Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
В главном зале секты Сюаньюань Повелитель демонов Вэньжень Э уже семь дней предавался уединенной медитации, дверь была плотно закрыта, еда и напитки, ежедневно доставляемые его подчиненными, оставались нетронутыми. Кто знает, какую тайную технику культивирования он постигает?
Мастер алтаря Юань, который управлял главным залом, был очень встревожен. Достопочтенный Повелитель внезапно ушел в уединение, не оставив каких-либо приказов своим подчиненным, и никто не знал, когда он вернется. Если бы он действительно овладел новой техникой или вышел на новый уровень... разве не следует подготовиться к празднованию?
Повелитель Демонов не был экстравагантен по натуре и не любил формальностей. Но если он действительно поднялся на новый уровень, то Мастер алтаря Юань должен, по крайней мере, собрать всех в главном зале заседаний, чтобы поздравить его с увеличением силы и обсудить будущие планы Секты Сюаньюань по завоеванию мира культивирования.
Мастер алтаря Юань, поразмыслив над этой дилеммой, наконец, решил обратиться за помощью к Левому Защитнику Секты Сюаньюань, Инь Ханьцзяну. Инь Ханьцзян был ближайшим доверенным лицом Достопочтенного и тем, кто общался с ним прямо перед его уходом в уединение. Он был тем, кто, скорее всего, понимает мысли Вэньжень Э.
Одетый во все черное Инь Ханьцзян с ледяным выражением лица охранял дверь в комнату для медитации все семь дней. Он был немногословным человеком. Он выслушал сомнения Мастера алтаря Юань, и на его бесстрастном лице появилось слегка озадаченное выражение: он, казалось, был в растерянности.
Невысокий Мастер алтаря Юань поднял глаза и встретился взглядом с Инь Ханьцзяном, ожидая его совета.
Инь Ханьцзян пошевелил губами и выдал пару слов:
- Не сейчас.
- Хм? - глупо переспросил Мастер алтаря Юань. - Этот подчиненный слышал, что Достопочтенный получил редкую книгу семь дней назад и сразу же ушел в уединение. У Достопочтенного не было прорыва в культивации уже много лет. Если существует техника, которая настолько привлекла его внимание, что заставила его немедленно изучить ее за закрытыми дверями, разве это не должно привести к прорыву?
- Как я уже сказал, в этом нет необходимости, - холодно сказал Инь Ханьцзян, и меч в его руке вспыхнул ярким светом. Мастер алтаря Юань, больше не осмеливаясь задавать вопросы, поспешил уйти.
После того, как он ушел, Инь Ханьцзян повернулся, чтобы посмотреть на плотно закрытую дверь за своей спиной, и ледяное выражение на его лице сменилось замешательством.
Достопочтенный действительно получил книгу семь дней назад. Все предполагали, что это секретный том, но только Инь Ханьцзян, который в то время находился рядом, смог мельком увидеть название книги — «Жестокий роман: ты один неизменно в моем сердце».
Название было настолько приторным, что у Инь Ханьцзяна заболели зубы. Ничто в этой книге не напоминало работу о секретных техниках. Даже любовные романы, написанные смертными учеными, имели более адекватные названия, чем это.
Инь Ханьцзян думал, что Вэньжень немедленно сожжет этот мусор дотла, но кто бы мог подумать, что он откроет ее, взглянет на первую страницу, глубоко вздохнет и немедленно закроется в уединение с ней?
Стоил ли смертный роман того, чтобы Повелитель Демонов тщательно просматривал его в течение семи дней?
Чем дольше Инь Ханьцзян стоял перед дверями, тем больше он волновался.
Это был мир культивирования — его нельзя сравнивать с Цзянху и Вулинем* из мира смертных. Вулинь и Цзянху были собраниями смертных, которые посвятили себя укреплению своих тел, чтобы казаться лишь немного сильнее обычных людей. Независимо от того, насколько сильно они тренировали свою внутреннюю силу, она была лишь искусственно приобретенной, и в лучшем случае им удавалось убить зверя с одного удара. А вот мир культивирования был на уровень выше боевого мира Вулиня. Культиваторы, оставив позади дела мира смертных, использовали различные методы, чтобы вознестись в царство бессмертных. И их врожденная сила намного превосходила приобретенную силу мастеров боевых искусств Вулинь.
*Цзянху и Вулинь-термины, обозначающие сообщества мастеров боевых искусств в романах уся, изолированные от обычного человеческого социума.
Жители Вулиня могли быть одержимы любовью и похотью, могли интересоваться историями о героях и красавицах, а культиваторы пытались отказаться от всего мирского, разорвать узы любви и привязанности и посвятить себя своей собственной версии великого Дао.
А секта Сюаньюань была демонической сектой*. И те из них, кто культивировал отношения между мужчиной и женщиной, делали это только с вожделением, а не с любовью. Использование искусства «сорвать и наполнить»** для кражи сущности других людей было далеко от сентиментальных любовных историй.
*разумеется, не настоящие демоны, а просто культиваторы, использующие разрушительные методы, не одобренные праведными сектами.
**техника, которую развивают при занятии сексом
И путь, который избрал Вэньжень, был путем убийств. У него никогда не было сексуальных отношений. Как... как он мог читать «Жестокий роман: ты один неизменно в моем сердце» целых семь дней и семь ночей?
Инь Ханьцзян не понимал. Он вообще ничего не понимал, но он был одним из защитников Достопочтенного, самым преданным подчиненным Вэньженя. Он поклялся, что скорее умрет, чем позволит кому-нибудь хотя пальцем коснуться Вэньженя. Любой, кто хочет убить Вэньжэня, должен был сначала пройти через Инь Ханьцзяна.
Поэтому, даже если бы он узнал, что Достопочтенный читает любовный роман, а не медитирует в уединении, Инь Ханьцзян все еще держал бы свой меч наготове и стоял бы перед дверями комнаты культивирования, неподвижный и молчаливый, не двигаясь ни на шаг.
По другую сторону двери Вэньжень Э уронил книгу на пол, положив руку на обложку. Мгновение казалось, что он уничтожит ее одним ударом. Но его рука слегка дрогнула, и, в конце концов, он убрал ее, оставив книгу нетронутой.
Нахмурив брови, он прижал кулак ко лбу и, казалось, погрузился в поиск решения сложной проблемы.
Семь дней назад Вэньжень Э обсуждал с Инь Ханьцзяном урок, который они должны преподать праведным культиваторам, всегда угрожавшим секте Сюаньюань, когда в его руке внезапно появился толстый том. Вэньжень Э был одной из самых влиятельных фигур в мире культивирования. Если только не бессмертный спустился с высших миров, никто в этом мире не смог бы, не оставив при этом никаких следов своего присутствия, вложить книгу ему в руку так, чтобы он этого не заметил.
Огорошенный сложившейся ситуацией, Вэньжень Э не уничтожил книгу и, бросив взгляд на заголовок, открыл ее и нашел несколько строк на первой странице: «Из-за переизбытка сюжетных дыр эта история была отвергнута ее читателями. Тогда был выбран самый популярный среди читателей персонаж для личной проверки последовательности событий и внесения соответствующих изменений».
Прочитав эту строчку, Вэньжень сразу же заперся в уединении, потратив целых семь дней на перечитывание этого роман из более чем миллиона слов от корки до корки, слово за словом, несколько раз. Обладая сильными способностями к обучению, он запомнил его уже при первом прочтении, и ему не нужно было перечитывать, но он все равно сделал это несколько раз, обдумывая значение каждого предложения.
Он потратил на это столько времени, что если и было что-то, что он так и не понял, то вряд ли он когда-то это поймет.
Он понимал все слова в предложении. Он даже мог представить себе, что было описано, когда они были связаны вместе. Но, в конце концов, он просто не мог понять смысла!
В книге рассказывалась история любви и ненависти, связывающих между собой мужчину и женщину на протяжении двух жизней.
Главная героиня в своей предыдущей жизни была изначальной богиней Небес. В отличие вознесшихся на небеса смертных, она была рождена божеством одновременно с небом и землей. Она отвечала за катастрофы, распространяя чуму, бедствия и смерть по всему миру людей. Это звучало так, будто она была злой богиней, но на самом деле она лишь поддерживала космическое равновесие. Жизнь и смерть всегда должны сосуществовать. В цикле вселенной все вещи имеют начало и конец. Она была абсолютно справедливой и беспристрастной, никогда не нацеливалась специально на одну расу людей, и без радости или печали выполняла свою работу бесчисленные века.
Эпохи сменяли одна другую, и большинство первобытных богов пало, а божественное царство теперь населяли многочисленные вознесшиеся боги. Эти боги были представителями человечества, главными среди всех живых существ, теми, что прошли небесными путям, собрали в своих телах сущность неба и земли и прошли тысячи испытаний, чтобы обрести силу, подобную изначальным богам, и вознестись в божественное царство. Главный герой был одним из них.
Он был из тех, кто считал себя ответственным за всякую жизнь на земле. В божественном царстве он узнал, что главная героиня была одним из оставшихся изначальных богов, ответственных за многочисленные бедствия. Тысячи катастроф, о которых он слышал, будучи человеком, на самом деле были вызваны ею. И тогда он начал постоянно взывать к главной героине, надеясь, что она поменяет свое поведение.
Изначальная богиня была так же бесстрастна, как космос. Для нее слова главного героя ничем не отличались от плывущих облаков, парящих птиц или жужжания мухи над ухом. Если он становился слишком шумным, она часто использовала заклинание тишины, чтобы запечатать его губы и сбросить его вниз с тридцати трех слоев неба.