При вспышке света можно было разглядеть чистый черный меч, медленно обретающий форму. Вэньжень приказал Инь Ханьцзяну:
- Возьми свой меч!
Инь Ханьцзян заставил себя сдержать боль и бросился во вспышку света. Он не мог позволить, чтобы жизненные силы Достопочтенного были потрачены впустую.
Встретив вторую вспышку молнии, он схватился за меч, и поток теплой энергии потек от него к его руке. Внутри клинка он чувствовал желание защитить его.
Намерение убивать и желание защитить слились в одно, и то и другое в гармонии, без какого-либо конфликта, - таков был путь Вэньженя!
Когда выковывалось легендарное оружие, оно должно было выдержать девять разрядов небесной молнии, каждый из которых был сильнее предыдущего. Первые две молнии были серебристо-белыми, но третья уже была фиолетовой. Чтобы подчинить себе оружие, Инь Ханьцзян должен был воспользоваться тем, что оно было ослаблено молнией, и заставить его подчиниться ему, также выдерживая эти удары.
В серебристо-фиолетовой вспышке третьего разряда молнии смутно виднелся силуэт Инь Ханьцзяна, сидящего, скрестив ноги, в воздухе, в то время как меч висел перед ним, издавая пронзительный гул и сопротивляясь.
В данный момент Вэньжень уже не мог ничего сделать. Он стоял на небольшом расстоянии от молнии, наблюдая за Инь Ханьцзяном.
Инь Ханьцзян, безусловно, был в силах покорить это оружие. Вэньжень Э непоколебимо верил в него.
В свете вокруг Инь Ханьцзяна и меча медленно образовался барьер, защищающий их обоих. Он выдержал четвертый, пятый, шестой и седьмой удары молнии, не дрогнув.
Каждый из девяти разрядов небесной молнии был вдвое сильнее предыдущего. Первый было нетрудно вынести, но когда дело дошло до восьмого или девятого, задействованной энергии уже было достаточно, чтобы уничтожить все Тысячемильные Ледяные Равнины.
Во время восьмой вспышки молнии по барьеру вокруг Инь Ханьцзяна пробежала трещина. Лава Ледяных равнин вспенилась, и температура даже высоко в воздухе поднялась до уровня адского жара. Если подбросить в этот момент вверх кусок обычного железа, он бы расплавился в воздухе и бесследно исчез в море пламени внизу.
Чтобы уничтожить это новое бессмертное оружие, с расстояния в сотни ли вокруг собрались грозовые облака, отсвечивавшие фиолетовым, набирая силу для девятого удара.
Не было ни единого шанса, что барьер Инь Ханьцзяна сможет противостоять такой силе. Если он не сможет подчинить себе меч до удара, они оба превратятся в пепел от удара фиолетового света.
Инь Ханьцзян сделал все, что мог, разговаривая с мечом и прося его стать его оружием. Он передал ему свои добрые намерения, свое желание защитить своего Достопочтенного, но меч игнорировал его. Он хотел лишь вырваться из-за барьера и освободиться от контроля небес.
Почему он не хотел подчиняться ему? Меч был выкован из крови и души самого Вэньженя и унаследовал его Путь Убийств. Когда Инь Ханьцзян сказал ему, что хочет защитить Вэньженя, почему он не подчинился?
Инь Ханьцзян не мог этого понять, а тем временем барьер не выдержал даже приближения следующей молнии и полностью развалился, оставив Инь Ханьцзяна и непокорный меч под грозовыми тучами без защиты.
Он не мог контролировать меч, желавший броситься к облакам и столкнуться лоб в лоб с небесной молнией!
Инь Ханьцзян схватил меч и сумел опустить его вниз. Воля меча затопила его разум. Он слышал, как тот бесконечно повторяет: битва, битва, я хочу битвы!
Боевое намерение заставило Инь Ханьцзяна вспомнить сцену в приграничном городе, когда ему было восемнадцать, и он издали наблюдал, как его Достопочтенный, подавив собственную силу, повел свои войска в кровавую бойню, как обычный смертный человек. Отбивая врага, Вэньжень не заботился о собственной безопасности, и даже когда копье пронзило его плечо, его алебарда ни на мгновение не замедлилась.
Инь Ханьцзян простодушно стоял перед своим Достопочтенным, желая быть его мечом, желая защитить его, но Вэньжень все еще держал в руках алебарду. Он сказал Инь Ханьцзяну:
- Этому Достопочтенному не нужно, чтобы ты защищал меня.
Какой смысл был в жизни Инь Ханьцзяна, кроме защиты его Достопочтенного?
Девятая молния превратилась в фиолетового дракона, с ревом обвившегося вокруг Инь Ханьцзяна. Глядя на это, Вэньжень поднял было руку, но потом снова опустил ее.
Если он поможет сейчас, Инь Ханьцзян никогда не сможет преодолеть своих внутренних демонов.
Раньше Вэньжень Э говорил, что он не возражает, если Инь Ханьцзян пожелает умереть за него, но он действительно не хотел, чтобы Инь Ханьцзян потерял из-за него рассудок.
Повелитель Демонов много раз был свидетелем смерти, и ни его смерть, ни смерть его подчиненных не имели для него значения. Он только хотел умереть тогда, когда сам этого захочет, израсходовав все свои силы и не оставив после себя никаких сожалений. Он надеялся, что Инь Ханьцзян поймет, что ему нужна не послушная марионетка и слепо преданный подчиненный. Ему нужен был авангард, который бросился бы с ним на ряды врагов, острый клинок, который рубил бы противников.
Инь Ханьцзян, сможешь ли ты понять это?
Фиолетовая молния уже полностью поглотила Инь Ханьцзяна. Вэньжень увидел, как исчез его силуэт, и подумал, что сделал все, что мог.
Внезапно внутри молнии раздался металлический скрежет, и вспышка меча пронзила ее, устремляясь к небесам, бросаясь в бурю и напоминая черного дракона, метавшегося в облаках. За первой вспышкой последовали другие, и вскоре грозовые тучи рассеялись.
Одежда Инь Ханьцзяна была изодрана в клочья, и в одной руке он держал меч, воздетый к облакам, которые он расколол одним ударом. Его лезвие, рукоять и кисточка были иссиня-черными, лезвие искрилось точками света, похожими на звезды.
Вэньжень услышал, как Инь Ханьцзян тихо сказал:
- Твое имя – Сокрушающий Армии Меч.
Алькаид ярко сиял в ночном небе над их головой. Сокрушающий Армии Меч непрерывно гудел, и когда Вэньжень призвал свою Алебарду Семи Убийств, она начала дрожать сама по себе.
Она дрожала от счастья.
От счастья, что родилось оружие, которое полностью понимало ее, от счастья, что наконец-то появился спутник, который мог идти с ней бок о бок и вместе с ней покорять небеса.
Пути совершенствования не имели коротких дорог. Приняв решение восстать против небес, они должны оставить свои человеческие тела и стать богами. На этом пути никто из них уже не нуждался в защитнике. Им нужно было лицом к лицу встречаться с врагом, используя свою собственную силу, чтобы прорубить путь на небеса!
Инь Ханьцзян медленно полетел к Вэньженю, выражение его глаза было не читаемо. Он не опустился на колени, а вместо этого встал лицом к лицу с Вэньженем и сказал ясным голосом:
- Инь Ханьцзян понял.
Больше не «этот подчиненный», просто «Инь Ханьцзян».
Вэньжень Э громко рассмеялся от радости, и Алебарда Семи Убийств прикоснулась своим лезвием к Сокрушающему Армии Мечу, продолжая гудеть. Вэньжень Э удовлетворенно сказал:
- Этот Достопочтенный рад, что в мире есть человек, который может сражаться с ним плечом к плечу.
Инь Ханьцзян тоже слабо улыбнулся. Наконец-то ему удалось оправдать надежды своего Достопочтенного. Подчинив Сокрушающий Армии Меч, он выполнил и свою собственную волю.
Вэньжень и не нуждался в Инь Ханьцзяне как в защитнике. Вэньженю был нужен кто-то, кто мог бы стоять с ним спина к спине, сжимая в руках оружие, когда они бросят вызов небесам, убивая даже богов и Будд на своем пути.
Вэньжень Э выпустил Алебарду Семи Убийств и позволил ей и мечу начать сражаться и преследовать друг друга. Он повернулся к Инь Ханьцзяну и сжал его руку в своей.
Когда обе их руки сомкнулись в кулак, в их глазах засветилась невысказанная клятва.
Они вместе посмотрели на небо, видя, как Полис и Алькаид отражали блеск друг друга, и оба сияли ярче, чем когда-либо прежде.
Однако Дубхе тоже сияла, почти затмевая свет Полиса и Алькаида.
- Хм? – Вэньжень Э обменялся взглядом с Инь Ханьцзяном. Что случилось с Шу Яньянь, что ее сила так возросла?
Кстати говоря, после Великой Войны Сект он уже целый год не появлялся в Секте Сюаньюань. Кто знает, что там сейчас происходит?
И так родилась безумная парочка, которой суждено было перевернуть с ног на голову весь мир культиваторов, а заодно и свести с ума всех своих подчиненных и сбить с пути истинного парочку праведных культиваторов)))))