали ни малейшего движения, чтобы остановить его, все еще занимаясь каждый своим делом.

- Мы получили все, что хотели. Время уходить, - сказал Вэньжень Э Инь Ханьцзяну. - Давай найдем дверь, о которой она говорила.

Они подошли к задней двери и обнаружили, что туман здесь действительно был тоньше и казался проходимым.

Инь Ханьцзян попытался пройти вперед, чтобы проверить путь для своего учителя, но Вэньжень удержал его.

- Мы пойдем вместе, плечо к плечу, и вместе понесем Бейли Цинмяо, - сказал Вэньжень.

- Этот подчиненный понимает!

Плечо к плечу, поддерживая Бейли Цинмяо одним плечом, а свободными руками держась друг за друга, они осторожно шли сквозь туман.

Неизвестно как долго шли они сквозь белый туман, который скрадывал все расстояния, пока наконец, не почувствовали на лице соленый морской бриз. Пройдя навстречу ветру еще несколько шагов, они увидели, как туман расступился, а они остановились на краю утеса, под которым расстилалось золотое море.

И только теперь, когда перед глазами появилось хоть что-то, кроме туманной белизны, Инь Ханьцзян опустил Бейли Цинмяо на землю и повернулся, чтобы найти знакомое лицо Вэньженя. Только тогда, вздохнув с облегчением, он рухнул на землю.

- Защитник Инь, почему ты так напряжен? - сказал Вэньжень, садясь рядом с ним на край обрыва. Он не понимал, почему Инь Ханьцзян расслабился, только когда увидел его, и тем более, он никогда не видел, чтобы тот вел себя настолько неподобающе.

- Я боялся, что в духовной сфере воплотились мысли не только Бейли Цинмяо, но и мои тоже. Этот подчиненный просто слишком много думает.

- И о чем же ты думал? - спросил Вэньжень.

Инь Ханьцзян опустил голову и не ответил. Он шел рядом с Вэньженем всю дорогу и мог коснуться его только ледяными кончиками пальцев. Инь Ханьцзян боялся, что когда они выйдут и он посмотрит назад, то увидит его труп.

Когда Инь Ханьцзяну было пять лет, он очнулся в яме, заваленный трупами, и стал шарить вокруг в поисках своих родителей. Его ноги были сломаны, и тяжесть мертвых тел давила на него. Некоторое время спустя по знакомым заплаткам он понял, что это была одежда его матери. Тогда он еще плохо понимал, что значит смерть, и мог лишь обнимать труп и плакать. Не обращая внимания на боль от ран, он перевернул тело и обнаружил сгнившее лицо, кишащее червями.

Инь Ханьцзян грубо стряхнул с себя воспоминания. Он чувствовал себя жалким из-за того, что не мог избавиться от этих мыслей. Прошло уже больше сотни лет, обычные люди уже прожили бы целую жизнь, а он все никак не мог отойти от воспоминаний пятилетнего ребенка.

Достопочтенный не превратился бы в труп. Вэньжень Э был самым сильным человеком в мире культивирования. Не было никого, кто мог бы его убить.

Вэньжень схватил Инь Ханьцзяна за руку и обнаружил, что ладонь того была мокрой от пота. Культиваторы их уровня уже давно преодолели смертность тела. Они могли жить без пищи и выйти из цикла реинкарнации, и потели они только от крайнего ужаса. Инь Ханьцзян не хотел говорить, а Вэньжень не мог угадать его мыслей. Он лишь чувствовал, что случившееся позднее в книге безумие Инь Ханьцзяна, в конце концов, появилось не из пустого места.

В эти дни, обращая все больше и больше внимания на Инь Ханьцзяна, он понял, что в сердце того, казалось, зияла бездонная пропасть. Но если его сердце не сможет обрести покой, Инь Ханьцзяну никогда не достичь уровня Махаяны.

- Похоже, что в будущем, когда у нас будет свободное время, мне стоит пригласить тебя выпить, чтобы ты мог расслабиться и немного отдышаться, - сказал Вэньжень. - И быть может, тогда ты сможешь сказать мне, о чем ты думал. Как насчет такого?

Лицо Инь Ханьцзяна напряглось. Он не желал бы Достопочтенному узнавать его лучше.

Вэньжень мог бы приказать Инь Ханьцзяну говорить, но у него не было желания принуждать его, и вместо этого он сказал: